Геннадий Котельников
С ЛЮБОВЬЮ К РОДИНЕ МОЕЙ
Краеведческие статьи и очерки
Котельнич. 2002г.
Составитель и редактор
Анатолий ВЫЛЕГЖАНИН
Издание осуществлено на личные средства. Любое использование опубликованных в книге материалов только по согласованию с Котельниковым А.Г.
(с) Котельников А.Г., Котельникова Л. И. Текст. 2002 г.
(с) Вылегжанин А.Д. Составление. Обложка. Вступительная статья. 2002 г.
(Предисловие)
УЧЕНЫЙ И КРАЕВЕД
С чувством глубокого душевного трепета и желания не упустить что-нибудь важное и достойное имени и личности автора пишу я эти строки предисловия. К книге человека, которого не просто многие годы знал и труды которого издавал, а земляка, с которым был близок в любви к нашей вятской стороне и литературных делах. К книге пусть не фолианту по объему, но - плоду целой его жизни, не менее дорогому его сердцу, чем созданное им в науке.
Геннадий Анисимович Котельников родился в 1925 году в двух десятках километров от Котельнича, в деревне Трухины. “Солдат Великой Отечественной”, - как с гордостью подписывался часто под публикациями, он посвятил свою жизнь науке. Долгие годы работая во Всероссийском институте гельминтологии имени академика К.И. Скрябина, Геннадий Анисимович внес большой вклад в развитие экспериментально-теоретической биологии и прикладной гельминтологии.
Немного не дожив до своего 75-летия, он - доктор биологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР, лауреат Государственной премии СССР и премии имени академика К.И. Скрябина Российской Академии наук - за лучшие биологические работы 80 - 90-х годов ХХ века, - стал автором, и соавтором 12 книг и около 200 публикаций, имеет 5 авторских свидетельств на изобретения в области гельминтологических исследований окружающей среды и биологических обоснований профилактики паразитарных болезней животных и человека.
Как ученого-паразитолога, Геннадия Анисимовича Котельникова хорошо знали и высоко ценили в мировой биологической науке. Но только близким и друзьям в Москве да любителям и исследователям нашей вятской старины известно было о его увлечении краеведением. На протяжение всей жизни он старательно собирал, накапливал и изучал материалы по истории и культуре нашей малой родины - земли Котельничской, что стало по сути второй его научной ипостасью. Краеведческие работы его в разное время печатались в местной прессе - котельничской районной и кировских областных газетах. Но основные и более объемные труды - в литературно-краеведческом альманахе “Проселки”, который начал выходить у нас в Котельниче в 1991 году.
Работая в Москве, проводя много времени в научных командировках по стране и за границей, Геннадий Анисимович, приезжая на родину, добровольно брал на себя немало общественных забот, связанных в основном с собираением материалов о первом русском профессоре медицины, сыне вятского крестьянина К.И. Щепине и увековечением его имени. В результате изысканий и исторических исследований Г.И. Котельников доказал, что именно наш земляк К.И. Щепин является первым русским профессором медицины.
Кстати, - весьма примечательный факт: появление на свет К.И. Щепина в селе Молотникове и Г.А. Котельникова в деревне Трухины разделяют без трех лет два века и всего пять... километров.
Исключительно благодаря заботам Геннадия Анисимовича у нас в Котельниче и в селе Молотникове в начале 60-х годов прошлого века именем Щепина были названы улицы. В Котельниче это бывшая Крестьянская улица, образующая с улицами Луначарского, Пушкина и Советской квартал городка центральной районной больницы. 20 июня 1971 года в Молотникове, на родине К.И. Щепина, была торжественно открыта памятная стела, посвященная ему. Выступивший на митинге медицинской общественности и жителей села Г.А. Котельников, рассказал об огромной роли этого ученого в становлении Российской науки. 21 июля 1972 года, благодаря заботам Геннадия Анисимовича, на одном из домов по улице Щепина в Котельниче была открыта мемориальная доска, а 18 июня 1978 года состоялось торжественное чествование имени К.И.Щепина в связи с 250-летием со дня его рождения.
В краеведческих записях Геннадий Анисимович рассказывает и о том, как он искал Библию издания 1762 года, которую К. И. Щепин 21 января 1766 года с личным автографом подарил Молотниковский церкви, где она хранилась около 170 лет до ее закрытия в 1934 году. Библия эта, представляющая сейчас ценный памятник истории и культуры, цела и находится в хорошем состоянии. Ее бережно хранит в личной библиотеке протоиерей и настоятель Никольского Кафедрального собора русской православной церкви в г. Вятские Поляны о. Алексий. Примечательно, что о. Алексий, в миру Алексей Алексеевич Сухих, имеющий высший сан белого духовенства, родился, учился, жил и некоторое время работал у нас в Котельниче и на протяжение всей жизни, как и Геннадий Анисимович, занимался краеведением и печатался в литературно-краеведческом альманахе “Проселки”, постоянным автором которого был Г.А. Котельников.
Как всякий пишуший, Геннадий Анисимович мечтал о том, чтобы сделанное им когда-нибудь издать единой книгой. Для краеведа и историка малой родины в силу специфичности материала и тематики это было проблематично всегда. И случилость так, как случается часто, - Геннадий Анисимович ушел из жизни раньше, чем мечта его стала явью. Вот этим томиком основных его работ, которые частью печатались в “Проселках”, а в основном видят свет впервые. Это - дар нам, вятским, землякам Геннадия Анисимовича, и дань памяти о нем самых близких ему людей: сына Алексея Геннадьевича и вдовы Любови Ивановны Котельниковых, которые собрали воедино труды дорогого им человека, частично подготовили их к печати и издали на личные средства.
На сегодня эта книга - лучшее и, уверен, еще долго будет оставаться лучшим из опубликованного и изданного о прошлом, именитых и... совсем не знатных, но не менее великих в своем крестьянском подвиге людях земли котельничской. Она без сомнения найдет широкого читателя во всем Вятском крае - в среде ученых-филогов, историков, краеведов, любителей и ценителей древней и современной народной культуры и духовности.
Потому что писал ее Геннадий Анисимович с любовью к Родине своей...
Анатолий ВЫЛЕГЖАНИН.
Редактор литературно-краеведческого альманаха “Проселки”,
член Союза писателей России.
Г. Котельнич. Май 2002 г.
КОРОТКО О МОЕМ КРАЕВЕДЕНИИ
Интерес к краеведению пробудился во мне с деревенского детства. Роль в этом сыграла моя семья. В ней из поколения в поколение пересказывались предания старины, повествования об образе жизни, труде, обрядах, участии предков в войнах, начиная с первой половины XIX века. О николаевских солдатах, служивших 25 лет, военных походах, наградах «За Веру, Царя и Отечество». Об игрищах, гаданиях, разбойниках. В семье я еще в раннем детстве впервые услышал поговорки, пословицы, старинные песни бытового жанра и военные, народные приметы-прогнозы.
Первые записи сделал в 30-х годах о молотниковских «турках» - по рассказам отца и тети. В 1941 году записал хронику событий в Котельниче в начале Великой Отечественной войны. Спустя много лет эти записи легли в основу ряда печатных работ. О выдающемся ученом - первом профессоре медицины К.И. Щепине - тоже узнал в семье в 30-х годах, а в 1939 году впервые прочитал сведения об истории села Молотникова и профессоре Щепине в книжке, изданной в 1900-м году, хранившейся в семейной библиотеке.
С течением времени краеведческий интерес возрастал. В 1957 году опубликовал в котельничской районной газете статью о К.И. Щепине. Это был асмый первый и робкий шаг. В последующем стал более уверенно печататься и не только в районной, но и областной газете.
О К. И. Щепине (1728-1770). Он - основоположник клинического направления в медицине. Заложил научные основы высшего медицинского образования в России, принципы профилактической направленности здравоохранения и индивидуального подхода к больному. Щепин как ученый - явление необычайно яркое. Новатор, педагог и врач, он первым вступил в борьбу против иностранного засилия в медицинских учебных заведениях и добился преподавания на русском языке. Вслед за М.В.Ломоносовым он еще раз заявил, в то далекое время еще раз заявил, насколько могучи силы, таящиеся в недрах народа. Мы вправе гордиться тем, что первый русский профессор медицины вышел из крестьян неизвестного вятского села Молотникова, затерявшегося вдали от центра и главных путей цивилизации России. Мною установлены факты личных отношений Щепина с Ломоносовым: они были знакомы. Кстати, Щепин, участвуя в похоронах Ломоносова, шел за гробом среди ученых ломоносовского племени.
О Ф.С. Ефремове (1750-?). Жизнь его, как легенда. Перед нами встает образ воина, отважного бухарского раба, патриота, путешественника, географа, натуралиста, этнографа, медика, биолога и вообще разностороннего исследователя и писателя. Через минувшие столетия в его образе просвечивают черты героя античного склада. Вынужденную жизнь на чужбине (рабство) и побег в Россию через два океана он превратил в подвиг во имя Отечества. Жизнь Ефремова не сложилась бы такой, если бы не захватил ее водоворот крупных социальных событий - крестьянской войны Пугачева. Имя и подвиг Ефремова незаслуженно забыты. Память о нем достойна увековечения на Вятке. Книга, которую он опубликовал в 1786 год, - по сути энциклопедия о Средней Азии, Тибете и Индии. Жизнь его похожа на остросюжетный роман. Он же - первый русский автор труда по паразитологии. Однако отечественные историки науки не знали об этом до моего выступления в центральной научной печати. Один из американских профессоров-медиков заинтересовался моим выступлением и попросил копию статьи, чтобы включить имя Ефремова в книгу истории мировой паразитологии.
Вятский край ничего не знал о выдающемся враче - академике П.Г.Сергиеве, который родился в селе Сретенье Котельничского уезда (1893-1973). Он разработал и внедрил теоретические основы борьбы с малярией в СССР. К 1960 году, благодаря научным усилиям Сергиева, в стране уже не было ни одного больного этой тяжелейшей болезнью. Это был великий подвиг ученого, с которым я был лично знаком и о котором опубликовал три работы.
В местной и центральной прессе опубликовал ряд краевых краевых медико-биологических исследований. При этом впервые изучил со своим учеником, тоже вятчанином С.Н. Малковым, эпидемиологические особенности описторхоза. Мы впервые обследовали население на эту болезнь в бассейнах Вятки и Верхней Камы. Изучены местные биологические особенности возбудителя. Выявлены круг карповых рыб - биологических переносчиков возбудителя и пути заражения человека через рыб. Разработана диагностика и профилактика описторхоза, режим обезвреживания рыб и т.д. Впервые выявил и описал новое на Вятке заболевание - церкариоз, которым заражаются люди на замкнутых водоемах через воду от диких уток. Дважды себя экспериментально заражал и наблюдал за признаками болезни, разработал и предложил их профилактику («Котельничский вестник» 6 июня 1992г.).
Краеведение представляю себе не только словом, но и делом в плане организационно-практической работы. Важным в краеведении считаю не только сбор фактических материалов и публикацию их, но и обобщение, исторический анализ значимости их с современных позиций. Нахожу, что краеведение развивает личность в познавательном и общекультурном плане, формирует духовную целостность и патриотизм, - качества, необходимые каждому.
ЧАСТЬ 1
Великая Отечественная в судьбах котельничан
Два года из жизни котельничан военной поры (1941 и 1945). Очерки.
Светлой памяти котельничан, в том числе и брата Алексея Анисимовича, погибших на Великой Отечественной, склоняя голову, посвящает скромный труд автор, солдат войны.
Предисловие
Великая Отечественная, освободительная война - крупнейшее событие мирового значения. Человеческий мир за все тысячелетия существования не знал подобной многолетней баталии, в которую были вовлечены десятки миллионов солдат и командиров с обеих воюющих сторон - СССР и Германии. Эта кровопролитная схватка явилась составной частью второй мировой войны, в которой были задействованы войска и экономика всей планеты с численностью населения до двух миллиардов человек. При этом главный театр военных событий развернулся в Европе между воюющими фашистской Германией - агрессором и СССР - жертвой агрессии.
Два года, о которых пойдет речь, не похожи друг на друга: 41-й обрушил невиданной силы ураган войны, посеявший страх гибели нашего государства и прекращения его истории, 45-й - год нашей Победы, он подвёл итог Отечественной и мировой войн, закончившихся на Дальнем Востоке и Тихом океане. Победа, к которой мы шли, сопроводилась гибелью около 27 миллионов соотечественников, разрухой народного хозяйства и прочими бедствиями.
Тысячи котельничан не вернулись к своим очагам и нивам. Ценою своих жизней они спасали Отечество с тем, чтобы мы и потомки растили хлеб, ковали металл, строили дома, водили машины, трудились у станка, учились и учили других, встречали праздники, любили, устраивали свадьбы, рожали и растили детей, словом, чтобы жили, трудились и радовались солнцу, детям и окружающему миру.
Душевные раны, нанесенные войной, зарубцовывались медленно. Имена погибших на фронте, хранившиеся в сердцах матерей, жили вместе с ними и, естественно, с годами терялись.
Годы неумолимо мчатся. Растут молодые поколения, для которых представления о тяжелей битве нашего народа с фашистскими нашественниками, о голоде и ужасах, кошмарной жизни становятся далекими и сказочными.
Изложение материала в настоящем издании автор представляет в хронологическом порядке в виде очерков. Он не берет на себя ответственность охватить все многообразие жизни котельничан - жителей города и деревни - двух лет военной поры. Это невозможно, да и нет необходимости. А попытался отобразить в литературной форме отдельные, причем типичные и нетипичные факты быта, труда, отдыха, культуры котельничан с их заботами, печалью, радостью и страданиями. В основе очерков лежат натуральные зарисовки образов подлинных, а не вымышленных и фактов, запечатленных лично автором, по рассказам очевидцев и самих действующих лиц, сообщения которых записал в послевоенные и более поздние годы. Одновременно автор использовал материалы районной, областной и центральных газет разных лет. Излагаемый местный материал пытался раскрыть на фоне общих военно-политических событий страны.
Автор благодарит всех тех, кто помог в сборе материала, а также районную и городскую администрации, отдел культуры, редакцию альманаха «Проселки» и совет ветеранов войны и труда за предоставленную возможность публикации очерков.
Сорок первый
Накануне
Наступление 41-го года котельничане связывали с надеждой на скромный достаток и смягчение общего напряжения в жизни. Большинство горожан встречали праздник дома или по месту работы. Молодежь спешила на новогодний бал в районный Дом культуры, располагавшийся на Советской (ныне дом № 78). Устройство традиционных елок после длительного запрета возобновилось недавно - с 1936 на 1937 год. Поэтому новогодняя елка молодежью воспринималась как не совсем обычное, но радостно ожидаемое событие. Старшие братья разрешили мне, подростку, пойти с ними. Я впервые там увидел то, что превзошло мое ожидание. Наряженная елка - царица Бала - волшебно сверкала гирляндами разноцветных лампочек. Девушки и парни, усыпанные конфетти и спутанные серпантином, кружились в танце под радиолу вокруг елки. Некоторые из них привлекали внимание карнавальными костюмами в старинных крестьянских мотивах. В зале неожиданно погас свет, стихла музыка, лишь елка играла световой гаммой. На сцене, за занавесом, отзвучали 12 металлических ударов, известивших о начале года. Раздвинулся занавес, появился на сцене Я. И. Шабардин, местный актер. Поздравив собравшихся, он пообещал всем счастья. И снова полный свет, радиола, танцы, игры, словом, - веселье.
Итак, сорок первый начался. Морозная зима. Заснеженные крыши. Кружева на деревьях. На утренней заре из труб лениво тянутся столбики дыма. Город живет тем же небыстрым ритмом, что и раньше. Правда, задолго до рассвета у хлебных магазинов выстраиваются длинные вереницы людей. В магазинах нелегко купить одежду и обувь, а также алкогольные и табачные изделия. И, несмотря на это, горожане, не жалуясь, спокойно работают, учатся, справляют свадьбы, рожают, ходят в гости, кинотеатр, на гастрольные и самодеятельные спектакли и концерты, занимаются спортом. Зимой, по воскресеньям, молодежь, да и великовозрастные любители зимних прогулок бегут на лыжах в заречный парк. В школах и других молодежных коллективах юноши и девушки во внеурочное время готовятся по программам «Готов к труду и обороне», а также санитарной и противохимической защиты. В Доме пионеров ребятишки увлеченно что-то конструируют и постигают фототехнику. Комсомольские бригады идут на предприятия и в колхозы, несут знания о жизни в стране и за рубежом, ставят концерты. Партийцы по вечерам грызут «Краткий курс истории ВКП(б)». Трудно дается курс, особенно IV глава с текстом Сталина «О диалектическом и историческом материализме». Волна таинственных арестов в городе вроде стихла. Однако каменное двухэтажное здание с полуколоннами на фасаде, что стоит в центре, на Советской (ныне дом № 82, ГРОВД), с которым связаны мрачные акции, по-прежнему внушало опасение.
В Доме культуры в один из зимних вечеров Николай Дмитриевич Дудин, преподаватель Котельничского учительского института, читает публичную лекцию о творчестве М. Ю. Лермонтова. Н. Дудин - человек поэтического дарования, выходец из д. Дудинцы, что близ Шалеевщины,-окончив среднюю школу № 1 в Котельниче, ступил на педагогический путь в с. Екатерина. В начале 30-х годов он активно сотрудничал в котельничской литературной группе с А. Кодачиговым, М. Лачковым-Горемыкой, М. Вы-легжаниным, А. Солоницыным. В стихах Н. Дудина светилась патриотическая лирика, увлекая молодежь на военную службу и защиту Отечества. В 1941 году, как и многие котельничане, наденет шинель. Но, к сожалению, военная судьба не пощадит поэта.
Город и район, как и вся страна, трудятся, учатся и готовятся встать на защиту Отчизны по ее зову. Страна набирает силу, расправляя плечи и крылья. Народ знал: на Западе и Востоке курятся военные очаги. Мы, школьники, подводя к карте мира и радуясь ее 1/6 части оранжевой расцветки, мысленно гордились:разве могут тягаться с нами какие-то там немцы и японцы. Государство с населением 194 миллиона человек представлялось богатырской крепостью. Не верилось, что Германия с 69-миллионным населением рискнет на вторжение в СССР. А если в чьей-то безумной голове родится военная авантюра, то пролетариат мира, разорвав цепи рабства, мускулистой рукой возьмет буржуазию за горло. Помню, брат Алексей купил роман Н. Шпанова «Первый удар» (1939). Его тема - будущая война с Германией. Читая, он восхищался прогнозом молниеносного разгрома врага: день-два, и агрессор отброшен за рубеж. А тем временем рабочие Германии свергают правительство. Над Рейхстагом уже взметнулось цвета крови полотнище.
Мы гордились Красной Армией. В 14-16 лет я с радостью носил мешковато сидящую на мне шинель и буденовку, подаренные братьями. Мальчишки 30-х годов ждали свой 22-летний, призывной в то время возраст, и мечтали, кому в каких войсках служить.
Разговоры о войне с Германией и Японией велись в народе не год и не два, а более. Любознательные старики охотно задавали вопросы прибывшим в отпуск военным: «Ну как там?.. Не пахнет порохом?..» Им обычно отвечали штампованной фразой: «Если враг нападет, воевать на своей земле не будем. Разгромим в первые же дни на его территории».
И все же предвоенные годы были напряженными. Это и боевые события на Дальнем Востоке у Хасана, на Халхин-Голе, экспансия Германии в Европе, и война СССР с Финляндией. Резервистов 1910-1916 годов рождения военкомат держал в поле зрения. Их периодически вызывали, при этом в повестках значилось: иметь при себе кружку, ложку, пару носков или портянок. Не раз наша мать Анна Дмитриевна спешно собирала своих сыновей в предвоенные годы. Помнится, батальон, сформированный в марте 1940 года, отправился из Котельнича на Украину и участвовал в освобождении Буковины и Бессарабии. Выполнив задание, oн вернулся в г. Киров, а оттуда пароходом - в наш город. В конце июня, субботним теплым вечером, батальон от пристани маршировал по Советской до казарм на расформирование. В том военном походе участвовал и мой брат Алексей. Конечно, трехмесячная война с Финляндией требовала куда большей мобилизации резервистов.
В памяти людей того времени свежи политические и военные акции. 23 августа 1939 года Молотов и немецкий министр иностранных дел Риббентроп подписали советско-германский пакт о ненападении. А через неделю берлинское кино уже прокручивало сенсационные кадры: Риббентроп горячо пожимает руку Сталину и любезно обнимается с Молотовым. Вскоре, 1 сентября, на рассвете, немецкая армия обрушилась на Польшу. Пройдут годы, и нам скажут: в это раннее утро началась вторая мировая война. А 17 сентября 1939 года на производствах и школах Котельнича и района прошли одобрительные митинги по поводу вступления наших войск в Польшу для освобождения западных украинцев и белорусов. Через пять дней в Бресте состоялся советско-германский парад войск. Его принимали комбриг Кривошеин и немецкий генерал Гудериан. А 28 сентября СССР и Германия заключили Договор о дружбе и границах. Позже в центральных газетах того года котельничане прочли речь В. Молотова. В ней утверждалось: «...сильная Германия является необходимым условием прочного мира в Европе».
Судя по печати 1940 года, военно-экономический потенциал Германии у нас не учитывался. Более того, прекращена критика немецкого фашизма. А ведь было известно: к июню 1941 года Германия оккупировала почти всю континентальную Европу, кроме СССР. Гитлер контролировал 290 миллионов человек и огромные ресурсы. «Успешные» дипломатические акции с Германией все-таки не внушали доверия. При этом наблюдательный котельничанин не мог еще зимой 41-го не заметить передвижение воинских эшелонов на Запад. Перебои в снабжении продуктами питания и бытовыми товарами, строжайшая дисциплина и судебные наказания за малейшие проступки, увеличение на год срока службы сержантов и задержка увольнения в запас порождали не совсем ясные, но тревожные мысли.
В начале 41-го колхозы подводят итоги за прошлый год. Урожай зерновых в районе составил 13,4 центнера с гектара. По тому времени - высокий показатель. Однако райком партии ставит задачу превзойти его за счет увеличения внесения на поля органических и минеральных удобрений, развертывания соцсоревнования и стахановского движения. Первое место по доходам и хозяйственным показателям держит многоотраслевой игумновский колхоз «Путь к социализму». Его доход - более двух миллионов рублей. Наибольшую прибыль дает льноводство. Урожай семян льна составил 8,6 центнера с гектара. Колхоз оплачивает трудодни зерном, льняным маслом, овощами, медом и продуктами плодоводства. Денежный доход отдельных семей за год, в основном за работы в льноводстве, достигал 5-8 тысяч рублей. С каждым годом возрастали материальный достаток крестьян и интерес к труду.
Растет техническая оснащенность колхозов. Появляются бортовые автомобили и различные средства механизации труда. Тракторный и комбайновый парки расширяются; но, как и раньше, сосредоточены при МТС. Однако лошадь по-прежнему выполняет существенную роль в жизни и труде крестьянина.
Район в 41-м готовится к укрупнению колхозов и развертыванию начатого в 40-м году сселению мелких деревень согласно Постановлению ЦК ВКП(б) и Совнаркома от 27 мая 1939 года «О мерах охраны земель колхозов от разбазаривания». Плотность деревень высокая: почти на наждом километре расположены в разных направлениях деревни с численностью от 7 до 20 домов. Решаются и такие дела, как очередная отправка колхозников на лесозаготовки, ликвидация неграмотности и подъем культурного уровня деревни.
Город живет спокойной трудовой жизнью. Но в мае привычная тишина огласилась мощным ревом авиамоторов. «Что это?» - спрашивают горожане. В Котельнич прибыла с Украины Яновская военная школа авиамехаников. На стадионе разместилась ее техника. На улицах, в городском саду и кинотеатре, появились новые лица среднего, младшего комтехсостава и курсантов. С песнями маршируют подразделения. Явление совершенно необычное. Девчата с интересом заглядываются на авиатехников и курсантов.
Закончилась посевная пора. В июне начинается подписная кампания на государственный заем третьей пятилетки под девизами «Быть готовым к обороне Родины!» и «Еще более укрепим могущество Родины!»
Итак, начало лета. Город живет, как и прежде. По воскресеньям горожане устремляются в заречный парк. Посадка в лодки и на паром начинается с причаленных к берегу плотов рубленого леса. Запах прелой древесины отдает кисловатым ароматом. На Вятке шум моторных лодок, плеск весел, смех, девичий визг и песни. Полноводная река без песчаных в то время отмелей свободно катит воды, играя волной в лучах солнца. Роскошная природа в заречном парке располагает для отдыха. Там все естественно и первозданно. Горторг развертывает скромную торговлю пивом, ситро, мороженым, печеньем и карамелью. Поклонники пива встречаются у бочек, делятся новостями и предаются пикантным шуткам, причем нередко по женским адресам. Под кронами деревьев устроена танцплощадка. Звучит баян. Кстати, баянистов в городе немало. Из них наиболее известные Тимофей Вагин, Петр Краев, Иван Двоеглазов, Демин и другие. В те годы сотрудники учреждений и предприятий организованно и весьма охотно выезжали отдыхать за реку. При этом они устраивали там спортивные игры и даже соревнования.
Городской сад - наиболее любимое место отдыха горожан. Парк, основанный в середине прошлого века, у старожилов сохраняет теплые воспоминания молодости. Сад огражден высоким деревянным забором. Открыт для отдыха во все дни, кроме понедельника. Входная плата 20 копеек. Кстати, эта сумма не была излишней для некоторых молодых посетителей сада. Они предпочитали вход по «заборной книжке», то есть через забор в укромном месте.
Еще до вечерней зорьки из сада далеко несутся по городу мелодии духовой музыки. На их зов тянутся в парк люди разных возрастов. Кто идет на танцплощадку, кто на свидание или в летний театр, кто в кафе или послушать музыку, а кто выпить кружку-две пива.
В парке по главной аллее движется непрерывной лентой публика в два ряда - вперед и обратно. В углу сада, у пересечения Советской и Садовой улиц, стоял летний театр. Гастрольные артисты часто останавливались в городе. Недостатка почитателей сцены театр не знал. В промежутках между гастролями сцена находилась во власти городской самодеятельности, пользовавшейся признанием населения.
Цвет молодежи - на ярко освещенной крытой круглой танцплощадке, вход на которую стоил 30 копеек. Попеременно сменяются духовая музыка и радиола. Нигде так красиво не вписывается духовой оркестр, как в городском саду. Под воздействием духовой музыки человек становится добрее, мягче и чище душой. Звуки музыки плывут под кронами вековых задумчивых берез, лип, тополей. Записи на пластинках популярных песен в исполнении мастеров эстрады звучат в памяти многих из старшего поколения и поныне. Это и «Утомленное солнце нежно с морем прощалось...» - милое танго. Затем «Эх, Андрюша, нам ли быть в печали, не прячь гармонь, играй на все лады...» в прекрасном исполнении К. Шульженко, в котором так много солнца и любви к жизни! Или: «Саша, ты помнишь наши встречи...», а также «На карнавале ты мне шептала...» - изумительной редкости записи И. Юрьевой. А вот и В. Козин: «Осень, прозрачное утро, небо как будто в тумане, даль голубая ясна...» - красивое танго, слова и мелодия навевают грусть и приятные воспоминания о прошлом. В его же исполнении льются ласковые слова: «Нет на свете краше нашей Любы, черны косы оплетают стан...» Вся молодая Россия пела «Любушку» и танцевала фокстрот с ней. Часто крутилась пластинка с записью Л. Утесова о Пеструхе, которая съела цветы, а с цветами - мечты, и т. д.
Рядом с главной аллеей - летнее кафе. Горячие и холодные закуски, подкрепляемые водкой и вином, запах жареного мяса и специй привлекали туда представителей мужской публики. Музыка проникала и в кафе, оживляя теплые беседы любителей возлияний.
Мои старшие братья Алексей и Анатолий - частые посетители сада. В кругу их друзей вращались Павел Вагин, Василий Ларионов. Иван Ив. Гулин, Геннадий Долгих, Георгий Пинегин, Николай Мышкин и другие. Все они довольно культурные, всегда трезвые, одетые «с иголочки» парни. Самый младший из них - на редкость симпатичный 19-летний Г. Пинегин - популярный фотограф. Мы, мальчишки, с завидным интересом смотрели на Г. Долгих, который вернулся в 1939 году со службы с медалью «За отвагу». Он был первым в городе боевым кавалером этой награды, полученной за разгром японской армии на Халхин-Голе. Скоро их всех судьба развеет по дорогам войны. Жизнь Геннадия Долгих и Алексея Котельникова оборвется на полях войны. Трижды раненным вернется молодой капитан Г. Пинегин.
Лето - пора каникул и отпусков. Институтская молодежь, собиравшаяся в Котельниче, всегда заметно выделялась. Девушки, свободные от косметики и сигарет, одетые скромно, но со вкусом, смотрелись естественно, мило и привлекательно. Студенты-юноши, всегда трезвые, в галстуках с крупным узлом, по вечерам одеты в комбинированные костюмы с «плечиками», что было редкостью в одежде горожан. В парке и театре студенты держались группами. Отличались особой корректностью. Обсуждение просмотренных спектаклей, остроумные шутки, афоризмы и метафоры свидетельствовали о литературных познаниях и богатстве их языка, приобретенных еще в школах города. Нам, мальчишкам и девчонкам, студенты казались эталоном культуры. Кстати, престижным городом высшего образования в 30-х годах котельничане считали Ленинград. Город скоро пополнился приезжей публикой, но не той, которую матери ждали из вузовских городов.
В середине июня котельничане в личных беседах обсуждают заявление ТАСС. В нем сообщалось: «Слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».
Закончен сев. Колхозы ведут работы по устройству дорог, осушению болот и заготовке торфа для удобрения полей. Предусматривается мелиорировать 25 тысяч гектаров влажных земель и добыть 72 тысячи тонн торфа.
В летние религиозные праздники деревня гуляет, забыв об их культовом значении и не считаясь с колхозными работами. Обычно после праздничного застолья в полдень нарядные крестьяне с гостями выходят в места традиционных гуляний - на луга, близ речки, у леса или в одну из примечательных деревень. В день Троицы, 8 июня, гуляли близ деревни Ситки, что на реке Черненица под селом Гостево, в деревне Путим, недалеко от села Екатерина, на Щепинке, близ водяной мельницы на речке Ночная Черненица (у леса), у Нижней Мельницы, близ деревни Кощеевы и в других живописных местах. А на второй день, 9 июня, в Духов день, или в день Земли-именинницы, продолжали гулять в деревне Мыленки, что под селом Екатерина, а также и в тех деревнях, где встречались днем раньше. В Заговенье, 15 июня, собирались на гулянья близ деревни Зырьята на землях Зайцевского Совета и также во многих других местах.
По радио продолжаются вещания разнообразной тематики. Но ни слова о военной опасности. Однако песенный репертуар все-таки включал и военно-патриотические передачи. Где-то за 3-4 дня до трагического воскресенья радиоволны доносили нам: «Если завтра война, если завтра в поход, будь к походу сегодня готов!..» И далее: «...Все выше и выше стремим мы полет наших птиц, и в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ». Наконец, по иронии судьбы: «...Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим».
20 и 21 июня в средних школах отзвенели выпускные вечера. В школе № 1 (располагалась в трехэтажном каменном здании на углу Свободы и Луначарского) родители выпускников украсили комнаты, заранее отведенные для веселья и отдыха, цветами и коврами. Директор школы Н. Ф. Горев выступил с приветствием и добрыми напутствиями. Четыре десятиклассника - Олимпиада Смертина, Александр Клинцов, Евгений Лебедев и Виктор Нагаев - получили аттестаты отличника, похвальные грамоты и премии. Выступая с ответным словом, выпускники говорили о любви к школе, педагогам и заявили, что эти чувства сохранят на всю жизнь. Классным руководителям Надежде Петровне Алфимовой и Дмитрию Алексеевичу Лалетину они преподнесли адреса и подарки. Вечер продолжался. Долго за полночь не смолкали песни, музыка, танцы, смех и шутки. А на рассвете договорились: в субботу отоспаться вволю, а в воскресенье, т. е. 22 июня, продолжить веселье в заречном парке. Нет, не суждена встреча за рекой... Останется не так уж много времени - часть ребят получит повестки из военкомата. Пройдут годы - не все из них вернутся в город на Вятке. Матери с болью в сердце будут оплакивать сыновей, по сути мальчишек. Не вернется и талантливый Женя Лебедев, отличник выпуска-41.
21 июня. Суббота. Горожане, как обычно, после работы потянулись в сад. Все было то же, что и неделю назад. На танцплощадке те же «Андрюша», «На карнавале» и все прочее. Та же плотно заполненная публикой главная аллея. Ничто не предвещало грозы. Мне довелось в тот вечер быть с братьями в саду. Как и раньше, в кругу своих друзей они беспечно отдыхали, шутили с девчатами.
Глубокой ночью в саду погасли лампочки. Мы возвращались домой. Город спал. Лишь кое-где в окнах светился огонек. Ночь теплая и тихая. А там, на Западе, в этот предрассветный час по брестскому мосту через пограничный Буг прогромыхал последний товарный состав из России с мясом, маслом и пшеницей для «дружественной» Германии.
Июньское воскресенье
22 июня, воскресенье. Позднее утро. Мы, братья, продолжали спать. Радиорепродуктор с вечера оставался невыключенным. Проснувшись в полдень, мы уловили не ясные нам слова: «...победа будет за нами!» Радио многократно повторяло выступление В. Молотова, зaмecтителя председателя Совета Народных Комиссаров СССР, о нападении Германии на СССР. Война объявлена послом Германии Шуленбургом в 5 час. 30 мин., то есть спустя 2 часа после бомбардировки наших западных аэродромов и городов. Молотов, призывая народ сплотиться вокруг партии и разгромить врага, закончил: « Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»
Котельнич в оцепенении. Робко ползут по городу разговоры со ссылкой на радио. А в эти часы в Москве Главвоенсовет принимает решение: западным округам разгромить врага в районах нарушения границы, а авиации уничтожить его самолеты и группировки войск. Кто знал в Москве, что наши самолеты в те дни и позже не поднимутся в воздух?.. Вечером И. В. Сталин одобрил директиву: Красной Армии перейти границу и перенести боевые действия на территорию противника.
Райкомы партии и комсомола срочно собрались на заседания, чтобы обсудить ситуацию и принять решения. В конце дня, по призыву райкома партии, движутся колонны котельничан на Верхнюю площадь. Площадь не собирала такой массы в революционные праздники. Секретарь райкома Д. Ф. Лузянин обратился к населению с призывом встать на защиту страны и отдать всё силы для разгрома врага. Из выступавших одни объявили себя мобилизованными, другие готовы трудиться с удвоенной силой. Озабоченность легла на лица горожан.
Деревня в то время жила без электричества и радио. Оповещение крестьян о войне шло разными путями, но в основном через сельсоветы. Райком партии по телефону связался с селами. В сельсоветах находились только дежурные. Они, приняв чрезвычайное сообщение, поспешили передать его председателям. Последние через нарочных и случайных лиц известили колхозы. Работоспособное население в тот день находилось на полях, лугах и фермах. Бабы и ребятишки завершали первую прополку льна. Кое-где приступили к сенокосу. Часть рабочей силы, в основном молодежь, занята осушением болот. Многие из них работали за Вяткой. Там колхозники жили в шалашах, спали на сене и питались за общественным столом под открытым небом. Парни, выезжая за реку, не забывали захватить гармошки. Молодежь, организуя танцевальные вечера в свободное от работ время, веселилась как могла. Иной раз частушки под переборы гармошек смолкали лишь на утре.
Алексей Ильич Грехнев, председатель колхоза «Путь к социализму», выехал на мотоцикле к мелиораторам. В Котельниче, узнав о войне, срочно направился за реку. С помощью звуковой сигнализации - ударов о кусок рельса - он собирает население болотного лагеря. «Товарищи! - с металлическим оттенком в голосе произнес Грехнев. - Началась война. Немцы напали на нас...» Немногословен этот жесткий и требовательный хозяин колхоза. Улыбок и шутливых перебросок среди молодежи как не было. Наступила тишина: «Я призываю вас всех трудиться здесь, на осушке, никому не бросать работу. Каждый из вас должен увеличить выработку. Красная Армия через два-три дня вышвырнет банду Гитлера и двинется в Германию громить фашизм. Я по возрасту снят с воинского учета, но, как коммунист, завтра еду в военкомат с требованием о добровольной отправке на войну. Обращаюся к военнообязанным подумать о своем месте».
Не медля вышел вперед Федор Степанович Матвеев, а за ним робко шагнул Иван Трухин. Оба партийца заявили: «И мы едем, Алексей Ильич, в военкомат». Торопился председатель в колхоз. Не заезжая домой, он летит по деревням и полям. Мотоцикл сверлит воздух. За ним на полверсту тянется струя дорожной пыли. Встречным и обгоняемым Грехнев выкрикивает: «Война! Война!...» Остальные слова глотает мотор. По пути он наспех собирает народ то в деревне, то на поле или лугу и мчится дальше. А следом за ним гонится все та же струя пыли.
Задумались бабы. Еще не плачут и не воют. Может, все обойдет стороной. Бывалые мужики, молча завертывая махорку в газетные листочки, глубоко затягиваются. Некоторые из них помнят окопную жизнь, атаки и отступления на затянувшейся войне, которую объявила Германия тоже летом в 1914 году. Молодые шутливо посмеиваются: «...да чё там, пилотками закидаем немчуру». Иные сходятся на мысли: «Красная Армия, пока нас призовут, выбросит фашистов и в Берлине прикончит самого Гитлера. Так что, мужики, покуда курите да чешетесь с бабами, наши поедут из Берлина домой».
Федор Павлович Логинов, житель деревни Блиниковщина, артиллерист в прошлой войне с Германией, на полном серьезе, подбирая слова, предупреждает: «Немцы - это тебе не австрияки и не румыны... Без приказа командира не отступят. А как начнут артиллерийский огонь, думаешь: все... конец пришел, некуда спрятаться. Днем становится темно: земля кверху летит. Немец шпарит нас, нет спасу. Ад, да и только. Мы-то знаем: опосля напористо пойдет в атаку. Дыхнул я не то что пороху, а ихнего газу. Стелется газ-то по земле, зеленоватый. Ветерок его несет на нас. Газ ядовитый сам ползет в окопы. Высунешься из окопа передохнуть, а немец-то лупит по тебе из пулемета».
РК комсомола в 21 час собрал на Верхней площади молодежь города. Секретарь райкома И. Щепин объявил: комсомольская организация с сего дня - на военном положении. Место молодежи в первых рядах защитников Родины. Высказав уверенность в разгроме врага, он закончил словами Молотова: «Враг будет разбит, победа будет за нами!»
22 июня по церковному календарю 41-го - праздник. В наших местах он именовался как Первое воскресенье (после Заговенья на Петров день). Крестьяне гуляли в этот день в традиционно условленных деревнях. Макарьевская деревня Баталины заполнена массой гуляющих нарядных людей. Крестьяне ходят вдоль улицы, скапливаются около танцующей молодежи. Неожиданно во второй половине дня поступило сообщение из Вторыгинского сельсовета: Германия напала на нашу страну. Словом, война! Известие быстро охватило всю гуляющую деревню. Люди заволновались и начали расходиться. А мужики первым делом кинулись в деревенский магазинчик и за час-два раскупили водку и вино. Некоторые, не отходя от лавки, пили из горлышка.
Гуляли в этот день и в екатерининской деревне Бородины. Праздник в прошлом имел свое название - Моление. По старинной приходской традиции, настоятель церкви и причт совершали крестный ход на поля, чтобы исполнить молебен. За причтом обычно шла масса нарядно одетых прихожан, неся иконы и хоругви. Ход двигался к Бородинской горе. Закончив молебен на полях, священник и причт возвращались в село, старые и малые расходились по деревням, а молодежь собиралась на гулянье в д. Бородины. В 20-х годах крестные ходы власть запретила, а гулянья с песнями и танцами сохранились.
Гуляющая публика, услышав весть о войне, быстро покинула деревню. Житель деревни Патруши Иван Архипович Патрушев, вернувшись домой, с порога заявил жене, только что родившей сына: «Мать, началась война! Надо собираться в дальнюю дорогу». Через три дня Патрушева призовут. Пройдут годы. Тяжело раненным вернется он, воспитает девять детей, которые станут добросовестными тружениками. Через несколько дней увезут Василия Ивановича Бородина. Тоже раненым вернется он, будет председательствовать в колхозе, чтобы наладить жизнь в запустевшем хозяйстве (по Н. Г. Селезеневу, 1989).
Деревня Мухлыничи - на шоссе из Котельнича в Макарье. Первые слова о войне принесла в нее женщина, которая шла из города. Обратившись к играющим детям, она тихо произнесла:«Детоньки, началась война. Немцы ночью напали на нас». Ребята побежали по деревне и всем несли страшную, но не совсем еще ясную весть. А та женщина пошла дальше и, по-видимому, оповещала каждую деревню.
Понедельник. Город, как встревоженный улей. На Советской автор встретил Клаву Вдовину, выпускницу вечерней школы, с подружками. Она возмущалась: «Нам в райкоме комсомола не дали направления... Бежим в военкомат...». «Мы не мальчишки, - дополняет одна из подружек, - их и так пошлют на войну. Пока собираемся, война-то, глядишь, и кончится. Бежим, Клавка!»
На, углу Советской и Пушкина, у столба с громкоговорителем, столпились люди. Рупор вещает указы о мобилизации, военном положении и трибуналах. Ждут сообщения об обещанном когда-то быстром разгроме агрессора. Но оно не последовало. Все безутешно расходятся.
Родина зовет
Заработал механизм мобилизации. Еще в воскресенье военкомат разослал повестки в предприятия, учреждения и колхозы, обязав шоферов на машинах явиться на Верхнюю площадь города. Военкомат развертывает мобилизационные пункты при сельсоветах. Сельские почтальоны разносят первые повестки военнобоязанным. Начался массовый призыв. Враг не ждет. Вот тогда-то и заголосили бабы.
Деревня. Утро. Еще не высохла роса. У ворот домов, конечно, не всех, стоят запряженные лошади. В телегах - свежее сено, несущее цветочный аромат. Выходят под хмельком мужики и парни, садятся в телеги, а с ними жены, матери, отцы и даже малые дети. Вывалилась на улицу вся деревня. Тронулись лошади, скрипнули на повороте телеги. Завыли бабы: как жить-то будем без парней и мужиков?.. А милые старушки, не раз провожавшие в прошлом своих близких на войны, повязанные свежими платками, хранившимися до случая в сундуках, иструженной рукой осеняют крестным знамением увозимых в город: «Спаси, Господи, убереги раба Твоего...»
Из соседней деревни за версту, через поле, слышен тоже протяжный вой и рев. И несется стон от деревни к деревне, по селам и городам и всей державе. Вернется домой жена, проводив мужа, и ночью с тяжелой грустью ляжет в остывшую постель одна. Горячие и сильные руки, ласково сжимавшие до этого ее тело, останутся только в теплых воспоминаниях.
25 июня заседание бюро РК ВЛКСМ принимает решение: обратиться с воззванием к молодежи, чтобы расширить добровольное вступление в армию, организовать оборонные и санитарные дружины.
Сводки Информбюро нерадостные. Наши войска отступают. Причины отступления непонятны. На улице Свободы мы, брат Алексей и я, встретили человека в старом военном френче, знакомого брату участника гражданской войны. При обмене мнениями он высказал соображения: «Я воевал в западных губерниях. Там много болот. Наши полководцы опытные. Немцев заведут в Пинские болота и утопят их к черту с их техникой». Исподтишка, с оглядкой ползли и другие мнения: Гитлер одурачил нас, вывезя хлеб, мясо, масло и сахар. Поговаривали и о предательстве:НКВД выловил не всех врагов.
Город живет тревожной жизнью. Радио и газеты призывают поднять все силы народа: «Все для фронта, все для победы!». На стене Дома культуры появился крупный плакат, изображающий женщину с суровым лицом: «Родина-мать зовет». «Правда» опубликовала призыв: «Дадим сокрушительный отпор фашистским варварам». По всей стране катится волна митингов. ТАСС обратился к населению и армии: «Разгромим фашистское гнездо!» Призыв заканчивается словами: «Будем бить врага на его же собственной территории!»
Райком ВКП(б) направил на предприятия пропагандистов, чтобы разъяснить суть случившегося бедствия, вселить в народ уверенность и необходимость жесткой дисциплины. Автор оказался на собрании рабочих кирпичного завода, где брат Анатолий работал бухгалтером. На зеленой лужайке, рядом с конторой, устроились рабочие. Выступал немолодой райкомовец, говорил доходчиво. Враг превосходит нас в количестве дивизий и в технике: противник мобилен, моторизованные части появляются там, где их не ожидают. Тучи фашистских самолетов несут смерть и разрушают коммуникации. Победа будет нелегкой. Ускорить ее- зависит от всех нас.
Школы города освобождают под госпитали. Ученики, как муравьи, тащат оборудование в приспособленные помещения. А вот сама Анна Ивановна Пуганова, директор вечерней школы, опытный педагог-историк и почитаемый администратор, с малой группой повзрослевших ребят тащит небогатое школьное имущество. В конце июня население получило карточки на хлеб с нормой 600 г для работающих и 400 г. для остальных. По Советской уже идут колонны призванных из запаса. Все они в домашней одежде. По дорогам к городу движутся подводы с резервистами. На полевых телегах вместе с ними сидят матери, жены, дети, братья, сестры. Некоторых провожают с гармошками.
Война уже глубоко пашет. Ее громовые раскаты, стоны и вопли несутся до Котельнича: в город прибывают составы с эвакуированными, детьми из Ленинграда и санитарные поезда с ранеными. Верхняя площадь забита автотранспортом. Мобилизованный механик Иван Кусков, житель д. Мыленки, он же шофер, механик и известный в екатерининской округе мастер на все руки и гармонист, копается в автомобилях, отбирая их для фронта. Началась мобилизация лошадей. Через станцию спешно проходят эшелоны с войсками и воинскими грузами. Город живет напряженно. Днем и ночью поступают на формирование люди, машины, кони. Надо всех и все устроить, разместить, накормить, обмундировать, готовить на фронт - гигантская работа. Итак, Котельнич развернулся в военный лагерь. Поток эвакуированных с Запада нарастает. Возникли трудности с их устройством. Райисполком уплотняет жилплощадь горожан. Большинство беженцев направляют в колхоз.
Мои братья ждут повестки. Вечерами обсуждаем события в стране и городе. Брат Анатолий, обращаясь к историческому опыту, пророчил гибель фашизму: в гражданскую войну республика разгромила интервенцию 14 стран. А Германию теперь подавно...
Конец июня - начало июля. Раскаленное солнце беспощадно. Жара. Вверху, в начале Советской около военкомата, - скопление людей и подвод. Лошади со спущенными чересседельниками жуют брошенное на землю сено, фыркают, мотают головами, хлещутся хвостами и бьют задними ногами по брюху, отгоняя назойливых слепней и оводов. Люди прячутся от солнца в тени лошадей, телег и забора. За тесовыми воротами военкомата, на плацу, строят подразделения, раздаются команды, делают перекличку. Люди прибывают. Аппарат военкомата работает взахлеб, не справляется. Прибывшие, ожидая регистрацию, размещаются на Советской, вблизи военкомата. В тени телеги мужики, усевшись на земле вокруг скатерти, распивают напоследок бутылку. Посредине - рыбный пирог, шаньги, бурак с квасом. Рядом молодая мать кормит ребенка. Малая кроха, прильнув к груди, не ведает, что творится вокруг и зачем ее привезли в этот знойный день. Не льется задушевная беседа у мужиков за бутылкой. А поодаль, между телег, маленькая сгорбившаяся старушка с лицом, похожим на печеную картошку, причитает: «Мужика-то мово в ерманскую убили проклятые. Поди-ко, теперя сыновей-то всех заберут... С кем доживать-то: сиротки малы». Ей казалось, что всех, кого вызвали сюда, как и ее мужа 27 лет назад, проглотит война.
Говор, детский плач, ржание лошадей, скрип телег, запахи конского пота, колесного дегтя и душистого сена - все это предстало из деревень, с лугов и полей и смешалось у стен военкомата по зову Матери-Родины. Собралась здоровая сила и надежда России! Из разноголосицы этого лагеря прорвался нетрезвый голос, затянувший старинную рекрутскую песню: «Последний нынешний денечек гуляю с вами я, друзья, а завтра рано, чуть светочек, заплачет вся моя семья...»
Открываются ворота военкомата. Выходит с плаца пестрая колонна парней и мужиков. Молодой лейтенант подает строгим голосом: «Левое плечо вперед! Прямо! Марш!» Строй, повернув направо, двинулся по Советской. «Повели наших!..» - кто-то из женщин крикнул. Ожидавшие у ворот бабы и девчата, как по команде, заголосили. Женский рев и вой нарастает. Заплакали также и бабы, сидевшие на телегах и вблизи них. Повернули головы мужики вслед колонне. Та маленькая старушка, став на колени, правой рукой крестит уходящих, а левой ладошкой вытирает мокрые глаза и морщинистое лицо: «Покарай, Господи, ерманца, евоннова царя-аспида, мужиков-то спаси». «Шире шаг!..» - крикнул лейтенант. Бабы и девчата бегут за колонной, справа и слева, плачут, что-то наспех говорят, проникают в строй, передают котомочки и узелки, по-крестьянски завязанные из платков, со съестным. Мой отец Анисим Николаевич, в прошлом старший унтер-офицер царской армии, заметил: «Все так же было у ворот воинской управы, и с таким же ревом провожали летом и осенью 1914 г. на русско-германскую войну».
3 июля. Пятница. Заканчивается вторая неделя войны. По радио выступил сам Сталин. Народ ждал его слова: ему нужна политическая и духовная опора. У громкоговорителей близ Верхней площади и на углу Советской и Ленина скопились люди. «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии!..» - в доверительном обращении прозвучало что-то трогательное, проникнутое христианской любовью, не свойственное вождю. Небыстрая речь с грузинским акцентом выражала озабоченность и тревогу. Лучшие дивизии врага, заявил он, разбиты. Но враг лезет вперед, «непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом». Враг начал войну внезапно для нас, при выгодных для него условиях. Сталин требовал храбрости бойцов, организации партизанской войны, укрепления дисциплины, увеличения производства оружия, самолетов и танков. И далее: «Госкомитет Обороны... призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина...» Закончил призывом: «Все силы народа - на разгром врага! Вперед за нашу победу!» Заявление о внезапном нападении спустя 20 лет станет ясным. Это - фразеологический маневр, скрывающий неподготовленность сильнейшей в мире Красной Армии и снимающий ответственность с вождя и политического руководства.
4 июля состоялся первый и последний выпускной вечер Ко-тельничского учительского института. Из 90 студентов восемь получили дипломы с отличием - Г. Глушков, М. Кокоулин, Е. Гурдин, И. Огородов, И. Шалагинов, Шулепов, Жилина и Кислицын. Многие выпускники летом надели военную форму. Выпускник Анатолий Артемьевич Зырин, будучи студентом, увлеченно вел историю в одной из школ города и слыл прекрасным учителем. Офицер Зырин вернется с войны тяжело раненным, продолжит жизнь на славной ниве просвещения и явит собой образец лучшего педагога и общественника.
Культурная жизнь города не изменилась. Гастролирует обл-драмтеатр, в кинотеатре идут «Болотные солдаты», «Первопечатник Иван Федоров» и другие фильмы. Горсад вечерами по-прежнему наполняется публикой, в которой появились лица эвакуированной молодежи и средний комсостав. Девчонки вьются вокруг военных. Новые личности - новые знакомства и порывы. Жена нашего знакомого - молодая, хорошо сложенная особа, известная в городе красавица, проводив мужа на фронт, явилась в сад, как на выставку, в окружении двух блестящих лейтенантов. Мои братья в своем кругу не замедлили отреагировать грубоватой шуткой в отношении очаровательной дамы, довольной успехом: «Спасибо Гитлеру за новые романчики». Через год-два в народе родится афоризм: война все спишет.
Продолжают прибывать раненые на лечение. Учреждения и предприятия включаются в шефство над госпиталями, окружив страждущих вниманием, уходом, подарками и концертами в палатах. Город наполняется эвакуированными. При этом отдельные группы из Прибалтики выводят из вагонов под конвоем НКВД. На улицах, базарах и в магазинах слышится невятская речь, а также инакоязычие прибалтийцев и евреев. Растет спрос на рынке. Некоторые из прибывших, особенно евреи, кидают деньги за продукты, не торгуясь. На базаре несказанно подскочили цены. Домохозяйки всполошились. Цена, например, молока поднялась с трех до 27-30 рублей за четверть (3 литра).
Райком партии развернул добровольческое движение. Откликнулись сотни добровольцев. Только в июне подано более 400 заявлений.При этом из женщин 22 июня первыми написали заявления о добровольном вступлении в армию Мария Никитична Жаркова, коммунист (ст. Ежиха), и Мария Александровна Елсукова, врач амбулатории ст. Котельнич. Только с 22 июня по 7 июля военкомат отобрал 123 заявления от женщин с просьбой отправить на фронт и столько же заявлений от них для обучения по военным специальностям. А подано всего заявлений значительно более (Е. Мельников, 1991). Немало женщин из артели «Швейпром» заявили о готовности воевать. Директор Молотниковской средней школы Сергей Макарович Суслов, учитель истории, коммунист, отец 9-ти детей, в первый день войны отвез заявление в военкомат. В боях на Ленинградском фронте он получит тяжелое ранение и вернется домой с перебитой ногой. Настойчиво просили военкомат отправить на фронт даже лица далеко не строевого возраста: М. Миронов 53-х, К. Г. Сысуев 69 лет и др. В первой половине июля формируется народное ополчение. Газета «Ударник» опубликовала отдельные заявления добровольцев: П. Ф. Булычева, М. П. Зайцева, В. Д. Зыкова, Н. С. Лебедюк, Н. А. Овчинникова, М. Д. Пархачева, И. И. и П. И. Старостиных, М. Ф. Шабалина, Н. И. Шатова. Большинство из них партийцы. В числе их напечатана и просьба А. Я. Котельникова, беспартийного, моего двоюродного брата, из раскулаченной семьи (на фронте стал коммунистом). Война не праздник, идти на нее - не в гости. Когда на Русь врывался враг, действовал неписаный закон: Отечество или смерть! Нет ценностей дороже Родины, ее земли, тем более, политой кровью и слезами.
Днем и ночью идут колонны людей из военкомата в казармы, что на Советской, за железнодорожным мостом, а также за город по Яранскому тракту, движутся подводы и автотранспорт с людьми и военными грузами. Резервистов в казармах обмундировывают. Не всем хватает звездочек на пилотки и поясных ремней - подпоясываются брючными. Выдают медальоны - черные завинчивающиеся футлярчики, куда вкладывают кусочек бумаги с записью: фамилия, имя, отчество, год рождения, РВК и домашний адрес - признак скорой отправки на фронт. Медальон помещали в карман гимнастерки. Шутники острили: выдали смерть.
Одни подразделения отправляют по железной дороге на Запад, другие - в Вишкиль (брат Анатолий шутил: «На Вишкильский фронт»). В Вишкиле формируются роты и батальоны на базе 34-й запасной стрелковой бригады, штаб которой был в г. Кирове. По городу маршируют подразделения с песнями. Судя по песням, в строю шагают резервисты разных возрастов. Старшие бойцы запевали: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем...» или же «Эй, комроты, даешь пулеметы...» - мало кому известные теперь строевые песни гражданской войны. Но чаще пели: «По долинам и по взгорьям...», «На границе тучи ходят хмуро...». Более молодые пели походную последних лет: «Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход, когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведет». Она пелась легко, бодро и звала к победе.
В Миршине ведется подготовка подразделений. Отрабатывают тактику отделения в обороне и наступлении, приемы рукопашного боя, а в овраге за горсадом - тир, учат стрельбе. При этом винтовочный выстрел далеко слышится в городе, как звук падающего в лесу дерева.
У ворот и заборов, что ограждают казармы на Советской, толпятся люди, в основном женщины и девчата. На территории казарм командиры строят подразделения, проверяют по списку и уводят в глубь военного городка. Прибывает пополнение. Политрук, не теряя времени, усаживает его на зеленый, уже потоптанный лужок и ведет политбеседу. Женщины через щели забора ищут глазами и подзывают своих, передают узелки, свертки, спешат выговориться, просят чаще писать письма, очень просят.
Открываются ворота военного городка. Выходит колонна обмундированных бойцов. Без оружия. Через плечо - скатки шинелей. Ведут по ул. Труда к вокзалу. Бабы и девчата бегут за колонной, плачут, проникают в ее ряды. Пожилая женщина с выбившимися из-под платка волосами, ухватясь за шею красноармейца, почти повисла на нем: «Сыночек, дитятко мое, божоный мой, один ты у меня, не оставляй...» Ее невестка частыми осторожными шажками старается не отстать. На ее левой руке прижалось к груди малое дитя. Большенький мальчик в коротких штанишках, придерживая нахлобученную отцовскую фуражку и, уцепившись за юбку, тащится за мамой. «Гражданки! - сердита крикнул командир. - Отойдите, не мешайте!..»
Перрон. Началась посадка в поезд. Женский плач, переходящий в раздирающий душу вой, усиливается. Стихию человеческих чувств неожиданно прерывает громкий голос бойца, забравшегося на ящик у вагона: «Бабы! Не ревите!.. Я вам этого Гитлера в мешке привезу! Обязательно... Ждите!..» Все стихли. Кто-то в толпе опознал: «Это же Федор от Сандаковых...» Нет, Федор, не родился ты Ильёй Муромцем, чтобы привезти Соловья-Разбойника из Берлина в древний град Котельнич. Эх, Федор, Федор Сандаков, где же поникла развеселая твоя головушка? Известно одному Богу. Мать, проводив сына, так и не дождалась весточки в родное Примоломье.
Посадка закончилась. «Прощай, родная сторонушка, прощай, родной, лрощай, белый свет...» - машет из окна вагона пилоткой немолодой красноармеец из запаса. Командиры бегут по платформе: «Отойдите! Отправляется...» Прозвучали последние металлические удары небольшого железнодорожного колокола - сигнал к отправлению. Поезд трогается. Толпа бежит вдоль платформы. Многоголосый рев и вой, как вал, нарастает и катится, заглушая стук набирающих скорость колес. В ответ машут сотни рук из окон вагонов - последняя видимая связь живых с живыми.
Середина июля. Краснолетье - роскошная пора. Травы налились соками. Луга дышат цветочным ароматом. На лесных вырубках и пустырях буйно заполыхал розовым огнем иван-чай. На опушке леса кусты шиповника распустили красно-розовые лепестки. В логах белые соцветия лабазника дразнят острым, слегка медовым запахом. В полях заколосились озимые и тянутся в трубку яровые злаки. Скромно раскрываются синими глазками цветы льна. В нижних слоях воздуха повисла жужжащая, но мягкая музыка крылатых насекомых. В траве перекликаются кузнечики, извещая трескотней кузнечих о готовности встретиться. Певчие птахи уже более недели сидят в укромных гнездах, ожидая потомство. Над полями кое-где еще журчит трель жаворонка. Низкие места с густым травостоем, когда падут сумерки, оглашаются скрипучими звуками: коростель приглашает самочку на любовное свидание. Всюду жизнь в природе! Макушка лета - славное время.
Деревня приступила к сенокосу. Луга оживились людьми. Женщины и девушки в летних кофточках длинными рядами ведут покосы. Прерывисто шумят косы-литовки. Мужчины на отдаленном участке кладут сухое сено в стога. Крестьяне испокон веку выходили с косами, граблями и вилами на луга по-летнему в нарядных одеждах: сенокос - праздник труда. Летом 41-го не звенели над лугами, как это было прежде, девичьи голоса на привале. Не слышались шутки и смех мужиков и парней.
12 июля, суббота - день Петра и Павла. На молотниковской земле - престольный праздник. Накануне брат Алексей и я выехали на велосипедах из города в родную деревню Трухины. Брат, ожидая повестку и готовясь на войну, хотел навестить деревню, встретиться с родственниками и соседями, быть может, в последний раз.
В Петров день по традиции народ собирался на гулянье в деревню Блиниковщина. Яркий солнечный день. Не колышутся нивы. Тихо и жарко. На склонах светло-голубого неба недвижимо дремлют белые кучевые облака. Ручейками стекаются нарядные люди разных возрастов в деревню. Едут на лошадях, запряженных в легкие ходики и тарантасы. Улица деревни заполняется гуляющими. Люди движутся вдоль деревни из конца в конец. На лужайках танцует под гармошку молодежь Деревня гудит. Выпившие парни ходят, схватившись за руки, и поют «Прохожую», сопровождаемую гармонью.
На гульбище мы встретили немало знакомых, даже приехавших из города, и среди них - учителя истории Анатолия Артемьевича Зырина с особо симпатичной девушкой. Высокий, стройный и красивый Анатолий в летней белой рубашке и его небольшого ростика девушка невольно привлекали внимание окружающих. В нижней части деревни скопились запряженные лошади, мужики и женщины. Некоторые, устроившись на свежем сене в тарантасе, распивают вино и домашнее пиво. Гармонист развернул двухрядку, и полилась русская плясовая. Не утерпели ноги мужиков. Топнул Федор Дмитриевич, крестьянин деревни Бусыгины, да так проворно, что отлетела пряжка от сандалии. «Не жалей, Федор. Старшина выдаст кованые обутки», - шутит Степан Кузьмич Вагин, житель соседней деревни Лукинщина. Не задлится время отправки Федора на фронт. Не дождется семья его, а дождется похоронку после третьего ранения. Через год вернется с войны Степан контуженым, с полной потерей слуха. Не молод Степан воевать: три года ходил в атаки и отстреливал из окопа немцев еще в первую русско-германскую.
Отдельные группы захмелевших парней ведут себя вызывающе. Кажется, вот-вот они сойдутся стенкой на стенку врукопашную. Так бывало в прошлые годы, трещала изгородь, парни вооружались кольями. Начавшаяся схватка обычно длилась недолго. Дрогнет одна стенка, не выдержав наступления другой, и повернет назад. А та, почуяв победу, гонится за ней, грозно размахивая кольями. Качнется толпа гуляющих и панически рассыплется в разные стороны. Но в тот день лета 41-го все-таки не решились враждующие стороны на рукопашную.
Уходя с гулянья, мы повстречали Федора Васильевича Логинова, 24-летнего жителя Блиниковщины, скромного человека печальной судьбы. Федор, безотказный колхозник, трезвый, с грустным лицом, гулял в одиночестве. Подойдя к нам и за руку поздоровавшись, сообщил: получил повестку. На днях он похоронил молоденькую жену, с которой прожил более года в согласии и доброй любви. Скончалась милая в роддоме на сносях. В тот день он ожидал в коридоре роддома, когда появится сестра и сообщит о новорожденном. Сестра, выйдя из палаты, обратилась:«Кто к Логиновой?» Федор поднялся со скамейки и выслушал приговор трагической судьбы. Рука, в которой держал сумочку с передачей, посланной его матерью-вдовой, ослабла, и сумочка шлепнулась на пол. Не прощаясь, мы договорились вечером увидеться с ним в клубе колхоза перед фильмом «Чкалов». Через месяц Федора унесет эшелон на Волхов. Там и затеряется его след.
Заполнившая улицу масса людей разных возрастов и судеб продолжала гулять, отдавшись праздничному порыву. А завтра?.. Завтра и в последующие дни будь, что будет! Не только Федор уйдет из этого мира, не оставив живого наследства и памяти о себе, канут в вечность миллионы молодых, не оставив потомства.
Солнце клонилось к закату. Мы возвращались. А из деревни все еще вырывались обрывки песен, нестройный разговор гармошек и выкрики. Вся эта какофония издали более походила на дикий рев. Деревня гуляла.
17 июля призвали братьев Анатолия и Алексея. Вслед за ними и я легко проникаю в военкомат. Острое желание быть вместе с ними не покидает меня. В буфете мы встретили знакомых резервистов. Среди них баянист Петр Краев, сидя на табурете, играет вальс Бакалейникова «Грусть». Все слушают мягкую, спокойную музыку, навевающую тихую грусть. Под ее действием мысли о жизни, о прошлом и будущем, путаясь, теряются. По словам Алексея, Петр при очередном призыве осенью 1936 года здесь же вечером играл этот вальс. Но вот открылась дверь, властный голос командира оборвал баян: «Выходи строиться!» На плацу я встал рядом с Алексеем. Лейтенант приказал рассчитаться по порядку. Я произнес: «31-й». Всего оказалось 131. Кто лишний?.. Командир распустил подразделение, но вскоре вернулся со списком и, снова построив, провел пофамильную перекличку. С братьями я, 16-летний подросток, шагал в колонне до казарм, что на Советской, за переездом, ни о чем не думая.
Радио и газеты сообщили о первых налетах немецкой авиации на Москву. Узел войны затягивается. Толпы людей у военкомата и казарм не уменьшаются.
Наша мать Анна Дмитриевна, нарядившись в бязевую, в клетку кофточку и гарусную синюю юбку, взяв сумочку с гостинцами, пошла со мной к казармам, чтобы повидаться с сыновьями. Через щель в заборе я увидел Федора Логинова, попросил отыскать хотя бы одного из братьев. Через час-полтора появился Алексей, остриженный, в темной рубашке. Выходя через калитку, он показал какую-то бумажку дневальному. Но вскоре его заметил младший лейтенант маленького ростика, в начищенных до блеска сапогах: «Чехо вышел?!» «Разрешил начальник штаба, товарищ младший лейтенант», - ответил Алексей.-«Прекрати болтать, нэ-можно выходить!.. Чехо рукой машешь, разболтанный!.. Стань по стойке «смирно»! Кру-хом! Марш!» Алексей повернулся. И снова: «Отставить!» Удовлетворив свое властное честолюбие после унизительных назиданий на полуукраинском наречии, он отправил его в казарму. Мать, выделявшаяся в толпе женщин высоким ростом, молча с иконным ликом ожидала развязки этой сцены. Что-то сжалось до боли в ее груди. Не передав гостинец, мы грустно побрели домой. Неудачное свидание с сыном после призыва - первое и последнее в ее жизни. Сын принадлежал теперь не ей, а той матери, которая смотрела суровым взглядом с плаката, что на стене Дома культуры.
Август. Марс, бог войны, упиваясь, творит кровавый пир. Идут упорные бои на Украине и под Смоленском. Страна обливается кровью. В сообщениях появился просвет: наши самолеты дважды бомбили Берлин.
На Вятке сформировалась 311 стрелковая дивизия, в основном из вятчан. Один ее полк (воинская часть 1071) стоял в районе Котельнича. Брат Алексей, рядовой пулеметной роты этого полка, успел передать нам весточку: 10 августа его батальон отправляется на фронт. Рота,в которой он служил, располагалась в палатках вблизи города, за Миршиной. Я и сестра Ольга весь день ждем батальон на конце Советской, а затем у товарной станции. Вечер. Сгущаются сумерки. Моросит дождик. Идут роты. Бойцы в шинелях, без оружия. Трудно разглядеть лица в темноте. Наконец мы увидели одного, выделяющегося ростом. Окликнули. Он повернул голову. Я бросился в его ряд, передал приготовленную мамой сумочку с печеньем, ватрушками, медом, шагаю, минуя часового у ворот станции. Тот не заметил: я был в шинели, пилотке и сапогах.
Началась погрузка в эшелон, почти бесшумная. Лишь изредка раздаются голоса командиров. Я жду Алексея. Брат, уже без шинели, возвращается ко мне: «Иди домой, мне некогда... Спасибо маме, всем кланяйся. Прощай...» Я стоял минуту, пока не исчез во тьме его силуэт. Эшелон той ночью двинулся на Волхов. В пути он подвергается бомбежке немецкой авиации. 17 августа дивизия, почти безоружная, сходу сосредоточивается в районе Чудова и в тот же день у деревни Трегубово принимает на себя тяжелый удар врага. Затем кровопролитные бои. Брат пишет:сыплется шквал немецких мин на наши позиции, мины падают и рвутся, кажется, без конца. Ночной прорыв окружения. Алексей переплывает Волхов и выходит к своим. Ранение в бою за Волхов. Лечение в госпиталях Рыбинска, затем Горького. Последнее письмо: еду на защиту Москвы.
С тех пор - ни письма, ни похоронки. Он не вернулся в любимый город, где окончил среднюю школу, жил, работал начальником базы «Техснаб» Котельничского льнотреста, одновременно учась заочно на литературном факультете института, мечтал и любил, как и другие парни города. За день перед отправкой на фронт его вызвал начальник штаба полка и предложил остаться для службы в штабе (обычно аппарат штабов комплектовался из наиболее грамотных военнослужащих - так было всегда). Но Алексей отказался: хочу воевать, разрешите ехать со своей ротой! В августе эшелон увез в том же ленинградском направлении одного из его друзей - Геннадия Долгих, который разделил ту же участь безвестия (со слов сестры Нины Тимофеевны Долгих). Обычная судьба миллионов советских солдат и офицеров.
Похоронки летом 41-го были редкостью. Письма из действующих армий поступали тоже нечасто. Однако начали приходить письма из госпиталей, и с течением времени количество их нарастало. Письма военной поры шли без конвертов и марок, на листках бумаги, сложенных треугольником, ставился штамп: «Просмотрено военной цензурой».
Слово об одной из похоронок. Маленькая деревня Наботеловы, что в макарьевском колхозе «Новый строй», живет теми же трудами и заботами, как и все другие селения. Установились ясные и теплые августовские дни. Женщины заняты обмолотом льна и уборкой хлебов. Татьяна Федоровна Абрамова с удивительной быстротой колотит льняные снопы. Из ее проворных рук летят околоченные снопы в кучу. Куча эта, как гора, возвышается. Татьяна Федоровна (звали ее просто-Федоровна) ждала очередное письмо от 23-летнего единственного сына Александра. Проводила Сашу на войну, с ее слов, когда пололи лен. С дороги успел бросить письмо в почтовый ящик на одной из станций. На этом и кончилась односторонняя связь. И вот в почтовое отделение поступила на имя Федоровны похоронка. В сумке почтальонки Нины третий день лежит казенная бумажка. Не решается Нина передать ее прямо в руки матери. Дело это пока еще необычное. Все бабы уже знают, но молчат. Просит почтальонка баб вручить похоронку Федоровне, но из них никто не берется. Подошла Нина раз как-то к Федоровне, занятой обмолотом. Поздоровалась. Хотела, переминаясь с ноги на ногу, достать бумажку из сумки, но воздержалась и тихонько ушла. Что-то загадочное закралось в душу Федоровны. Позже она вспоминала:чуяло сердце недоброе, но старалась не думать. С особым усердием старалась колотить снопы, чтобы отогнать черные мысли работой и счетом околоченных снопов. Некоторые матери чувствовали гибель сыновей на фронте не только в роковой день, но даже в час и минуты расставания их с жизнью. В подсознании матери формируется образ родного человека на его последнем вдохе за тысячи километров. Немало таких случаев описано с достоверностью. Ученые-психологи, анализируя множество таких фактов, пытались объяснить это явление с позиций телепатии или парапсихологии. А ведь давно известно: какие-то невидимые связи таинственно существуют между матерью и детищем, несмотря на пространство, разделяющее их. При этом успех детища радостно и нежно волнует сердце матери, а неудача колющей болью сжимает ее грудь и вселяет мрачное настроение.
Весть о похоронке докатилась до Патринской начальной школы, расположенной в деревне Нижние Цыпухины. В те годы работала в ней учительница Надежда Павловна Южакова, невеста Саши. Высокая, стройная девушка, с русыми волосами, уложенными валиком вокруг головы, белолицая и румяная, с голубыми глазами и серьезным взглядом. Не только Федоровна томительно ожидала письмо от сына. Судьба Саши мучительно волновала и Надю. Кто знает, какие мысли витали в ее милой голове. В тот день, когда трагическая весть дошла до нее, она вела уроки. Надя пытается скрыть чувства, но не в силах управлять собою. Немногословно объясняет ребятам задание. Мысли теряются. Она то ходит по классу, то, став у доски, неровно пишет мелом: рука вздрагивает. Снова идет задумчиво по классу. А по щекам катятся одна за другой крупные слезы.
Закончив уроки, Надя ускорно бежит прямо к Федоровне, на льнище. Шепчутся бабы, зная, зачем прибежала учительница. «Что с тобой, Надя?» - тревожно уставилась на нее Федоровна, видя плачущее лицо. Вот так и узнала мать обо всем...
Когда огородные грядки наполнились спелыми овощами, Федоровна посылала с учениками Наде корзиночку то с помидорами, то с морковью. А Надя, закончив школьные дела, всякий раз бежала навестить несостоявшуюся свекровь. Их, осиротевших женщин, временно связывало то общее близкое, что стало теперь памятью.
Август на исходе. Обрываются мои юношеские наблюдения. Собираюсь на учебу в Молотовский (ныне Пермский) мединститут. Пройдет немногим более года, и я тоже получу призывную повестку.
Враг в восьмистах километрах от Котельнича
Народ, пережив внезапный психологический удар в первые дни войны, разумно осознал свою участь и ответственность. После подписки на 3-й госзаем горожане и селяне досрочно вносят деньги. С пониманием люди восприняли указы о временной надбавке к сельскохозяйственному и подоходному налогам и о введении военного налога. Люди безропотно отдают повторяющиеся дневные заработки в Фонд обороны и охотно, по призывам партии и комсомола, выходят на трудовые воскресники. 17 августа райком комсомола, организовав молодежный воскресник, вывел 3419 юношей и Девушек, из них в городе 1613, в деревнб 1806. Школьники города только в августе и сентябре выезжали на уборку урожая не менее восьми раз. Райком партии поставил задачу: собрать и сдать урожай до последнего пуда. В городе и районе сотни проблем. Председатель райисполкома А. А. Дмитриевых почти без отдыха старается организовать чрезвычайно сложную жизнь военного города и района.
Еще в самом начале войны районная газета опубликовала призыв девушек-механизаторов машинно-тракторной станции (Карпушино) к девушкам района: овладевайте тракторами, комбайнами, льнотеребилками, косилками, жнейками, сложными и конными молотилками. Этим мы поможем быстрее убрать весь урожай и дать Родине больше хлеба и сырья. Подписали призыв известные механизаторы Л. М. Шабалина, А. С. Щенникова, Е. В. Толстоброва, Т. П. Трухина и Л. В. Скурихина. На призыв откликнулись многие девушки района. Спустя 53 года одна из них - Ронжина (Батаева) Мария Алексеевна (совхоз «Заря») вспоминала: «Нелегкое дело это. Нам, молоденьким девчонкам, было тяжело рукой заводить не всегда послушный трактор. Не хватало силенок. Измотали руки, вытянули все жилы, надорвались. Вот теперь и болят наши руки и спины. Мы, пропитанные керосином, с измазанными мазутом руками и лицом (одни глаза сверкают), устраняя неисправности, копались в тракторе, лежа под ним. Трактор - не девчачья работа». Иначе, по-видимому, нельзя:жизнь и в тылу требовала человеческих жертв.
Продолжается прием заявлений о добровольной мобилизации. До 1 января 42-го желающих воевать набралось 717 человек, из них 256 женщин. Ушли на фронт 375 коммунистов, причем из райкома партии 12. Военкомат и райком развернули без отрыва от производства подготовку молодежи по специальностям пулеметчиков, минометчиков, снайперов, саперов-подрывников и медсестер. Многие из них встали в ряды бойцов действующей армии. Любовь Бородина, член бюро ВЛКСМ, назначенная после окончания курсов политруком последующих наборов, вспоминала (1988): через 10 месяцев с начала войны в 26 комсомольских организациях уже висели таблички: «Все ушли на фронт». И далее: «Любо было видеть, как после завершения учебного дня девушки проходили по Советской с песнями, радуя горожан строевой выправкой и твердым шагом». За годы войны Котельнич подготовил для фронта из числа молодежи 578 пулеметчиков, 283 минометчика, 210 снайперов, 200 саперов и 500 медсестер.
В городе и деревне идет сбор теплых вещей для армии и денег в Фонд обороны. На конец года собрано более 721 тыс. рублей. Четыре госпиталя, пОд которые отведены 18 крупных зданий города, продолжают прием раненых. На общественных началах включились комсомольские организации в порядке помощи в уход за ранеными: кто кормит раненых, кто стирает белье, кто пишет под диктовку письма, кто убирает палаты, кто читает им книги, а кто поет под гитару. Комсомольцы же доставляют раненых от станции до госпиталя. Короче, раненые были окружены заботой, которая помогала им быстрее встать в строй или в какой-то степени поправить здоровье. И еще одна существенная гуманная миссия котельничан: более 1500 детей, прибывших из Ленинградской и Новгородской областей, нашли приют и доброе отношение в детских домах в городе, селах Александровском, Боровке, Вишкиле, Гостеве, Карпушино, Курино, Макарье, Покровском, Спасском, Чистополье и деревнях Ванюково, Колбины и Отешево.
Итак, город и деревня за два месяца перестроились на военный лад. Пройдет еще немного времени, и котельничане начнут поставлять фронту военную продукцию: отремонтированные в механическом заводе танковые двигатели, ящики для снарядов, колодки для пошива армейской обуви, гимнастерки и брюки, белье, валенки, варежки и прочее.
Осень. Немецкое командование согласно плану «Тайфун» развернуло мощное наступление на Москву. При этом согласованными действиями войск северо-западного и юго-восточного направлений планировалось схватить столицу в клещи, а затем штурмом овладеть ею. Город Калинин взят. Предусматривался захват Горького. А от Горького до Котельнича рукой подать. Кстати, самолеты врага уже пытались бомбить Горьковский автозавод.
Ясно помнится день 10 октября, когда преподаватель курса марксизма-ленинизма Пермского медицинского института, поднявшись на кафедру, заявил нам, студентам: немцы - на подступах к Москве, нависла критическая опасность, в эти дни решается судьба государства. В зале - необыкновенная тишина. Лекцию я не записал: мысли путались. Но в октябре же наступление немцев было остановлено. Войска генерал-полковника И. С. Конева (наш земляк-вятчанин) сковали все левое крыло группы «Центр» и группы дивизий «Север». Но противник готовит второе наступление.
Через Котельнич в ноябре днем и ночью спешно идут эшелоны к Москве с войсками из Сибири и Дальнего Востока. Путь через Пермь, Котельнич и Горький оставался наиболее безопасным на подступах к Москве. Бойцы, я видел не раз в Перми, едут одетыми в полушубки. Они знали, куда и зачем везут. Их лица выражали спокойствие и суровость. Народ говорил: дальневосточники, а это были сухопутные части и морская пехота, отбросят немцев от Москвы. Хотели верить, и верили. Так и было: они, не знавшие отступления, проявив стойкость и отвагу, спасли столицу.
В сложившейся военной обстановке наш город мог оказаться в сфере дальнего действия вражеской авиации, поскольку расстояние по прямой от северной группировки немцев составляло не более 800 километров. Котельнич с железнодорожным узлом и мостом на Вятке, с речным портом и как объект формирования воинских соединений, частей и маршевых подразделений, а также как город-госпиталь представлял для врага интерес стратегического плана. Еще летом пробежали слухи о том, что немецкий самолет-разведчик, летая над городом, выискивал цели. А 17 июля районная газета опубликовала Правила поведения населения и обязанности руководителей предприятий, учреждений и учебных заведений во время воздушного нападения. Вблизи железнодорожного моста и станции были размещены и замаскированы зенитные установки. В районе организована охрана телефонных линий от диверсантов, хлебных полей и токов от пожаров. В ноябре были вырыты траншеи-щели возле домов в городе для укрытия жителей от бомбежки. Кировский горком обороны постановлением № 2 от 30 октября потребовал с 3 ноября обязательное затемнение городов Кирова и Котельнича: отключить уличное освещение, плотно зашторить окна и перевести автотранспорт на маскировочное освещение, со скоростью движения до 10 км в час. Наш город ночью погрузился в кромешную тьму. Разговоры горожан, что немцы готовят удары с воздуха по тылу, стали обычными. Однако паническим настроением город не был охвачен ни летом, ни осенью. В районе Котельнича в ноябре-декабре формируется 109 отдельная стрелковая бригада. А в июне 42-го уже будет вести оборонительные бои в бассейне Северного Донца.
Итак, город и район живут трудом и заботами прифронтовой полосы, ощущая близкое, полное тревоги, дыхание войны. Разговоры о молниеносном разгроме немцев уже забыты. Конца войны не видно. Как жить горожанину? Карточная продажа хлеба не сулит сытой жизни. Лето позади. Не вырастут ни картошка, ни овощи. А базарные цены поднимаются: четверть молока уже стоит 45 рублей, пуд (16 кг) муки 300, килограмм мяса 45, картошки 6 рублей.
В город организованным порядком и самостоятельно продолжают прибывать эвакуированные из западных областей. Вокзал забит ими. Уже неделями измученные и голодные беженцы сидят и спят на полу, грязные, неумытые, с закоптевшими лицами, с потухшими глазами и безучастным видом, воздух зала ожиданий пропитан вонючими испарениями от давно не мывшихся в бане людей.
К концу ноября враг, приблизившись к столице на выстрел орудия, установил 13 дальнобойных батарей. Бои шли в 25-30 километрах от Москвы вдоль Волоколамского шоссе. Геббельс трубил на весь мир: разгром России решен.
6 декабря наши войска начали контрнаступление. Инициатива перешла в руки Красной Армии. Враг откатывается, оставляя танки, автомашины, орудия, пулеметы. Наступил перелом. Россия, как крепкая пружина, сжалась до отказа у московской стены, чтобы совершить сильный выброс, который через три с половиной года достигнет Берлина. Партия коммунистов, организовала и сплотила силы народа и армии с тем, чтобы отбросить врага к исходным позициям. Столица фашизма будет лежать в руинах, а Москва ликовать.
Вернемся мысленно в декабрь 41-го. Кто мог представить, что через 50 лет Белокаменную сдаст партийная верхушка без единого выстрела, а за ней и всю державу на милость западному капитализму? Ни те дальневосточники и сибиряки в полушубках, ехавшие на защиту столицы, ни москвичи, ни армия, ни рабочие, ни колхозники, ни русские люди интеллектуального труда. Никто! Судя по историческому опыту, лобовая атака России бессмысленна. Поэтому враг, разработав иную доктрину, применил новую стратегию. И успешно.
Сорок пятый
Победа близка
45-й начался успешными наступательными операциями на всех фронтах, причем за пределами СССР. Конец войны ясно видится. Сводки Информбюро ежедневно по радио и в печати доносят об успехах Красной Армии. В райкоме партии, исполкоме райсовета, крупных учреждениях, госпиталях, школах Котельнича и района на стенных географических картах отмечают маленькими красными флажками на булавках продвижение наших войск. Забежим вперед: в конце апреля красные флажки окружат Берлин.
Котельнич живет и трудится, как в предшествующие годы, по-военному, выполняя и перевыполняя производственные задания. Механический завод (ремонтно-механический) продолжает ремонтировать танковые двигатели для фронта. Выполняет военные заказы артель «Швейпром» на пошив гимнастерок, брюк, белья, варежек, а фабрика инвентарной тары-ящиков для снарядов и колодок для пошива обуви.
По-прежнему предприятия государственной и местной промышленности вносят в Фонд обороны денежные средства. За время войны поступило более пяти миллионов рублей. Однако продолжавшиеся три года массовые добровольные сборы для фронта теплых вещей - полушубков, валенок, шапок, варежек, носков, белья, а также ценных изделий из золота и серебра - к 45-му сократились. Народ обеднел. Эти сборы составили более 14 тысяч отдельных вещей и комплектов, включая 188 драгоценных изделий. Кроме этого, котельничане отправили на фронты более 9 тысяч индивидуальных и групповых посылок и два вагона подарков Балтийскому флоту. Специальные денежные поступления шли из Котельнича и района на строительство боевых самолетов и танков. Они составили за те годы 151292 рубля. При этом только колхозники игумновской сельхозартели «Путь к социализму» внесли 41 тысячу рублей на строительство самолетов эскадрильи «Кировский колхозник». По-прежнему функционируют четыре госпиталя. Наибольшая численность раненых на лечении в отдельные периоды достигала 3800. В госпиталях работали опытные врачи, среди них профессор-хирург А. В. Тихонович, врачи Т. Т. Цепелев, Овсянников, Н. Н. Карлов, прооперировавший более пяти тысяч раненых, М. П. Кожевникова, П. Н. Пономаренко, Д. А. Малых, В. И. Куликова, операционная сестра А. М. Зубарева и другие (И. Таранов, 1993). Продолжает действовать всевобуч допризывной молодежи в городе и районе.
В начале января райком партии объявил фронтовой декадник по завершению вывозки зерна из глубинки на государственные городские склады. В районе подводят итоги работы колхозов за декабрь 44-го. Закончен обмолот зерновых, льна и клевера, засыпаны семенные фонды зерновых. План ремонта тракторов выполнен на 116 процентов. Исполком облсовета признал Котель-ничский район победителем в социалистическом соревновании и вручил ему переходящее Красное знамя.
В экономике деревни произошли глубокие изменения. Крупные и даже средние колхозы распались на мелкие хозяйства. Сократились посевные угодья, упала урожайность зерновых, льна, картофеля и продуктивность животноводства. Причин этого множество. А война жестко и настойчиво требует хлеба, мяса, молока и других продуктов. Колхозы района, не включая бывший Макарьевский, за годы войны поставили государству около 43 тыс. тонн зерна, тысячи тонн мяса и сотни тонн масла. Это, конечно, немного. Недостаток восполнялся повсюду за счет колхозников. Труд их не оплачивался ни деньгами, ни зерном, ни льняным маслом. Натуральные поставки, военный, сельскохозяйственный налоги, культсбор («культурный» налог), самообложение, госзаймы и обязательное страхование имущества вконец разорили деревню. При этом только военный налог взимался с каждого трудоспособного по 600 рублей в год. Семья ежегодно должна поставить мяса 40 кг, молока при жирности 3,8% 310 литров, яиц 130, шерсти 220 граммов с овцы, картофеля более 100 кг, лука 30 кг. При жирности молока ниже требуемой семья была вынуждена дополнительно приносить на молочный пункт до 80-100 и более литров. Налоги и натуральные поставки агенты собирали в последние годы, можно сказать, силой. Народ за три года основательно обеднел. Порой чиновники творили произвол. Со слов колхозницы Марии Ронжиной (д. Калижонки), за несвоевременную поставку мяса уполномоченный Наркомата заготовок Алексей Бусыгин в тот 45-й год, переступив порог, заявил: накопилась пеня, забираю овцу. Выбрав крупное животное, увел неизвестно куда и кому. Этот человек всю обслуживаемую округу держал в страхе.
Второй случай более тяжелый. Стояла осень. Выпал тонкий снежок. Этот же заготовитель в деревне Поповщина, распахнув дверь избы бедной вдовы, рявкнул: «Сидоровна дома?» «Нет. В поле картошку копает», - робко произнесла 17-летняя дочь хозяйки Маруся, белолицая, высокая и стройная красавица. «Государство второй год не получает мясо от вас. Овец нет, теленка тоже нет, забираю корову», - агент грозно произнес слова приговора. По неизвестной причине он сорвал замок с двери клети, вскрыл сундук, перерыл в нем хранившиеся холстины, скатерти и прочие бедные пожитки. И,не найдя что-либо пригодное, снял со стены веревку и вошел во двор. Накинув петлю на рога коровы, спокойно ее повел. Маруся, в одном изношенном платье, ^босая, ухватилась за свою кормилицу. Навзрыд плача, она пыталась остановить: «Погоди, ма-ма-то... ма-ма скоро придет, не уводи... как мы без коровы-то?..»
Плач босой девушки, бежавшей по выпавшему снежку, не тронул чиновника. Схватив Марусю за плечо, он швырнул ее на землю. Неизвестно, сколько времени лежала вздрагивающая от испуга и холода девушка на земле. Эпизод закончился трагично:Маруся простудилась и заболела, потеряла рассудок. Ее отправили в психобольницу. Оттуда она тоже босая бежала домой. Ее задержали и вернули. Там она и скончалась на 21 году от роду. Печальный рассказ о Марусе автор не раз слышал от колхозниц. Подобные дикие сцены этот агент безнаказанно устраивал в своей округе многие годы.
Подписка на госзаймы проходила также болезненно. Газеты, спустя день-два, печатали восторженные сообщения о добровольной подписке большинства населения на 150 процентов месячного заработка. Кампания подписки готовилась заранее. После подписки бухгалтерия удерживала сумму частями из зарплаты в течение 10 месяцев. Сложнее обстояло дело в колхозах. Партийное руководство и сельсовет заранее готовили актив из партийцев, учителей и других лиц и направляли с подписными листами в деревни. Порой активисты часами уговаривали домохозяйку расписаться в листе. Иной раз они оставались до полуночи и даже до утра, ожидая, когда хозяйка сломится.
Известен редкий случай подписки в бывшем Макарьевском районе. Райком партии направил милиционера в деревню Парюг (колхоз «Красный партизан») провести собрание по подписке на заем. Уполномоченный, товарищ Пупышев, явился в полной форме, с наганом. Председатель колхоза дает слово уполномоченному. Пупышев, стукнув рукояткой нагана по столу, потребовал от колхозников подходить и расписываться. «Кто откажется, тот враг, тот пособник Гитлера. Деньги нужны для победы над фашистами. Они нужны, чтобы вооружать, кормить, обувать и одевать Красную Армию. Трудно нам всем, а на фронте еще труднее. Кто откажется от подписки, того забираю как врага народа и везу в райцентр, в отделение НКВД. А там знают, что надо делать с такими», - закончил немногословную речь милиционер.
На заседании исполкома райсовета, как и в прежние годы, периодически заслушивают председателей колхозов и принимают решения о состоянии дел в животноводстве, вывозе на поля навоза и подготовке к севу, о лесозаготовке и других текущих делах. Особо обсуждался вопрос о бережном отношении к лошадям. Лошадь - и транспорт, и пахарь, и воин. Вся человеческая история на евразийском материке связана с этим быстроходным, выносливым, умным, легко поддающимся обучению и управлению животным. Однако в начале войны впервые в наших местах появились рабочие быки - волы. Их эвакуировали из западных областей. Вятские колхозники быстро освоили их. Сила вола мощная, но медленно действующая. Лошадей для тягловых работ не хватало, тем более, что лучших из них мобилизовали на войну. Со временем кузнецы научились подковывать задние ноги быков, чтобы не скользили копыта на зимних тягловых работах. Подростки-парни неохотно впрягали быков в телегу, сани и плуг. Они обижались на бригадиров, которые закрепляли за ними волов, считая это оскорблением их достоинства. Острыми шутками девчонки осыпали тех, кто управлял малоподвижными животными. Через месяц-два на вечерках девушки, дробя каблуками бара-бушку (народный танец), пели частушку:
Сердце болит. И под сердцем токает:
Мой миленок на быке шофером работает.
Три года животноводческие помещения не ремонтированы: некому это делать. Окна и щели заткнуты соломой. В конюшнях и скотных дворах накопились горы навоза и лужи навозной жижи. Немало лошадей худосочных: им не хватает овса и сена. Некоторые из них хронически болеют онхоцеркозом с образованием на холке гнойных опухолей. У многих - потертости кожи под хомутом. Кое-где возникли вспышки инфекционной анемии и миогло-бинурии - неизлечимых болезней. Вспашка и сев в значительной мере зависели от здоровья коня. Вопрос о готовности его к весенним работам особо важный. Он включен и в повестки заседаний сельсоветов.
Как всегда, дело не обходилось без юмора. На заседании в Игумновском Совете было предложено записать в протокол: запретить езду на лошади бегом, чтобы сохранить ее силы к весне. За неисполнение - штраф 20 рублей. Приглашенный на Совет старичок Анисим Николаевич, лукаво улыбнувшись сквозь усы и бороду, попросил слово: «Если поеду с горки и не смогу удержать лошадь, мне тоже штраф?» Смех пробежал по заседающим.
Удой молочного стада настолько мал, что доярки от десяти общественных коров надаивают зимой не более полведра в день. Истощенные животные не в силах растелиться без помощи фельдшера. Много коров яловых, т.е. не дающих приплода. Стучится весна. Ослабленных коров, не способных держаться на ногах, бабы и старики поднимают на веревках, концы подвязывают к переводам, а весной вытаскивают таких на солнышко.
Лесозаготовка - мучительная зимняя страда. С 50-х годов заготовка древесины проводится леспромхозами. До этого времени власти каждому колхозу доводили план выработки. Принудительная, тяжелая и неоплачиваемая работа в отрыве от семьи оставила самые мрачные воспоминания крестьян. Правление колхоза направляет женщин, девушек и подростков иногда в отдаленные лесные места за десятки и сотни километров. До войны зимой в леса посылали работать в основном мужиков, парней и девушек. Часть колхозников выезжала на лошадях. Во время войны для работ в лесу использовали не только лошадей, но и быков. Плачут женщины: на кого оставить детей и домашнее хозяйство? Валить 30-40-метровые деревья, срубать сучки, распиливать на части, возить их на лошадях и быках, складывать в штабели - труд тяжелейший. А снега в лесу глубокие. Не женская, не девичья и не подростковая работа! Девчонки с юного возраста надрывали неокрепшие чрева. Закончив рабочий день, люди шли ночевать в бараки с мыслью поесть что-нибудь в столовой и уснуть-забыться. В столовых (они были не везде) кормили бесплатно. Пища не отличалась ни вкусом, ни калорийностью. Поэтому колхозы иногда выдавали отъезжающим муку для выпечки сухарей. По воспоминаниям Марии Алексеевны Батаевой (д. Бусыгины), ее, 14-летнюю девушку, вместе с другими направили на полгода в лес, что вблизи Верещалок, по Горьковской железной дороге. Бригада заготовляла дрова (поленья) длиной метр для топки паровозов. Норма в день - 2,5 кубометра Дров. За ее перевыполнение премировали керосином, спичками или отрезом ткани на платье. Жили в бараках, питались своими продуктами (гороховый кисель, сухари), пищу готовили на плите в бараке. Спали на нарах. В некоторых лесозаготовительных участках действовали клубы, в которых изредка демонстрировали кинофильмы.
Евдокию Никитичну Котельникову (молотниковская деревня Бусыгины) вот уже полтора десятка зим, с девического возраста, посылают в лес. Муж на фронте. Малых детей, скот и все домашнее хозяйство всякий раз оставляет на попечение 80-летней свекрови, которая сама нуждается в помощи. Поплачет ночью в подушку эти добросовестная и безотказная труженица, да безропотно едет в лес.
Лиц, сбегавших из леса, милиция вылавливала и отправляла обратно. А за повторные побеги совершеннолетних судили с приговором отбытия в местах заключения до 5 лет. С применением этой меры в годы войны побеги прекратились. К весне люди возвращались из лесов усталыми, заросшими, со вшами, в лаптях. Их ждали полевые работы.
Заготовка дров для нужд семьи представляла одну из проблем. На охране лесов бдительно стояли объездчики и лесники. За спиленную елку без разрешения и оплаты лесничество наказывало штрафом. Женщины и тут нашли выход. Они, как кошки, забирались с топором на верхушки елок и, спускаясь, рубили верхние сучья. Собранные в лесу сучья ночью отвозили на санках домой. А голые елки при этом превращались в сухостойник. А их-то, пожалуйста, руби без разрешения.
Распад крупных колхозов на мелкие хозяйства кое-где не обошелся без юмора. Так, возникший новый колхоз «Заря» на землях крупного, до войны самого богатого хозяйства «Путь к социализму», состоял из четырех бедных деревень: Васенины, Калижонки, Поповщина, Батаевы, расположенных на особо скудных угодьях. Потрясающее разорение не мешало подростковой молодежи устраивать вечерки, плясать, петь частушки и смеяться над своей бедностью. Раз кто-то в шутку назвал колхоз инициалами перечисленных деревень - ВКПБ. Ярлык прочно прилип к колхозу и держался до тех пор, пока он не вошел в состав прежнего крупного хозяйства. По воспоминаниям Ивана Ронжина (д. Калижонки), когда группа парней и девушек с гармошкой появлялась на вечерке в соседнем колхозе, ее встречали громким возгласом: «Да здравствует ВКПБ!»
Весна. В деревне кончаются бедные запасы кормов для животных и продуктов питания. За годы войны накопился опыт снимать солому с крыш и ею кормить, пусть не досыта, животных. Население деревни с наступлением весны и лета переходит на питание природными продуктами. Из них самые первые - «песты», то есть полевые хвощи. Их пестообразные головки - спороносные колоски - поедаются и в сыром, и в отваренном виде. На прошлогодних картофельных полях взрослые и дети лопаткой отыскивают перезимовавшие клубни. Дома снимают кожуру с картофеля, а белую крахмальную массу толкут в чугунке с «пестами» и варят. Блюдо готово. Кроме этого, при переборке клубней в картофелехранилищах и отборе их для посадки разрешалось женщинам брать себе гнилые клубни. Освободив загнивший картофель от червячков, колхозники поедали его в вареном виде. Летом заготовляли «пыжину», полученную путем срезания и сушки головок клевера-семенника. Собирали семена лебеды, щавеля, крапивы, головки льна (без семени) - куколь. Высушенные плоды этих растений и «пестов» крестьяне мололи на ручных мельницах (они имелись почти в каждой семье со времени голода в 1921 г.), смешивали с картофелем и пекли лепешки.
Заметим, лепешки, о которых идет речь, не ели ни кошки, ни собаки, не прикасались клювом ни вороны, ни галки и никакая другая птица. Из свежих листьев крапивы деревня варила щи. (Кстати, содержащиеся в крапиве аминокислоты не уступают таковым у животных белков, а по составу витаминов крапиве нет равных растений. В далеком прошлом русские крестьяне и даже дворяне выращивали крапиву на грядках для употребления в пищу.- Г.К.)
Такое питание в деревне не всегда обходилось благополучно. Так, собранные весной колоски зерновых, использованные в пищу, вызывали до этого неизвестную болезнь - токсическую ангину. Она протекала в форме тяжелого токсикоза, иногда со смертельным исходом. Вскоре ученые-биологи и медики установили причину болезни, которой оказался патогенный грибок, поселившийся на перезимовавшем в поле зерне, изыскали лекарства и предложили профилактику.
Коровы не жаловали владельцев обильными удоями. Крестьяне раньше говорили: молоко у коровы - на языке. Откуда оно появится после весенней бескормицы и на далеко не сочных пастбищах, отведенных для личного скота? Надо заметить и то, что к концу войны появились бескоровные семьи. Бедность деревни углублялась.
Заготовка сена - проблема в личном хозяйстве. В редком колхозе разрешалось косить траву на общественных лугах, причем после завершения сенокоса. Косили обычно украдкой в лесу на обочинах дорог, заброшенных землях. А ночью сено таскали на себе в сеновалы. Неразрешенная заготовка сена рассматривалась как разбазаривание колхозной собственности, подлежала изъятию его и штрафу.
Итак, здесь, в тылу, деревня билась с голодом. И, борясь за выживание, кормила, хотя и несытно, государство.
Несмотря на военное, полуголодное, а зимой и холодное время, молодежь устраивала вечерки то в одной, то в другой деревне почти каждую неделю. Танцевали под гармошку обычно кадриль, реже фокстрот, вальс, танго, а также барабушку с частушками, которую основательно начала вытеснять «Семеновна» также с частушками, но своеобразного напева.
Берлинская стратегическая операция под руководством Г. К. Жукова начата 16 апреля. 25 апреля войска Г. К. Жукова и И. С. Конева соединились, завершив окружение берлинской группировки врага. Битва идет в самой столице. 29 апреля, утром, начались бои за Рейхстаг (здание парламента). Самодельное знамя Победы первыми водрузили 30 апреля на крыше Рейхстага русские разведчики 674-го полка Г. Булатов и В. Проваторов. Об этом было доложено к 15 часам Жукову (Г. К. Жуков. «Воспоминания и размышления». М. 1969, с. 673). Несколько часов оно было единственным. Однако, по официальным сообщениям, знамя над Рейхстагом первыми установили разведчики 756 полка М. Егоров и М. Кантария. При этом в документах полка сведения о знамени изложены противоречиво:в одном из них водружение его относится к вечеру 29, а в другом - к вечеру 30 апреля. Автор этих строк склонен верить Г. К. Жукову. Участие Кантария не исключается, но оно было позже. Важно в этой акции участие бойца грузинской нации. Понятно:Красное знамя над Рейхстагом - политический символ Победы, к которой наш народ вел сын Грузии.
2 мая войска Жукова и Конева, полностью разгромив берлинскую группировку, овладели всей столицей Германии. По сути война закончилась 2 мая. Мы потеряли в Берлинской операции примерно 600 тыс. человек (без учета раненых). Дорогая цена. Москва возвестила миру: Берлин пал!
Россия (так за рубежом называли СССР) глазами планеты виделась сильнейшей державой. Однако итоговые оценки войны не совпадают. На Западе немало формировалось лживых представлений о роли СССР в причинах войны и о победе. Некоторые политики трубили: мир спасли от фашизма американцы и англичане. Давайте вспомним: США и Англия обязались открыть второй фронт в 42-м. Мы, выбиваясь из сил, наивно ждали: вот-вот они высадят войска в тылу немцев. Но это случилось только 6-го июня 44-го. К этому времени Красная Армия освободила почти всю нашу территорию. Миру стало ясно: Россия способна своими силами разгромить Германию. Союзники не спешили помочь нам. Их устраивало обескровливание русских и немцев, чтобы на издыхании тех и других предъявить условия и завершить войну своей победой. Но русский народ, руководимый Коммунистической партией, ценою моря пролитой крови и благодаря организованности, отваге и способности повести за собой другие народы СССР, перемолол немецкие армии. Газеты всего мира на первых полосах сообщали о взятии столицы Германии: «Русские в Берлине, конец войне». Оставалось подавить отдельные очаги сопротивления. Слава о Г. К. Жукове, крестьянском сыне Калужской губернии, неслась по эфиру и газетами, как о самом выдающемся полководце XX века. На 8 мая назначено в Берлине подписание исторического акта капитуляции Германии в присутствии военных делегаций союзников. По воспоминаниям маршала авиации С. И. Руденко (газета «Труд», 7 мая. 1994г.), «...делегации привезли Жукову подарки. Чувствовалось, что он для них был кумир. Просто кумир. К нему относились и почтительно, и с удивлением, что он - такой вот Жуков». В тот день подписание акта, назначенное на 18 часов, не состоялось: глава немецкой стороны Кейтель предложил подписать акт о мирном договоре. Но Г. К. Жуков потребовал только капитуляцию! И лишь около полуночи немецкая сторона дала согласие. Зал готов. Делегации и корреспонденты ожидают тех, кто будет подписывать. Открылась дверь. Г. К. Жуков переступил порог - гром аплодисментов! Произнеся вступительную часть, он приказал: «Ввести немецкую делегацию!» Русский комендант ввел Кейтеля в парадном мундире и его сопровождавших. После подписания акта Жуков предложил немецкой делегации удалиться. На приеме Георгий Константинович, подняв бокал, первый тост предложил за победу, за глав правительств, за народы наших стран. Главы союзных делегаций, в их числе и американской, произносили тосты в основном в честь русских войск.
Утро Победы
9 мая. Среда. Белое утро. Хлопьями падает снег, покрывая крыши домов, улицы, поля и леса. Снежный покров на полях достиг 10 сантиметров. В ранний час радио принесло в Котельнич важное государственное сообщение: кончилась война! Победа! Подписан акт о полной и безоговорочной капитуляции Германии! Горожане выходят на улицы. Каждый хочет поделиться долгожданной вестью. Люди, радуясь, обнимаются, целуются и плачут. Жители города встречают первый день без войны. А снег лениво падает и падает. Не сон ли это? Не верится: встали утром - и нет войны! На пороге каждого дома, каждой квартиры четыре года сидели в обнимку горе, голод и холод. Эти призраки не спешат и теперь расстаться с обжитыми местами. Но как бы то ни было, то снежное утро осветило людей томительной надеждой возвращения живых мужей, отцов, сыновей и дочерей к родным очагам, семьям, а также надеждой каждого насытиться вволю черным хлебушком, да притом посыпанным солью и в припивку с водой. Это, пожалуй, потолок желаний котельничан в то первое утро мирной жизни.
Сообщение о Победе по радио передавалось в тот день многократно. Несмотря на холод и снег, тысячи горожан двинулись от своих производств, учреждений и квартир колоннами с высоко поднятыми знаменами по улицам к Дому культуры. В 10 часов начался митинг. От райкома партии, исполкома райсовета и горсовета выступил секретарь райкома партии Шатов. Он повторил сообщение, полученное по радио. Криками «ура!» и бурей аплодисментов ответили горожане на слова о капитуляции Германии. Выступающие на митинге клялись работать еще напряженнее, чтобы быстрее ликвидировать последствия военной разрухи. Митинги продолжались в учреждениях и на производствах. Несмотря на непогоду, город гулял до вечера. Инвалиды-фронтовики, встречаясь на улице, обнимались и плакали. Некоторые из них, успев глотнуть горькой, вышли на улицу «тепленькими». Одновременно был обнародован Указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении 9 мая праздником Победы и нерабочим днем.
Деревня утром оставалась в неведении: в ней нет ни телефона, ни электричества, ни радиоприемников. Телефонизированы только сельсоветы и конторы прилегающих к городу колхозов. Райком партии потребовал от сельсоветов немедленно оповестить деревни любыми способами. Школа - наиболее подвижное средство оповещения.
Итак, мысленно удалимся в одно из глубинных сел - Курино и его окрестные деревни. Весеннее утро необычное. Начавшийся ночью снегопад неузнаваемо изменил пейзаж: кругом бело. Ничто, казалось, не предвещало особенного жителям, привыкшим к затянувшейся на годы однообразно печальной жизни. Однако куринцы не могли не обратить внимание в то утро на странное поведение учительниц, идущих в школу. Елизавета Ефатовна, 30-летняя женщина, по непонятной причине, что-то напевая, движется с приплясом, шлепая ногами по грязи, покрытой снегом. А руками, в одной из которой сумка, она плавно размахивает. «Уж не пьяная ли? Да с чего бы это?..» - размышляют селяне. За ней идут еще две учительницы и тоже с причудливым поведением. Размахивая руками, они пляшут. У обеих по радостным лицам катятся слезы. У одной из них раскрылся портфель, и при очередном взмахе рукой рассыпались школьные тетради по грязной улице, припущенной снегом. Ученики с удивлением смотрят на них через оконные стекла. Многие из них, не испытывая терпение, бегут тоже в школу. А те, приплясывая, выкрикивают: «Бабы! Кончилась война! Война-то, бабы, ко-ончилась!..»
Директор семилетней школы, собрав учителей и учеников в одном из классов, обращается к ним: «Войне настал конец». Его лицо от волнения покрылось красными пятнами. «Мы победили,- продолжает директор, - мы разбили немцев. Это мы, русские!» Произнося прерывистым голосом речь, он слегка размахивает левой рукой. А правый пустой рукав пиджака свободно качается. Кулаком единственной руки вытирает навернувшуюся слезу. Да, победил этот русский человек! Он один из собравшихся всем своим существом чувствует глубже цену страшно тяжелой и дорогой Победы. «Занятий сегодня не будет, - заявил директор. - Всех распускаю. Бегите, ребята, домой. По дорогам, в каждой деревне, в каждом доме, всем встречным говорите: кончилась воина, мы победили! Бегите, дети!»
И потекли первовестники Победы по разным направлениям, как птички полетели, неся в клювиках долгожданную весть. Чавкают их ноги разбитыми старыми башмаками и сапогами в снежной грязи дорог.
Одна из дальних дорог от Курино пролегает через деревни Мостовая, Немтенки, Едомины, Гребеневы, Онучины, Верхние и Нижние Цыпухины, Казенная и Наботеловы. Далее начинаются земли Красногорья. В каждой деревне ребята стучат в окна, ворота, выкрикивают, как им велел директор: «Кончилась война, мы победили!» Старик в рваном полушубке и в старенькой шапке-ушанке остановился на улице деревни Мостовая: «Это вы-то победили? Кто вам сказал-то?» - «Директор...» И бегут гонцы к следующему дому. В деревне Едомины долго стучали в окна ветхой избы, покрытой соломенной крышей, с покосившимися окошками. Никто не откликается. Хотели бежать дальше. Но вот вылезла из ворот старенькая-престаренькая бабушка в изношенной до лохмотьев фуфайке: «Пошто торкаете-то, чего стреслося?..» А ребята на разные голоса: «Война кончилась, бабушка!» - «Али правда?.. Слава Богу! А я уж, было, собралася на иной свет. Да беда: хоронить-то некому. Пока обожду. Вот придут мужики с войны, дак, может, выкопают могилу. Отпевать-то вот нет попа. А неуж правда, война-то кончилася?.. Поди, смеетеся над старухой?»
Редко какая женщина от неожиданной вести не вытрет то рукавом, то фартуком, то ладошкой глаза. «Слава Богу, - крестятся старушки, - наконец-то... кончилась». Жительница деревни Казенная Евдокия Михайловна Скурихина со скорбным лицом тихо вполголоса шепчет: «Господи, кто мне вернет с войны мужа и сына? Слез-то больше нет: все по ночам выревела». Троих проводила Евдокия на войну -мужа Ивана Леонтьевича, сыновей Виктора и Николая. Только один вернулся - Виктор, да и тот весь израненный, с перебитой ногой. Семей, подобных этой, немало у нас и во всей России. Ушли на войну отец, трое и более сыновей. Горько оплакивали их осиротевшие матери и жены.
Группы бегущих учеников, по мере движения, тают: каждый из них, добежав до своей деревни, прекращает путь. Так по грязи и холоду, голодные, мокрые от влажного снега, в истоптанных и разбитых башмаках и сапогах, в изношенной одежонке, эти восьми-тринадцатилетние марафонцы несли выстраданную до слез весть по всем проселкам.
Уставшая девочка Люба Абрамова, ученица шестого класса, добежав до своей деревни Наботеловы и дома кое-как пообедав, залезла на истопленную печь. Ей, усталой и продрогшей, а теперь расслабившейся в тепле, все военные годы казались серой, голодной и нескончаемо тянувшейся полосой. Но при всем этом душа девочки в тот час наполнилась живительной теплотой и радостью за себя: она первая принесла благую весть в родную деревню. Ее занимала еще одна мысль, которой она не замедлила поделиться с матерью Клавдией Антоновной: старший брат Михаил, лейтенант авиации, скоро вернется домой и продолжит учебу в Уральском горном институте. Но судьба Михаила Ивано- вича Абрамова, 23-летнего офицера, после штурма и взятия Берлина унесет с боевыми друзьями на вторую войну - с Японией. Там он навечно сложит свои молодые крылья под небом Южного Сахалина. Обеим им, и девочке, и маме, как и всем, было невдомек о продолжении и завершении Великой Отечественной где-то далеко-далеко, на Востоке и Тихом океане.
Победная весть такими же весенними ручейками растекалась в то майское утро от сел до каждой деревни и каждого дома по всей российской земле. Слава тем маленьким первовестникам! Да пусть будут вечно помнить потомки и тех, кто первым возвестил измученной деревне Победу и конец четырехлетнего побоища с немцами!
В последующие дни и недели мая котельничане города и деревни активно обсуждали волновавшую их тему Победы. Вот придут с войны мужики и парни, возьмутся за работу и поправят жизнь - так размышляли многие. Но деревенские старики не всегда разделяли желаемые надежды.
Тема Великой войны и Победы будет вечной. Но в ней немало и того, что предается забвению. Никто не предполагал, что И. В. Сталин 24 мая 45-го на приеме в Кремле командующих войсками поднимет бокал и произнесет исторический тост: «Я пью прежде всего за здоровье русского народа, потому что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». И далее: «...он (русский народ - Г. К.) заслужил в этой войне общее признание, как руководящая сила Советского Союза среди всех народов нашей страны». И еще: «-у него (русского народа - Г. К.) имеется ясный ум, стойкий характер и терпение». Вождь заявил об ошибках руководства и отчаянном положении государства в 1941-1942 годах. Другой народ не выдержал бы всего этого и потребовал заключения мира с Германией. «Но русский народ... пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии». Сталин закончил: «Спасибо ему, русскому народу, за доверие! За здоровье русского народа!»
Спасибо тебе посмертное, Иосиф Виссарионович, за здравицу, хотя и ты немало испил русской крови. Но ты - единственный из всех правителей за последние 78 лет, признавший всемирно историческую роль нашего народа. Прошли годы, и слова Сталина о величии русского народа затерлись затасканными политическими фразами. Как и раньше, попытка признания великорусского достоинства считается преступным национализмом.
Первое мирное лето
В быту почти ничего не изменилось: та же напряженная и полуголодная жизнь с нормированным распределением продуктов питания в городе. Однако горожане за годы войны приспособились к трудностям, обзаведясь огородными участками. Лопатками вскопаны под картофель и овощи выделенные участки за городом, а также склоны оврагов, пустыри, места мусорных свалок, бывшие газоны и даже окраины улиц.
Весенние полевые работы затянулись. С окончанием сева в колхозах разрешается сеять зерновые, сажать картофель и овощи на личных приусадебных участках. Не всякий колхоз предоставлял лошадей для вспашки личных огородов. Уставшие кони нуждаются в отдыхе. За время войны колхозники организовались и нашли простой выход, а именно: пахать на себе. И вот в конце мая-начале июня можно было видеть в деревне, правда, не в каждой, весьма нерадостную, но живую картину: шесть женщин тащат плуг. Из них две справа, две слева тянут железное орудие за лямки, привязанные к вальку плуга, в середине - коренная «лошадка», более молодая и крепкая женщина, а шестая управляет плугом, держась за ручки. Иногда правит плугом согбенный старик в лаптях. Вот так по очереди женщины обрабатывали свои осырки! (приусадебные участки). Не случайно по России зазвучал в те годы унылый напев:
Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик.
Если пахали не виданным в истории способом, то сеяли по-старинному - из лукошка или ведра с лямкой через плечо. Чаще сеяли старики. Взяв правой рукой горсть зерна из лукошка, сеятель бросает в стенку его. Зерно, ударяясь, равномерно рассыпается и дождиком падает в землю. Это делается согласованно с шагом, направо и налево. Так сеяли в собственных участках и на колхозных полях.
В городе и районе распространяются необычные слухи о богатых посылках из Германии. Они оказались достоверными, но посылки не столь богатыми, и притом получали их весьма немногие семьи фронтовиков. Радовались им, конечно, домочадцы, а больше всего матери и жены. Но с грустью воспринимались эти вести в тех семьях, в которые война заглянула похоронками, а также и в те, куда годами не поступали какие-либо известия с фронта. В посылочных ящиках содержались пальто, плащи, костюмы, платья, юбки, белье, чулки, одеяла, простыни, даже перины, подушки, и прочие вещи. Вскоре девчата из этих семей появились на вечерах в платьях из пан-бархата и креп-сатина. Командование разрешало высылать посылки офицерам до 10, а солдатам до 5 килограммов весом раз в месяц.
Шестиклассница Люба Абрамова, не задумываясь, пишет письмо брату-лейтенанту в Германию (привожу часть письма по воспоминанию Любы): «Миша, обносились я и мама, не в чем мне в школу ходить. Старые ботинки износились. Сапожник Григорий отказался ремонтировать, говорит, подошвы не за что укрепить. А чулки, что подарила сестра Шура, распустились. Я их ушью, а через день еще больше распустятся. Не вышлешь ли, Миша, мне ботинки и чулки? Денег у мамы нет не то чтобы купить ботинки, но и на лапти не хватит. Старое платье, которое мама сшила из твоей рубахи, помнишь, в полоску-то была серенькая, тоже износилось, да и коротко стало. Бабы говорят: Василий Спиридонович выслал из Германии 40 посылок. Вся семья оделась и обулась. И спят-то они на трех перинах. Как хорошо-то... Вчера приходил финагент и говорил, что если не уплатим налог за прошлый год, то опишет имущество и увезет в город. А какое имущество у нас? Самовар старый, да и у него кран протекает. Если можешь, Миша, помоги нам. Больше мы не смеем тебя просить. Война-то уж кончилась. Бабы говорят, отпустят мужиков и парней, может, не всех, молодые-то еще послужат. Напиши, когда тебя отпустят, ты ведь по лету четыре года воюешь...» Через 28 дней Любина мама Клавдия Антоновна получила письмо из самого Берлина. Михаил поблагодарил сестренку за письмо и тут же огорчил ее:
«... Мародерством, Люба, я не занимаюсь и никогда не пойду на это. На днях вышлю маме денежный аттестат, по которому она будет получать мой оклад. Уплатите налог и купите обувь и одежду. Деньги не жалейте и не копите, а расходуйте на нужды. Когда меня демобилизуют, я не знаю. Жизнь наша военная, и никто не ведает, что ждет завтра...»
Не надо думать, дорогой читатель, что русские солдаты и офицеры мародерствовали. Военным платили за службу за границей оккупационными марками, которые приравнивались к национальной валюте. Поэтому военнослужащие могли покупать вещи и высылать их на родину. Однако не надо и греха таить: солдаты, заходя в брошенные дома и магазины, владельцы которых бежали на Запад, иногда не упускали возможность поживиться. Но и эти случаи пресекались командованием.
Наша армия не опускалась до уровня мародерства в истинном смысле слова, как это делали немецкие солдаты. Наоборот, Красная Армия помогала голодающему населению в оккупированных городах, организуя раздачу пищи из своих продовольственных запасов. Однако хулители России на весь мир поносили Советский Союз, называя его оккупантом и грабителем Европы. Советская Армия вынужденно ступила на ее земли, причем не грабить, а покончить с фашизмом. Злобные критики не желали вспомнить и то, что Германия, оккупировав половину европейской части СССР, вывозила эшелонами наш хлеб, скот, мясо, масло, каменный уголь, металл, лес, произведения искусства и, наконец, рабочую силу - молодежь - в германское рабство. Эшелоны почти ежедневно шли с награбленным богатством. Навязанная Германией война лишила жизни около 27 млн. советских людей и причинила невиданные в истории страдания и насилия нашему народу. Фашисты на нашей земле полностью или частично разрушили и сожгли 1710 городов и поселков, более 70 тыс. сел и деревень, свыше 6 млн. зданий, лишив крова около 25 млн. человек. Таковы факты, зафиксированные историей. Заканчивая фрагмент, автор предоставляет самому читателю дать оценку тех немногочисленных посылок поступивших весной и летом 45-го в разграбленную захватчиками нашу Родину.
Торговля в городе и селе оскудела, ассортимент товаров еще более сузился. Цены разные: по нормированному снабжению - твердые, т. е. они не изменились, несмотря на незначительную инфляцию, а в комиссионных магазинах и на базаре - более высокие. В сельских магазинах на полу лежали груды лаптей, веревки, вожжи, хомуты, а за прилавком - гребенки, расчески, зеркальца и т. д. В магазинах было можно иногда купить в розлив любое количество водки и тут же, у прилавка, выпить. Водку также продавали и по спекулятивным ценам «из-под полы» в городе на рынке. На базаре, как и в годы войны, продолжал действовать и натуральный обмен: на муку и зерно можно купить одежду, обувь, ювелирные изделия и прочее.
В конце июня принят закон о демобилизации старших возрастов личного состава армии. Первой очередью предусматривалось демобилизовать 13 возрастов, начиная с 90-х годов рождения (XIX век) по 1910-й, и закончить роспуск их во второй половине 45-го. В законе записано: выдать единовременное денежное вознаграждение за каждый год службы на войне; местным властям предоставить работу в течение месяца со дня прибытия; обеспечить жилой площадью и топливом; оказывать помощь в обзаведении хозяйством.
В июле-августе город постепенно наполняется фронтовиками. Их пока мало, но они заметны: почти все одеты в военную форму, но без погон. У многих на груди - медали и ордена. Немало среди них инвалидов.
Сергей Иванович Некрасов, 1899 года рождения, от которого полтора года жена Таисия Яковлевна не получала писем, совсем неожиданно заявился в родную екатерининскую деревню Кардаковы. Жена, считая его погибшим, поминала «за упокой». Сергей, будучи тяжело контуженным, потерял речь и впал в беспамятство. Находясь в госпитале, он не мог дать каких-либо сведений о себе и семье. Память, спустя год, начала восстанавливаться, а затем и речь. Появилась подвижность. И вот солдат на костылях в гимнастерке и пилотке, с вещевым мешком за спиной нежданно постучался в окно своего дома. Таисия, переставшая его ждать, испугалась: «Батюшки, не привидение ли с того света?..» Лет 10 жил старый солдат. Но смерть неотступно следила за ним. В то лето и позже ходили редкие слухи о возвращении с войны и таких, чьи имена значились в похоронках: «Пал смертью храбрых».
Горожане по субботам и воскресеньям, вечерами, посещали горсад. Но сад уже не владел той притягательной силой и не наполнялся той массой отдыхающих, как до войны. На танцплощадке вместо духовой музыки и радиолы звучали кларнет или баян. Любителям пива не всегда удавалось встретиться у бочки с пенистой кружкой. Пройдут два-три лета - интерес к саду возродится: загремит, как и в былые годы, танцплощадка, наполнится, правда, не столь людно, аллея, в кафе соберутся на теплые встречи любители возлияний.
Деревня, несмотря на интенсивную занятость, все-таки отдыхала в религиозные праздники: люди по-прежнему собирались в традиционные места гуляний в Троицу, Духов день, Заговенье, Первое воскресенье, Петров и Ильин дни. Мужчины, встречаясь, спрашивали: где воевали, сколько перенесли ранений, интересовались судьбой родственников и соседей. Военная тема была основной при встречах. Молодежные вечерки устраивались почти в каждой деревне. Девчат много, но парней мало, очень мало. Обычно в роли парней выступали подростки. Танцевали на улицах, причем выбирали примечательные места: у крылечка, под черемухой или рябиной. Переборы гармошек и девичьи напевы продолжались до рассвета. Великим уважением пользовались вернувшиеся с войны по ранению ребята. Да и вели они себя на вечерках достойно.
Котельнич - железнодорожный узел. Деревянный вокзал, построенный в 1905 году с расчетом на поток пассажиров того времени, заполнен людьми, чемоданами, мешками, узлами. (Дополнительный зал, где теперь кассы, построен позже). Днями, ночами и неделями утомленные пассажиры маялись в очереди к кассе. (Кассы находились там, где ныне справочное бюро. Они разделялись на общие, для военных и командированных). Недобрая слава о вокзале и поездах всегда ходила в народе, тем более в военные годы. Кражи, карманные и вещевые, были нередкими. В городе поддерживались слухи, порой невероятные, о некоей «черной кошке» - криминальной организации. При этом даже мелкое воровство приписывали «кошке». В сопоставлении с современным «демократическим» разгулом преступности те криминалы, кроме отдельных случаев, кажутся баловством.
По железным дорогам через Котельнич шли поезда, переполненные пассажирами. Проходя вдоль вагона, человек перешагивал через мешки, набитые неизвестно чем, котомки, чемоданы. Третью, багажную, полку - «высшую плацкарту» - успевали занять наиболее изворотливые пассажиры. Начавшаяся демобилизация и перегруппировка войск без транспорта неосуществимы. Продолжалась реэвакуация западного населения в свои области. Подвижной состав, износившийся за годы войны, сократился. А пассажирский поток нарастал. Транспорт не справлялся. Безбилетные пассажиры ехали на межвагонных площадках и подножках. Появилась новая категория пассажиров - «зайцы» на крышах вагонов. Ни паровозный дым, ни сквозной ветер, ни бешеная скорость и ни трагическая опасность - ничто не пугало «зайцев». И вот Наркомат путей сообщения решил пустить в качестве пассажирских поездов товарные составы, оборудованные нарами для отдыха. Оказались и они плотно населенными.
Поезда двигались медленно, задерживаясь в пути. Ехали в них пассажиры одинокие, семьями и компаниями. Из вагонов порой доносились мелодии гармошки и аккордеона, песни, выкрики пьяных, непечатная брань, шумный разговор и детский плач. Пассажиры делили места отдыха, знакомились, влюблялись и даже женились в вагоне. Составы шли через Котельнич под номером 508. Не случайно за 508-м закрепилось шутейное название «пятьсот веселый».
Приближается время уборки хлебов. В те годы в стране прочно сложилась система уполномоченных по организации уборки и поставки зерна государству. Райком партии посылал в колхозы коммунистов для контроля этих работ. Дело государственной важности. Иначе возможны потери зерна и задержка уборки. Уполномоченные, пользуясь властью, к сожалению, иногда допускали неумные способы наведения порядка.
При уборке зерновых жаткой и комбайном возникают естественные потери колосков. Учитывая низкую урожайность, партия ставит задачу: убрать урожай до единого колоска. В борьбе за хлеб на поля вывели и детей. Маленькие колхознички, ступая босыми ножками по стерне, выискивали хлебные злаки и складывали в корзинки. Дети, родившиеся в 30-х годах, всем своим малым существом познали цену хлеба. Вот так, в далекие годы страну кормили и те, кому было-то всего 8-10 лет от рода.
Уже наступила осень, но уборка зерновых и льна затянулась. В конце сентября выпал снег, причем обильный. Картошку выпахивали из-под снега. Холодно, грязно. Руки коченеют. В октябре снег растаял, уборка продолжалась.
Строгий режим жизни в деревне регулировался не только бригадиром, председателем, уполномоченным, но также нравственной обязанностью трудиться и системой коллективного труда. Невыход в поле или отставание в работе осуждалось членами бригады. Порой болезнь принималась как симуляция. Поэтому люди даже при недомогании старались не отстать от других. Большинство беременных женщин не считалось с существующим декретом об освобождении от работ. Настасья Матвеевна, славная труженица макарьевского колхоза «Новый строй», ныне покойная, в то лето во время вязки снопов за жаткой почувствовала схватки. Схватки участились. Выронив из рук сноп и не сказав никому слова, эта молчаливая крестьянка, подхватив живот снизу, мелкими шажками побежала с поля. Присядет и снова бежит. Да так и бежала, временами приседая, до деревни. Настасья, не успев переступить порог, присела и... разродилась девочкой - девятым ребенком.
Война в Европе закончилась. Но вторая мировая продолжалась в Азии и на Тихом океане. Япония вела активные боевые действия с расчетом на мировое господство. Она не забывала и о захвате Дальнего Востока и Восточной Сибири. Япония после разгрома Германии оставалась одной из великих держав, стоявшей за продолжение второй мировой войны. На требование США, Англии и Китая от 26 июля 45-го о безоговорочной капитуляции она отказалась сложить оружие. Союзники обратились за военной помощью к СССР. Однако этот вопрос был предрешен еще на Крымской конференции руководителей СССР, США и Англии. Наше руководство учитывало при этом и историческое прошлое - внезапную агрессию Японии в 1904 г. и захват российских территорий - Курильских островов, Южного Сахалина и Порт-Артура. Япония также десятки лет держала в напряжении СССР, совершая военные провокации. В 1941-1942 годах она была готова совершить нападение на Союз, ожидая удобный момент в ходе наступательных действий Германии. Нашим войскам на Дальнем Востоке противостояли отборная Квантунская армия с численностью свыше миллиона человек, войска Манчжоу-Го, Внутренней Монголии и силы военно-морского флота Японии. После Победы над Германией СССР скрытно перебросил часть военных сил с Запада на Восток. Боевые действия развернулись 9 августа на фронте длиною свыше 4 тысяч километров. История не знала такой фронтовой протяженности. Численность наших войск к началу войны на Востоке составила 1,6 млн. человек. Несмотря на обширные пространства, безводные пустынно-степные, таежно-болотистые районы, горные массивы, речные преграды и отчаянное сопротивление врага, особенно самураев, Красная Армия показала блестящие образцы стратегического решения, каких мировая история войн не знала. Этому помог опыт войны с Германией. Благодаря СССР война закончилась не в 1947 году, как планировали союзники, а в начале сентября 1945-го. Победа над Японией стала завершающим этапом Великой Отечественной и второй мировой войн.
Давно солдата дома ждут
С окончанием войны на Востоке и Тихом океане началась вторая очередь демобилизации личного состава действующих армий по 1918 год рождения, а также, независимо от возраста, учителей, агрономов, инженеров, техников, студентов институтов второго и старших курсов. В Котельниче на улицах и рынке, в питейных заведениях все более заметно появление мужчин, одетых в военную форму с погонами и без таковых. Среди них фронтовики, передвигающиеся на костылях или с палкой, с потерянной рукой или рукой на перевязи, с черной косой повязкой на глазу, с рубцами на лице, в колясках с ручным приводом и даже в примитивных колясках на шарикоподшипниках. Массовая демобилизация все-таки развернулась осенью. По рельсам России неспешно катятся эшелоны. На путях крупных станций встречаются составы с Запада и Востока. Опаленные войной солдаты приветливо машут руками: «Окуда вы?» - «Из Берлина! Из Вены! Из Праги! Из Будапешта! С Балкан! А вы?» - «Из Харбина! Из Порт-Артура! Из Мукдена! Из Кореи! С Курил! Из-под самой Японии!». И дальше стучат колеса по стальным магистралям. По пути товарные составы с фронтовиками рассеиваются. В один из вечеров к Котельничу подкатил эшелон. На обезлюдевший перрон спустились из вагонов только двое - автор этих строк, 20-летний артиллерист, рядовой, и не известный ему пожилой сержант, 45-й - не 41-й. Тогда перрон волновался, плакал, дико ревел и днем, и ночью.
Начало зимы. Городской базар. На площади - обычная толкучка. В ходу торговли - бытовые вещи, в основном трофейные: кофты, жакеты, платья, пальто, костюмы, рубашки, белье, обувь, машинные иголки, зажигалки, губные гармошки, а также советские шинели, гимнастерки, брюки-галифе и т. д. Из-под полы ловко продают водку. Деревенская женщина меняет ярушник на старенькое байковое одеяло. А вот девушка стыдливо продает пайку черного хлеба. Мужчины столпились вокруг человека в офицерской шинели с немецким аккордеоном. Инструмент особым звучанием и сверкающей инкрустацией привлекает не покупателей, а зевак.
Автор, только что вернувшийся из армии, и двоюродный брат Александр Яковлевич Котельников, бывший ополченец, зашли на рынок. Только успели осмотреться, как неожиданно появился патруль. Офицер грозно вопросил меня:
- Почему болтаешься на рынке? Почему шинель не застегнута по форме? Отведите задержанного красноармейца в комендатуру! - приказал двоим из наряда.
Я, было, растерялся. Но Александр тут же заступился:
- Товарищ лейтенант! Это мой братишка, с войны... ночью приехал, совсем отпустили. Идем в баню, да вот зашли бутылку купить, встреча-то какая!.. Не забирайте: я, а не он виноват.
Я достал документ и подал офицеру.
- Застегни верхние крючки шинели и марш с рынка!..
- Слушаюсь, товарищ лейтенант, - сказал я, приложил правую руку к шапке и, повернувшись по Уставу, исполнил приказание.
На улице Труда, между железнодорожным и автобусным вокзалами, стоит обшитый двухэтажный старый дом салатного цвета под номером 42. Он примечателен тем, что 50 лет назад на первом этаже его располагалась столовая для фронтовиков. Обеды выдавали по талонам. Автора этих строк пригласил на обед двоюродный брат старший лейтенант Иван Николаевич Косолапов, вернувшийся по ранению в родное Карпушино. Обеденный зал заполнен. Шумный говор обедающих, снующие официантки в белых, но засаленных передниках, табачный дым, пар из раздаточного окна, дразнящий запах капустных щей - такова атмосфера зала. Иван Николаевич достал из кармана рулончик, оторвал два талона, сходные с трамвайными билетами, и подал официантке. При демобилизации я полагал, что талоны, которые получил, - трамвайные билеты. И тут, за столом, несказанно удивился. Минут через 10 мы обедали: щи с мясом, котлета, 200 граммов черного хлеба и стакан чая.
За соседним столиком шумно ведут разговор бывшие солдаты. На столе - две бутылки: одна порожняя, вторая - с водкой. Один из фронтовиков, делясь воспоминанием о ранении, завернул снизу гимнастерку, показывая рубцы на животе и груди. А второй, поглаживая бедро, жаловался:
- Не дает уснуть. Выпью стаканчик - другое дело. Осколок разворотил мякоть и раздробил кость. Врач, когда выписывал, сказал: плясать будешь. А пока хожу только с помощником, - указал на костыль.
Здесь были все равны - офицеры, сержанты, рядовые. Однако офицеры отличались от остальных тем, что приходили при погонах, гимнастерках с начищенными до блеска пуговицами, со свежими подворотничками. Пока мы обедали и присматривались к залу, ребята затащили на тележке инвалида без обеих ног. Ему быстро уступили место за столом. Позже оказалось, что он частый посетитель: многие знают его. Один из обедающих подал ему полстакана водки с кусочком хлеба и котлетой. Оживился инвалид:
- Дорогие мои! Родные! Одним крестом нас Гитлер с Геббельсом крестили. Будто, братцы, и не расставался с вами...
Еще один доброжелатель поднес ему полстакана. Лицо покраснело, глаза инвалида радостно засветились. Разговор, продолжаясь, зашел о его семье. И тут один из застольников задал неосторожный вопрос:
- Ну а как баба-то, приняла тебя?
- А что... рада, хоть такой-то пришел. Другие прописались там постоянно... Все шутит да меня успокаивает. Как-то утром на кухне говорит соседке: «Отгадай загадку». «Какую?» - спрашивает, - «Без рук, без ног, а на бабу лезет».
Не задумываясь та отвечает:
- Как же, знамо дело, хмель.
-Да не то ты... не на батог лезет-то, пойми ты, недогадливая! Смеется развеселившийся рассказчик, смеются другие вояки:
- Силен ты, брат!..
Мы продолжали, но не каждый день, обедать в гостеприимной столовой, пока не кончились талоны. Среди питающихся появлялись новые лица. По-прежнему велись беседы и стояли на столе бутылки с напитком, оживляющим беседы. А когда разговор касался женитьбы тех, кто не успел до войны окружить себя семьей, то обычно трепалась крылатая в то время шутка: ищу жену на три «К». Это означало; с квартирой, картошкой и коровой. Шутка, возможно по форме, заимствована из германского представления о женщине, веками бытовавшего в Европе. Оно выражалось аббревиатурой из четырех «К»: киндер, кюхе, кирхе, клайдер, то есть в переводе: дети, кухня, церковь, платье. Эти «К» предельно ограничивали круг возможностей немецкой женщины и общего по содержанию не имели с русскими «К»,
Вояки шутили между собой и с официантками, ввертывая немецкие слова, из коих часто повторяли «шнапс» (водка), «фрау» (женщина), «медхен» (девушка), «данке» (спасибо) и т. д., бросали фронтовые афоризмы, подобные такому: не верь раненым и шоферам. Офицер-связист, по воспоминаниям о службе в 30-й запасной бригаде, известной солдатам под именем Гороховецких лагерей (Владимирская область), увлекал слушателей эротическими рассказами о шашнях старшины-ловеласа с местными дамами. И, покидая теплую компанию, закончил кратким анекдотом. Одна особа спрашивает вторую: «С кем встречаешься?» «С лейтенантом», - та отвечает. «А ты с кем?» - «Со старшиной». «Тебе повезло, - замечает вторая. - От лейтенанта одно удовольствие, а от старшины и удовольствие, и продовольствие». Смеются слушатели: конечно, в каптерке старшины всегда найдутся хлеб, сало-лярд, тушенка, сахар, табак и мыло. Кстати, связист добавил, что тот старшина вел учет женских имен, причем список их перевалил за сотню. «А вел ли он учет недополученных полуголодными и замученными муштрой солдатами буханок, сахара и банок тушенки за свои многочисленные удовольствия?» - смеясь, задают вопрос фронтовики.
Подобные пункты питания действовали в 45-м по всем магистралям от Ленинграда до Владивостока. Сотни тысяч демобилизованных, не задумываясь, питались в них, поглощая плоды мучительного труда колхозников.
И еще одна бытовая деталь из жизни военной и послевоенной поры. Это заочные знакомства, начавшиеся в 43-м, между девушками тыла и военнослужащими. Переписка и обмен фотокарточками охватили всю Россию. Почтовая связь приводила даже к объяснению в любви. Парни, демобилизуясь, или пользуясь проездом, или же краткосрочным отпуском, навещали невест-заочниц. Фронтовые соколы залетали и в наш город. При этом особо пылкие были готовы с ходу расписаться в ЗАГСе. Так, в комнату дома 92 по улице Луначарского, где жила 18-летняя вполне симпатичная и скромная девушка Зоя В., товаровед райпотребсоюза, ранним утром настойчиво постучал младший лейтенант. С порога заявил о себе и тут же достал из полевой сумки письма и фото Зои. Впервые увидев ее, офицер немедля принимает решение:
«Приехал за тобой!» День-два ушли на сборы невесты и формальности по месту работы. Зоя, не успев поразмыслить, вихрем унеслась из Котельнича. Вот так, по-военному, перефразируя слова Юлия Цезаря: приехал, увидел, пленил.
Миллионы солдат из личного состава советских армий квартировали на оккупированных землях Европы и Азии. Каждому из нас, тогда де мобилизованному, выдавали подарки для семьи: кульки сахарного песка и белой муки, копченую колбасу, соленую рыбу, куски мыла, сигареты, турецкий табак и даже отрезы трофейных тканей. Поэтому большинство возвращалось на Родину не с пустыми чемоданами и вещевыми мешками. Встречи матерей, отцов, жен, детей, сестричек и братишек, которые за четыре года подросли, - все это волнительно и трудно описуемо. Матери, мучительно ожидавшие сыновей, плакали, обнимая их жилистыми руками. Радостные лица и слезы забыть невозможно. Почти в каждой семье кто-то не вернется, и никогда мать или жена не обнимет погибшего.
В город и деревню продолжают прибывать демобилизованные. Но большинство солдат еще служит. Войска наши стоят в Центральной и Восточной Европе, в Азии-Маньчжурии, Корее, на Курилах и Южном Сахалине. Роспуск армии будет продолжаться в 46-м и последующие годы.
По поводу встреч фронтовиков устраивали (правда, не во всех семьях) праздничный стол с приглашением родственников и соседей. Обычно стол «сервировали» блюдами с винегретом из картошки, моркови, свеклы, огурцов, квашеной капусты, а также ватрушками и рыбными пирогами, испеченными из ржаной муки. Мясные блюда - редкость. Что касается хлеба, то в городе к столу старались накопить пайки от карточной нормы, при этом помогали даже сами гости. Стол не обходился без водки, вина, самогона или браги. Конечно, беден стол. Но вынужденная бедность - не в упрек. Бедна и посуда, особенно в деревне: рюмок порой не хватало. Поэтому разливали водку и вино простым способом, а именно: хозяйка стола наливала спиртное, возможно, в единственную рюмку - она называлась размерчиком - и с помощью ее разносила по стаканам, чайным чашкам - у кого что стоит. Следовательно, каждые гость и гостья получали одинаковое количество водки или вина. Самогонку - изготовление ее вообще-то подлежало наказанию по статье Уголовного кодекса - обычно разливали из четвертной бутыли (три литра) по стаканам. Брагу пили тоже стаканами. На встречи с застольем нередко приглашали гармониста. Но это было не всегда. Иногда вечер сопровождал аккордеон.
Итак, застолье: искренние поздравления, хорошие слова за Победу и возвращение домой, шутки и все прочее.
Женщины, приняв одну-две дозы, по обыкновению запевают народную песню на слова И. 3. Сурикова «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина». Серая тоска одинокой рябины звучит в женских голосах: «...знать, судьба такая - век одной качаться». Запевали ее, не сговариваясь: песня сама вырывалась из наболевшей груди. Пели ее и в городе, и в деревне. И по всей России она уныло звучала, напоминая о судьбе одинокой женщины или не вышедшей замуж девушки. Вспомнил народ и «Пряху» («В низенькой светелке огонек горит...»), тоже с грустным напевом, и «Шумел камыш...» - не угасшую народную песню о печальной судьбе девушки. Пели и популярную песню на слова И. Исаковского и музыку Блантера «Катюша». Фронтовые песни пели все - в городе и в деревне.
Это - особые песни. Помнится, на вечере за столом одна из девчат высоким голоском запела: «На позиции девушка провожала бойца...» («Огонек»). Ее подхватили девичьи и женские голоса. Запел весь стол. Не обходились вечера без «Соловьев»: «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят...» Здесь, за столом, воображаются лирические образы соловьев и уснувших в лесу бойцов. Талантливая песня на слова А. Фатьянова и музыку В. Соловьева-Седого не может не тронуть и поныне человеческую душу. Полюбилась фронтовикам «Темная ночь, только пули свистят по степи... В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь и у детской кроватки тайком ты слезу вытираешь».
Помнится, на одном из вечеров в городской квартире старшина развернул аккордеон и полилась мелодия «В лесу прифронтовом». Зазвенели девичьи голоса. Подхватили солдаты: «С берез не слышен, не весом, слетает желтый лист. Старинный вальс «Осенний сон» играет гармонист... Под этот вальс весенним днем ходили мы на круг, под этот вальс в краю родном любили мы подруг... И вот он снова прозвучал в лесу прифронтовом, и каждый слушал и мечтал о чем-то дорогом. И каждый думал о своей, припомнив ту весну, и каждый знал - дорога к ней ведет через войну».
Чудесная музыка Блантера и волнующие слова Исаковского сердечно тронули многих. Все замолкли. А эвакуированная из Новгорода Люся, молодая офицерская вдовушка с пухлыми губками и высоким бюстом, в белой кофточке, до этого бессловесно сидевшая за столом, в окончание песни прикладывала батистовый платочек к глазкам. Фронтовики принесли с войны и пели на вечерах одну из любимых песен - «В землянке». Несколько слов об истории песни. Конец 41-го. Сражение за Москву. Снег. Стужа адская. Поэт Алексей Сурков в землянке пишет любимой женщине, эвакуированной в Пермь, письмо, полное любви и тоски: «...До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага». Композитор К. Листов, прочтя стихотворение, напечатанное в 42-м, пишет музыку. Так родилась песня. За короткое время она облетела все фронты. Слова переписывали в блокноты, на листочки и пели. А в письмах женам и любимым девушкам солдаты и офицеры включали строчки: «Я хочу, чтобы слышала ты, как тоскует мой голос живой...» Или: «... Мне в холодной землянке тепло от моей негасимой любви». Дорогой фронтовик! Вспомни свои письма с войны и эту забытую песню. Она, верю, отогреет твою усталую душу в наше безумно печальное время. Вспомните и вы, милые, уже поседевшие женщины, что дорога с фронта к вам пролегала через землянки, окопы и поля битвы. Да, жаль, не все дошли к вам по этой дороге.
Однажды мне довелось услышать песню, автора которой в нашем полку никто не знал. «Дорогуша» - так называлась она. Ее пели солдаты после войны на вечерах и в праздники. Сейчас от нее в моей памяти остались лишь отдельные слова: «...Твое имя в лесу перед боем я ножом вырезал на сосне...» Песня воскрешает в воображении реальную сцену: рота, запав в лесу, готовится к атаке. Бойцы ждут сигнал. Солдат в последние минуты перед боем вырезает на дереве имя своей дорогой, которая ждет его там, далеко-далеко, быть может, на Вятке.
На знаменитом снимке А. Скурихина «За Победу и встречу!», обошедшем прессу всего мира, запечатлены в октябре 45-го фронтовики-котельничане в деревне Боровики (колхоз «Маяк). Все трое - однофамильцы Вологжанины. Слева - Семен Филимонович, сапер, телефонист, участник битв под Сталинградом, освобождал Прагу. В середине - Андрей Модестович, артиллерист. Справа - Сергей Николаевич, лейтенант, командир роты, воевал на Калининском и Втором Прибалтийском фронтах. Встречи, подобные этой, были не редкость и в городе, и в деревне.
Итак, 45-й на исходе. Остаток года автор провел в Котельниче и родной деревне Трухины, куда семья из города была властями выселена с изъятием квартиры в то время, когда три сына защищали Отечество. Наконец, был мобилизован и 64-летний отец, но в трудармию. Военкомат, учитывая запредельный возраст, обязал его, мастера-пимоката, изготовлять на дому валенки для армии. При этом его труд не оплачивался. Однако он получил хлебную карточку с дневной нормой 500 граммов и был доволен. Более того, отец несказанно гордился тем, что не только всех сыновей послал на защиту Родины, но и сам встал в ряды нестроевых помощников действующей армии.
Беседуя вечерами с отцом, я поинтересовался: известны ли случаи дезертирства? «Знаю только об одном», - ответил он.
При этом рассказал любопытный факт встречи с дезертирами в конце августа 42-го. В окрестности ходили слухи о том, что два дезертира крадут в погребах молоко, хлеб и прочие продукты. При этом один из них - житель макарьевской деревни Выползово - Андрейка, второй - неизвестный человек. Оба в военной форме и вооружены револьвером. Кстати, говорилось и о том, что они, сбежав из эшелона, который вез их на. фронт, на Яранском тракте убили милиционера и завладели его оружием.
Раз как-то ночью усиленно залаяла собака в ограде. Она лаяла в сторону гуменных ворот. Отец, прихватив ружье, открыл ворота и увидел при свете луны две фигуры военных, вскрывающих крышку улья. Он, вскинув ружье, предупредил:
- Вы дезертиры и грабители, буду стрелять. Один из них, направив револьвер на отца, ответил:
- Опусти, старик, ружье, вот мы-то и ловим дезертиров. Ты дай нам огонька прикурить да укажи, как выйти на шоссейную дорогу.
Видя превосходство в силе и более совершенное оружие у противника, отец пошел на перемирие и удовлетворил их просьбу. Утром по следу дезертиров прибыли к отцу четыре милиционера с сыскной собакой. Выслушав его рассказ, поехали ловить беглецов. В котюргинском лесу дезертирами была устроена землянка, в которой они скрывались в свободное время от набегов в деревни. Вот там их и блокировала милиция. Началась перестрелка. Однако отряд милиции, не выдержав сопротивления обороняющихся, отступил, причем без потерь. В один из сентябрьских дней школьники, идя по лесной тропинке, встретили человека в военной форме, обросшего бородой, грязного, который передвигался ползком. Он был ранен в ногу. Нога распухла, ходить не мог. Сняв с ноги ботинок, он попросил детей принести в нем воды, чтобы напиться. Напоив его, они пошли в школу, будучи уверенными, что встреченный человек - не кто иной, как Андрейка выползянский. В тот же день приехала милиция в лес и легко, без выстрела, пленила дезертира. Где же второй беглец? По-видимому, после ранения товарища, бежал, прихватив наган у Андрейки. Случаи дезертирства в наших местах были крайне редкими.
В конце декабря на стене районного Дома культуры появился плакат с изображением Деда Мороза и приглашением на новогодний бал. Около 23 часов автор пришел в ДК с надеждой встретить такой же яркий и теплый праздник, какой был 31 декабря 1940 года. Разочарованию не было предела. В помещении холодно. Раздевалка не работает. Городские дамы-модницы в зимних поношенных пальто и белых фетровых ботиках жмутся от холода, пряча руки в меховые муфты. На втором этаже, справа от зала, работает буфет. Переполнен мужской публикой. Тут же крутятся подростки. В комнате дымно от папирос. Буфетчица кричит: «Прекратите курить!» Но никто не слышит и не внемлет ей. Испившие мужчины с серьезным видом бывалых людей, продолжая выпивать, беседуют и курят. В центре актового зала - елка, небрежно, по-нищенски одетая, как бедная вдова. На сцене, за занавесом, скрипит заигранная пластинка. Встречающие Новый год, их немного, ходят по залу, согреваясь движением. Не встретив ни одного знакомого и не дождавшись 46-й, автор с холодной грустью покинул неуютный ДК.
Женщины - фронтовики
Тема эта особая. Автор приносит извинение за то, что не располагает материалом о многих из вас, славные фронтовики-женщины, и обращается с просьбой сообщить о себе, чтобы можно было написать отдельный очерк о том славном вкладе, который вы внесли в общее дело Победы.
Около миллиона девушек и молодых женщин были призваны для защиты Родины. Они делили все сложности фронтовой жизни под открытым небом, в стужу, снег, дождь, грязь и жару, в окопах, на передовых медпунктах, в медсанбатах, госпиталях, в отступлении и наступлении войск. Трудно представить девушку в разведке или десантницу. Но и там они делали все, что требовала война. В бою, под обстрелом, нежные девичьи руки спасали жизни многим раненым. Боевая обстановка менялась с необычайной быстротой. Что стоит выдержать физические и нервные перегрузки прибывшим на фронт 17-18-летним девчонкам? Дорогой ценой психоэмоционального стресса обходились даже две минуты пулеметного обстрела. О подвигах женщин написаны тысячи страниц прозы, стихов, песен, очерков, отсняты фильмы и созданы образы в живописи. Женщины-фронтовички достойно награждены орденами и медалями. Но все-таки и спустя 50 лет подвиг женщины-воина в полной мере не оценен. Война - не женское дело. Природное назначение женщины иное. Среди них живет немало и таких, у кого послевоенная жизнь, к сожалению, осталась неустроенной и, более того, - беззащитной.
В течение войны, по данным И. К. Таранова (1993), было призвано 459 женщин-котельничанок. А фактически, полагаю, более, если учесть мобилизованных из других военкоматов. С 311-й стрелковой дивизией, сформированной на Вятке, в августе 1941 г. уехала из Котельнича на фронт (Волховское направление) Анастасия Петровна Плюснина, призванная бывшим Макарьевским РВК. С дивизией она, сестра медсанбата, дошла до Эльбы (Германия). Не счесть дней и ночей, которые она провела с хирургом у операционного стола. Операции нередко проходили под разрывами бомб и снарядов. Через ее руки прошли многие котельничане, раненные в боях от Волхова до Эльбы. После войны медсестра Тася стала Шибановой и проживала с мужем в Минске.
Наталья Ильинична Овчинникова, младший лейтенант административной службы, проживающая ныне в Котельниче, прошла пекло войны в составе 70-й Верхнеднепровской стрелковой дивизии. В 42-м, получив тяжелую контузию, она чудом выжила. Эта терпеливая женщина нелегкой судьбы, прошедшая муки военного ада, теперь, словно Богом и миром забытая, одиноко живет в кошмарных жилищных условиях. Люди, стоящие у кормила власти, проникнитесь христианской любовью к Наташе, славному воину, защитнику Отечества!
Воспользовавшись выступлением врача Н.Сунцовой, капитана медицинской службы в запасе (газета «За коммунизм», 20 мая, 1975 г.), автор кратко повторит рассказ о женщинах войны, позже работавших в местном госпитале инвалидов ВОВ.
Аня Шабалина, в начале войны фельдшер, окончив курсы разведки зенитной артиллерии, охраняла небо Москвы.
Люся Ронжина, осуществив мечту быть на фронте, попадает в учебный танковый полк и становится шофером. По фронтовым дорогам и бездорожью она водила машины с боеприпасами.
С августа 41-го и до окончания войны прошла путь от Котельнича до Эльбы Августа Баранова, сестра медсанбата 311-й стрелковой дивизии.
Лейтенант медицинской службы Маша Журавлева - фельдшер роты, принимая раненых, осуществляла первую лечебную помощь.
Сержанты медицинской службы Люба Князева и Соня Селезенева - медсестры военно-полевых госпиталей - принимали с поля боя и эвакуировали раненых. При этом Люба для спасения жизни раненых дала 15 литров своей крови (заметим, в организме человека циркулирует 4-5 л крови).
Таня Косолапова, фельдшер санитарной летучки, вывозила раненых из фронтовой полосы и днем, и ночью.
Военная жизнь Ани Липатниковой, сержанта медицинской службы, была связана с эвакогоспиталем.
Согласно Л. Бородиной (1992), из городской аптеки призваны на войну семь сотрудниц. Большинство из них служило начальниками полковых аптек и в аптеках прифронтовых госпиталей. При этом одна из них - Клавдия Степановна Авдюкова - погибла.
Вера Ивановна Барашкова, лейтенант медицинской службы, участница Сталинградской битвы, дважды раненная, со своим полком прошла с боями через Румынию, Польшу, Венгрию и Чехословакию, награждена многими орденами и медалями.
Тамара Трофимовна Плюснина, начальник аптеки 17-го воздушно-десантного полка, в 1943 под Полтавой тяжело ранена.
Анна Андреевна Иванова служила начальником аптеки стрелкового полка в Заполярье. Вернувшись с войны, работала в городской аптеке. Она мать шестерых детей. Кроме них, были призваны из аптеки Клавдия Ивановна Кардакова, Мария Ивановна Вершинина и Евгения Иосифовна Монетова.
В местной печати А. Шабалина (1994) опубликовала рассказ о Валентине Николаевне Зотеевой. Около 1300 суток медсестра Валя провела в санитарном поезде, вывезла тысячи раненых. Закончив войну в Германии и вернувшись в Котельнич, работала медсестрой в детской больнице.
Ангелина Алексеевна Медведева, младший лейтенант административной службы, призванная в 1943 г. Котельничским РВК, в 1944-1945 годах участвовала в освобождении от фашизма Германии, Польши, Чехословакии, Австрии в составе 5-й армии 1-го Украинского фронта. После демобилизации работала 27 лет медсестрой в Котельничской психоневрологической больнице.
Анна Лукьяновна Котюргина из деревни Заугорены (Макарьевский колхоз «Восход» Вторыгинского Совета) с 1941 по 1945 год служила рядовой в аэростатной части Северо-Западного фронта, охраняя военные объекты от вражеской авиации, много раз подвергалась авиабомбежке. Ныне живет в Котельниче. В 41-м вместе с нею были призваны из одной бригады колхоза Лидия Степановна и Клавдия Алексеевна Воронцовы.
Татьяна Тихоновна Устинова, родом из деревни Колпаченки, после окончания Молотниковскй средней школы 18-летней девушкой оказалась на фронте. Ее школьный друг Геннадий Щенников, призванный в 17 лет, уже воевал. Тане хотелось быть на войне рядом с ним. Геннадий в 43-м вернулся с оборванной кистью руки. Не замедлила вернуться и Таня, рядовой боец. Будучи тяжело контуженной при разрыве вражеского снаряда, она долго лечилась в госпитале, а затем демобилизовалась. Не прошло и года, как Таня и Геннадий стали женой и мужем. Лет через 15 они с детьми уехали в Ленинградскую область и позже один за другим скончались.
Нина Ильинична Банникова, рождения 1922 г., студентка Кировского пединститута, ранее окончившая с отличием среднюю школу Котельнича, в 41-м добровольно вступила в ряды Красной Армии и после обучения на курсах медсестер участвовала по специальности в войне. В послевоенные годы, окончив с отличием институт, работала преподавателем кафедры педагогики этого вуза. Способная и энергичная котельничанка в 1954 году преждевременно ушла из жизни после тяжелой болезни.
Две сестры Кусковы Антонина и Любовь Васильевны, родом из екатерининской деревни Мыленки, воевали рядовыми на разных фронтах: младшая - Люба, связист, - на Западе, участвовала в штурме Берлина (хранится фото, запечатлевшее ее у стен Рейхстага), и старшая - Тоня, артиллерист-зенитчик, - на 2-м Дальневосточном фронте. Старшая живет в Котельниче, младшая -под Екатеринбургом.
Личная жизнь военнослужащих девчат складывалась по-разному. Буря освободительной войны закрутила миллионы молодых людей обоего пола. И там, на фронте, знакомства боевых кавалеров и девчат часто перерастали во взаимные увлечения. При этом естественные чувства нередко приводили к бракам. Однако серьезные отношения порой обрывались жестокой судьбой: войн без гибели ее участников не бывает. Порой знакомства и ухаживания, как и везде, оставались далекими от серьезных отношений. Словом, все человеческое не чуждо и войне с непредсказуемой судьбой ее участников. С окончанием войны одни, выйдя замуж за офицеров, остались в войсках, другие продолжали служить, а третьи по разным причинам выбрали новые места жительства.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Великая Отечественная война возложила на Котельнич и район особую миссию. Железнодорожный узел Трансроссийской магистрали, порт на судоходной реке, тыловая военно-материальная база и вокруг веками обжитые земли определили необычную судьбу города. Формирование воинских соединений, частей и маршевых рот, обеспечение переброски войск, оружия, техники, боеприпасов и продовольствия на фронт надежно осуществлялось котельничанами. Четыре госпиталя, восстанавливая здоровье раненых, пополняли действующую армию.
В первые дни войны город развернулся в крупный военный лагерь. С 41-го по 45-й год Родина призвала около 52 тысяч котельничан, в их числе 459 женщин. С учетом вставших в строй раненых и прибывших на формирование соединений, частей и подразделений общая численность пополнения вооруженных сил составила не менее 150 тысяч человек.
Каждая семья испытала глубокую нужду и горе. В редкий дом не стучалась похоронка. С войны не вернулись, по данным И. К. Таранова (1993), 10812 человек. Однако котельничане, живя на пределе возможностей, перевыполняли государственные задания и занимали первые места почета в области. Город и деревня прочно ковали фундамент Победы. Котельничане вправе гордиться и тем, что их 12 выходцев, главным образом из крестьян, стали Героями Советского Союза, два - полными кавалерами ордена Славы и восемь - генералами. Немного таких городов и районов в Союзе! Говоря о солдатах войны-котельничанах, стоит вспомнить ту общую оценку, которую дал маршал И. С. Конев своим землякам: вятские «... показали себя храбрыми и мужественными солдатами!» И далее: «В ратном деле они мастера». Маршал свидетельствует: вятские, вологодские, ленинградские, ярославские солдаты на войне были тем основным «боевым ядром, которое сплачивало братские национальности...» («Кировская правда», 9 мая, 1967 г.).
Котельнич, как и вся Россия, встречает 50-летие Победы - великого праздника, равного которому в военной истории Отечества, пожалуй, нет. Страна отмечает юбилей на развалинах Союза республик, в условиях углубляющегося кризиса, охватившего все сферы государства, вызванного перестроечными реформами политической и экономической жизни и пресловутой «шоковой терапией». Будущее России тревожно, но небезнадежно.
Молодость тех, кто защищал Родину, и тех, кто трудился в тылу, обеспечивая фронт, измята жестокой битвой, бушевавшей четыре года. А подкравшаяся старость многих ветеранов омрачена недугами, обнищанием и беззащитностью. И при всем этом народ гордится героической Победой, хранит память о тех, кто потерял жизнь на войне, и надеется на пробуждение от затянувшегося социального шока и возрождение Отечества. Да пусть вечно сияет звезда Победы над многострадающей Россией!
К живущим о погибших
Грозный июнь 1941 года стал рубежом в истории. Он поделил ее на части. Вспоминая что-либо о прошлом, мы говорим: это было до войны, это было в войну или после войны.
Со звериной ненавистью обрушилась на мирный Союз вскормленная империализмом ударная сила. Страна, обливаясь кровью, испытывала нечеловеческое напряжение. Десятки тысяч котельничан - жителей деревень и города, встав на защиту Родины, прошли через горнило войны. Фронтовики - котельничане держали себя стойко и храбро. По воспоминаниям маршала И. С. Конева, солдаты-вятичи на фронте отличались исполнительностью и мужеством.
Победа стране досталась дорогой ценой: война поглотила около 20 миллионов человек, оставила полосу страданий и разрухи. Глубокое горе, крепко обнявшись с голодом, сидело на пороге каждого дома.Но наш народ не только выстоял и разгромил германский фашизм, а в короткое время возродив Родину, он двинул ввысь ее экономическую и военную мощь.
Тысячи котельничан не вернулись к родным очагам и нивам. Ценою своей жизни они спасали Отечество с тем, чтобы мы растили хлеб, ковали металл, строили дома, учились, встречали праздники, любили и рожали детей, словом, жили, трудились и радовались солнцу, детям и миру! Сколько их, сложивших головы, погребено в братских и одиночных могилах, в муках скончавшихся от тяжелых ран в госпиталях и медсанбатах? И знаем ли мы их поименно? Знаем. Но далеко не всех. Потери велики: почти каждая семья оплакивала невернувшихся сыновей, братьев, отца или мужа. Душевные раны, нанесенные войной, зарубцовывались медленно. Имена погибших на фронте, хранившиеся в сердцах матерей, жили вместе с ними и, естественно, с годами терялись.
Годы неумолимо мчатся. Растут молодые поколения, для которых представление о тяжелой битве нашего народа становится далеким и сказочным.
Пока еще не поздно, необходимо восстановить в памяти всех тех, кто отдал жизнь в минувшую войну. Их имена достойны вечной и притом самой светлой памяти. Все они были такими же, как и мы: пахали землю, водили машины, стояли у станков, учились, служили в армии, любили, радовались и страдали, были полны жизни, силы и надежды.
Имена тех, у кого война отняла жизнь, должны быть не просто выявлены, а вписаны в историю города и района. «Слова улетают, - гласит древнеримская мудрость, - написанное остается»
В совхозе «Заря», колхозах «Искра» и «Путь Ленина» такая работа проведена. При этом в «Заре» имена 249 погибших воинов выявлены по каждой существовавшей до Великой Отечественной войны деревне, откуда люди ушли на подвиг. Нередки семьи, в которых погибли два-три сына и даже с ними отец.
Время делает свое дело. Кстати, пройдет еще десяток-полтора лет, и мы можем основательно забыть наши русские деревни-кормилицы (их все меньше и меньше становится), которые поставили основную массу солдат, чтобы отстоять Отечество, сохранить его богатую историю. Так не допустим же того, чтобы память наша и грядущих поколений заросла травой!
Слово о письмах с фронта. Письма-треугольники со штампом «Просмотрено военной цензурой» - дорогие и, к сожалению, исчезающие реликвии. Листки, теперь уже пожелтевшие, немудро написанные рукой бойца в затишье, на привале, в oкопе или землянке при мерцающем свете горелки, сделанной из артиллерийской гильзы,хранят живые образы войны. Образы непосредственные.Каждое письмо - страница великой летописи. Сколько в них суровой и горькой правды! И веры в победу и жизнь! «Дорогие мама и тятя!.. Нас вывели с отдыха. Завтра идем на «концерт». Знаете, какие у нас бывают «концерты»?- пишет Аркадий Рябов. - Проверяем и готовим оружие. Что-то будет завтра? Если останусь жив, сразу же напишу. Будем бить фашистских гадов, пока хватит силы... А деньги, которые я недавно послал вам, не жалейте...» В последнем письме юного офицера, родом из бывшей деревни Рябовы, звучали ненависть к врагу и любовь к родным - чувства, спаянные войной.
Я бережно храню, а иногда с грустью наедине читаю письма погибшего брата Алексея Анисимовича, 27-летнего красноармейца, отправленного на Волховский фронт. Помнятся проводы. Темная и влажная ночь с 10 на 11 августа 1941 года. Товарная станция. Идет спокойная, бесшумная посадка в вагоны. И далее из писем: эшелон прибывает на станцию Чудово. 17 августа дивизия с ходу сосредоточивается в районе Чудова и в тот же день у деревни Трегубово принимает тяжелый удар врага. Затем кровопролитные бои. Шквал немецких мин на русские позиции. Мины падают и рвутся, кажется, без конца. Ночной прорыв окружения. Алексей переплывает Волхов и выходит к своим. Ранение. Госпиталь. Последнее письмо: еду на защиту Москвы.
Письма тех лет - живые нити. Связывая фронтовиков с родными и близкими, они часто обрывались. С течением времени историческая ценность этих писем возрастает. Прошедшую войну будут бесконечно изучать не только по официальным документам, но и по личной переписке, которая даст неоценимый материал будущим историкам и писателям. Письма эти надо собрать и сконцентрировать в виде эпистолярного фонда в районном краеведческом музее, который способен организовать учет, хранение, изучение и научную обработку их. Школы, а также музеи колхозов и совхозов должны помочь в сборе этого духовного человеческого наследия.
ПАВШИЕ ЗА РОДИНУ
Публикуемый список погибших на войне мужчин, ушедших на фронт из деревень совхоза «Заря», составлен покойным Д. С. Вагиным, инвалидом войны, бывшим учителем Молотниковской школы, на основе собранных сведений Игумновским сельским Советом, общественными организациями и школой.
Балчуг
1. Безденежных Василий Васильевич
2. Титов Дмитрий Дмитриевич
3. Титов Иван Петрович
4. Титов Сергей Петрович
Батаевы
5. Батаев Александр Павлович
6. Батаев Иван Павлович
7. Батаев Николай Павлович
8. Бусыгин Александр Семенович
9. Бусыгин Дмитрий Семенович
10. Бусыгин Василий Андреевич
Бусыгины
11. Бусыгин Аркадий Андреевич
12. Бусыгин Ефим Ефимович
13. Бусыгин Николай Никитович
14. Бусыгин Федор Дмитриевич
Блиниковщина
15. Логинов Григорий Павлович
16. Логинов Петр Никифорович
17. Логинов Федор Васильевич
18. Щенников Георгий Кузьмич
19. Щенников Николай Семенович
Вагины
20. Вагин Анатолий Алексеевич
21. Вагин Геннадий Семенович
Васенины
22. Васенин Николай Алексеевич
23. Васенин Федор Алексеевич
Галкины
24.Гaлкин Алексей Васильевич
25.Галкин Василий Абрамович
26.Галкин Иван Васильевич
Галовшина
27.Исупов Николай Семенович
28.Толстобров Андрей Никитович
29.Толстобров Михаил Иванович
30.Толстобров Павел Васильевич
31.Матвеев Александр Степанович
32.Матвеев Анатолий Иванович
33.Матвеев Иван Степанович
34.Матвеев Иван Петрович
35.Матвеев Николай Петрович
36.Матвеев Николай Сергеевич
37. Матвеев Петр Степанович
Дымково
38.Злобин Георгий Захарович
39.Злобин Федор Петрович
Елох
40. Микишев Петр Макарович
41.Микишев Сергей Макарович
Ермаченки
42. Коврижных Алексей Дмитриевич
43. Коврижных Александр Матвеевич
44. Коврижных Василий Егорович
45. Коврижных Виктор Васильевич
46. Коврижных Дмитрий Михайлович
47. Коврижных Иван Мокеевич
48. Коврижных Кирилл Ильич
49. Коврижных Николай Матвеевич
50. Коврижных Павел Дмитриевич
Жуковщина
51. Бычков Геннадий Терентьевич
52.Бычков Терентий Романович
53. Вагин Михаил Тимофеевич
54. Вагин Степан Тимофеевич
55.Щербинин Александр Дмитриевич
Заречна
56. Комаров Михаил Федорович
Исуповы
57. Баруткин Василий Филиппович
58. Баруткин Иван Иванович
59. Баруткин Михаил Филиппович
60. Бобров Павел Романович
61. ИсуповАлексей Николаевич
62. ИсуповАлександр Филиппович
63. Исупов Аркадий Васильевич
64. ИсуповАркадий Иванович
65. ИсуповДмитрий Спиридонович
66. Исупов Георгий Михайлович
67. Исупов Ефим Родионович
68. Исупов Илья Михайлович
69. Исупов Михаил Иванович
70. Исупов Михаил Трофимович
71. Исупов Николай Васильевич
72. Исупов Семен Николаевич
73. Исупов Семен Прокопьевич
74. Исупов Федор Филиппович
75. Смертин Савелий Прокопьевич
76. Смертин Сергей Прокопьевич
77. Смертин Филимон Прокопьевич
Казаковщина
78. Дядькин Алексей Егорович
79. Дядькин Леонид Васильевич
80. Дядькин Николаи Семенович
81. Дядькин Павел Григорьевич
82. Дядькин Петр Егорович
83. Созинов Василий Михайлович
84 Созинов Дмитрий Петрович
85. Созинов Иван Иванович
Калижонки
86. Ронжин Алексей Григорьевич
87. Ронжин Василий Григорьевич
88 Ронжин Василий Михайлович
89. Ронжин Иван Григорьевич\
90. Ронжин Максим Матвеевич
91. Ронжин Николай Иванович
92. Ронжин Семен Григорьевич
Кардаковы
93. Демин Алексей Трофимович
94. Демин Николай Федорович
95. Кардаков Василий Трофимович
96. Кардаков Данила Антонович
97. Кардаков Георгий Иванович
Касененки
98. Садырин Василий Максимович
Коврижата
99. Коврижных Андрей Ильич
100. Коврижных Николай Егорович
Казаровщина
101. Вылегжанин Андрей Степанович
102. Михалицын Григорий Алексеевич
103. Михалицын Сергей Макарович
Колпаченки
104. Устинов Алексей Иванович
105. Устинов Александр Лукич
106. Устинов Алексей Никанорович
107. Устинов Дмитрий Федорович
108. Устинов Николай Васильевич
109. Устинов Михаил Ермолаевич
110. Устинов Михаил Иванович
Козловы
111. Козлов Александр Емельянович
112. Козлов Владимир Васильевич
113. Козлов Дмитрий Дмитриевич
114. Козлов Дмитрий Михайлович
115. Козлов Ефим Федорович
116. Козлов Михаил Петрович
117. Козлов Николай Петрович
118. Козлов Павел Федорович
Кожевниковы
119. Кожевников Алексей Семенович
120. Кожевников Василий Григорьев
121. Кожевников Иван Семенович
Крюковы
122. Крюков Александр Васильевич
123. Крюков Аркадий Васильевич
124. Крюков Иван Алексеевич
Комаровщина
125. Титов Василий Васильевич
126. Устинов Дмитрий Дмитриевич
127. Устинов Михаил Степанович
128. Шорохов Александр Васильевич
129. Шорохов Георгий Захарович
130. Шорохов Николай Захарович
Кормаченки
131. Пермннов Иван Павлович
132. Перминов Михаил Николаевич
133. Перминов Николаи Павлович
Лукинщина
134. Вагин Александр Петрович
135. Вагин Аркадий Павлович
136. Вагин Иван Петрович
137. Вагин Леонид Павлович
138. Корякин Иван Васильевич
139. Корякин Сергей Дмитриевич
Село Молотниково
140. Вагин Иван Семенович
141. Вагин Николай Иванович
142. Вагин Петр Алексеевич
143. Зимин Михаил Федорович
144. Новоселов Михаил Зиновьевич
145. Пестов Алексей Михайлович
146. Пестов Владимир Михайлович
147. Пестов Дмитрий Михайлович
148. Пестов Петр Прокопьевич
Мухлыничи
149. Мухлынин Дмитрий Алексеевич
150. Мухлынин Константин Иванович
Мышкины
151. Мышкин Александр Никанорович
152. Мышкин Андрей Степанович
153. Мышкин Михаил Степанович
154. Мышкин Михаил, Николаевич
155. Мышкин Николай Никанорович
156. Мышкин Николай Прокопьевич
Окуловы
157. Коврижных Александр Филиппович
158. Коврижных Георгий. Прокопьевич
159. Коврижных Ефим Ефимович
160. Коврижных Иван Федорович
161. Коврижных Максим Андреевич
162. Коврижных Николай Филиппович
163. Коврижных Павел. Павлович
164. Коврижных Роман Васильевич
165. Коврижных Семен Павович
166. Коврижных Семен Прокопьевич
Паташи
167. Клепиков Александр Андреевич.
168. Клепиков Владимир Макарович
169. Клепиков Иван Макарович
170. Клепиков Константин Макарович
Пашенинская
171.Пятин Михаил Васильевич
172. Пятин Петр Дмитриевич
Пасынковы
173. Матвеев Геннадий Кузьмич
Поповщина
174.Батаев Михаил Иванович
175.Бусыгин Александр Тимофеевич
176.Бусыгин Григорий Дементьевич
177.Бусыгин Геннадий Михайлович
178.Бусыгин Григорий Дементьевич
Робетковы
179. Перминов Александр Тимофеевич
180. Перминов Георгий Алексеевич
181. Перминов Павел Александрович
182. Перминов Федор Михайлович
183. Толстобров Алексей Петрович
Ронжи
184. Ронжин Антон Федорович
185. Ронжин Арсений Николаевич
186. Ронжин Иван Егорович
187.Ронжин Николай Федорович
Семеновцы
188. Вычегжанин Валентин Анисимович
189. Вычегжанин Василий Васильевич
190. Вычегжанин Георгий Иванович
191. Вычегжанин Иван Семенович
192. Вычегжанин Леонид Анисимович
193. Вычегжанин Павел Иванович
194. Кожевников Иван Григорьевич
Светоч
195.Кожевников Николай Дмитриевич
Сугоровщина
196.Галкин Виктор Васильевич
197. Галкин Петр Ссменсиич
198.Котельников Владимир Семенович
199. Котельников Семен Гаврилович
200.Устинов Михаил Павлович
201. Щепин Иван Иванович
Сычи
202.Клепиков Аркадий Григорьевич
203.Клепиков Илья Григорьевич
204.Перминов Андрей Иванович
205.Перминов Гаврил Яковлевич
206.Перминов Семен Яковлевич
207.Сычев Анатолий Григорьевич
208.Сычев Аркадий Григорьевич
209.Сычев Валентин Михайлович
210.Сычев Петр Григорьевич
211.Сычев Яков Васильевич
Трухины
212. Котельников Алексей Анисимович
213. Котельников Василий Яковлевич
214. Трухин Иван Прокопьевич
Уткичи
215. Андрианов Анатолий Васильевич
216. Андрианов Виктор Сидорович
217. Андрианов Евгений. Васильевич
218. Андрианов Петр Иосифович
219. Андрианов Федор Васильевич
Хаустовы
220. Хаустов Анатолий Дмитриевич
221. Хаустов Дмитрий Степанович
222. Хаустов Пётр Прокопьевич
Чибуренки
223. Галкин Василий Павлович
224. Галкин Геннадий Васильевич
225. Галкин Павел Архипович
226. Галкин Николай Архипович
Чистюнины
227. Кожевников Иван Иванович
228. Кожевников Федор Лаврентьевич
Чудиновщина
229. Арбузов Алексей Яковлевич
230. Арбузов Григорий Никифорович
231. Дерябин Алексей Дмитриевич
232. Чудинов Алексей Павлович
233. Чудинов Александр Трофимович
234. Чудинов Дмитрий Ионович
235. Чудинов Иван Ионович
236. Чудинов Семен Павлович
237. Шабалин Михаил Павлович
Шишмаки
238. Дядькин Михаил Никитович
239. Дядькин Степан Никитович
240. Шишмаков Гаврил Александрович
241. Шишмаков Николай Дмитриевич
242. Шишмаков Николай Александрович
243. Шишмаков Николай Яковлевич
Шангины
244. Шангин Николай Денисович
Щенниковы
245. Грехнев Алексей Ильич
246. Щенников Иван Семенович
247. Щенников Николай Георгиевич
248. Щенников Николай Григорьевич
249. Щенников Сергей Павлович
Подобные списки должны быть составлены в каждом сельском округе. Пусть они станут документом, напоминающим нынешнему и будущим поколениям о тех, кто ценой своей жизни спас Родину от фашистского порабощения.
ЧАСТЬ 2 - ИСТОРИЯ
К истокам прошлого
На демократической волне нашего общества пробуждаются дремавшие ростки исторического самопознания, правдивого знания прошлого. История - это память народа, река его жизни. Потеря памяти ведет к потере опыта жизни. Каждый народ хочет уважительного отношения к его истории. Иначе он не народ, а безродное и бездуховное сборище, у которого нет будущего. По А.С. Пушкину, "Уважение к минувшему - вот черта, отличающая образованность от дикости".
Вятская земля до прихода русских (новгородцев) была населена предками удмуртов, марийцев и коми. О времени появления русских на Вятке сведения противоречивы. По русским летописям, первые русские поселения, в числе их и город Вятка, упоминаются под 1374 годом. Согласно Хлыновскому летописцу (ХХII в.), русские пришли на Вятку в 1174 г. и что Кокшаров - марийский городок - был взят новгородцами в 1181 г. и переименован в Котельнич. Освоение новгородцами северо-восточных земель началось в ХI - ХII веках - общеизвестное мнение историков. Оно не противоречит тому, что Котельнич существует с ХII в. Кстати, авторитетный историк В.О. Ключевский утверждает: колония Вятка основана новгородцами в ХII в. Такое мнение относительно Вятки и Котельнича содержится и в имеющемся у нас документе Центрального государственного архива древних актов от 18 апреля 1973 г. (исх. №272). При всем этом в Русских летописях Котельнич впервые упоминается под 1459 годом в связи с описанием захвата города и усмирения вятчан московским войском. Но эта дата ничуть не умаляет возраст древнего города.
Достин почтения и возраст наших сел. Согласно списку, составленному историком В.И. Созонтовым по данным областного краеведческого музея и хранящемуся в районном музее, самое древнее село - Гостево - основано в 1460 г. Села Молотниково, Курино и Спасское (по старинным документам - погосты) основаны в 1515 г. Застройка в один год этих сел связана с переписью населения в Котельниче. Чтобы избежать учета, а затем обложения податями, часть горожан бежала в глухие места.
Юрьево возникло в 1597 г., Макарье и Красногорье - в 1678, Екатерина - в 1701, Вишкиль и Сретенье - в 1711 г. С установлением времени основания каждого села почему бы нам не вернуться к вековому обычаю ежегодного празднования памятного дня - его "именин". Что касается Молотникова, то я, не навязывая мнения, предложил бы таким днем считать 12 июля - день бывшего храмового праздника Петра и Павла. Он связан с освящением в 1882 г. правого придела церкви в честь этих апостолов.
Крестьяне любили этот праздник. Лето в зените - роскошная пора! Заканчивается сенокос. Хлеба еще не поспели. С утра колокольный звон мелодично плывет над холмами, полями, лесами и деревнями, напоминая о празднике. Нарядные крестьяне идут и едут в село. НА площади кипит торговля. Крестьяне встречаются, по-праздничному беседуют. ГНА зеленых лужайках молодежь танцует под гармошку.. Случаев ссор в этот праздник в селе никто не знал.. Явиться в пьяном виде считалось тогда позором и осуждалось миром. Обычно в России все престольные праздники сопровождались народными гуляниями и широкой торговлей.
Истоки народного образования в уезде уходят к 200-летней давности. В Котельниче первое училище (начальное) возникло в 1790 г. В 1825 г. оно преобразовано в уездное, а в 1893 г. - в городское. В 1830 г. открыто еще одно училище - городское приходское. Отсюда город и район в 1990 г. вправе отметить 200-летнию убилей народного образования.
Первые начальные школы были приходскими. С 1864 г. они получили название церковно-приходских. В уезде действовало и несколько частных школ. С 70-х годов ХIХ в. развитие школ связано с зесмтвом. Наряду с земскими училищами функционировали и церковно-приходские. Земские отличались более широким образованием и хорошей обеспеченностью учебными пособиями и книгами. До 70-х годов начальные школы были одноклассными, то есть со сроком обучения до 3 годов. Позже в отдельных школазх возникают двухклассные училища - школы повышенного типа с 5-годичным обучением.
В Молотникове первое приходское одноклассное училище открыто в 1871 г. В 1879 г. оно стало земским. Позже преобразовано в двухклассное церковно-приходское училище, существовавшее до 1922 г.
Сведения по ряду других школ в разных источниках не совпадают. Так, Макарьевское училище, по одному указанию, открыто в 1841, по другому - в 1843 г. Годы основания школ совпадают по селам:Курино - 1833, Спасское - 1845, Покровское - 1876. (однако и они нуждаются в уточнении). В начале века (1908 г.) в уезде школ Министерства народного просвещения, земских, церковно-приходских и др. насичтывалось 161. В них обучалось 12014 учеников.
Первые школы и лекарские заведения на Руси тысячу лет назад создавались при церквах и монастырях. Христианство, кроме этого, принесло нам архитектуру, живопись, музыку, книгопечатание и другие виды культурной деятельности. Известна роль православия в политической жизни и защите государства. С разрушением в наше время храмов погибли в них архивнеы и другие культурные ценности. Остававшиеся церкви представляли архитектурные памятники старины. Несмотря на разрушения и запущенность, они и теперь хранят остатки было красоты. Представим, что были бы разрушены Софийский собор в Киеве (ХI в.), храмы ХII - ХVI веков в Новгороде, Пскове, Владимире, Суздале, Москве и других городах, Успенский собор в Вятке, то чем бы мы доказали миру, что древняя и послемонгольская Русь обладала высокой культурой? "Архитектуры - тоже летопись мира: она говорит тогда, когда молчат и песни, предания" (Н.В. Гоголь)
Давайте заглянем в село Екатерину и посмотрим на Троицкую церковь, построенную в 1775 г. Внешний вид этого памятника, несмотря на ужасное осквернение, напоминает архитектурные шедевры В.В. Растрелли в Петербурге. А кто сотворил екатерининское чудо? Вятские мастера!. Несмотря на трудное время, мы должны на первых порах хотя бы приостановить дальнейшее разрушение памятников истории и культуры и их остатков.. Иначе нам не простят потомки.
Родилсь в России идея: издать "Энциклопедию русской деревни". Нелегко написать биографию городов, а еще труднее - деревень, погибших и умирающих в страдальческих муках. Грустно: деревня стала жертвой авантюристической политики - факт ныне признанный. НЕ выдержала, но лдостойна монумента Славы. Это она кормила государство. Ее сыновья поливали кровью земли, изгоняя полчища врагов. Выходцы из деревни работали на гигантских стройках. На спине деревни развивалась культура города. Это деревня дала выдающихся деятелей науки, культуры, героев и полководцев.
С разрушением деревни, ппервый этап которого начался в период коллективизации и раскулачивыания, стали угасать вековые крестьянские обряды, а затем фольклор, песенная и хореграфическая культура, проникнутые самовыражением нравственного целомудрия. Некотоые из обрядов, как свадебный, можно было бы нам заимствовать из прошлого. Но поймите правильно: я не зову пахать сохой полосу и плясать барабушку. Это анахронизм. Не надо идеализировать прошлое: жизнь человека всегда была нелегкой, порой трагичной. Однако восстановить памятники истори и культуры, собрать и описать все то, как жилди предки - наш духовный долг. При жэтом сбор материалов по истории деревни, полагаю, надо начать с последнего периода - коллективизации: выявить и нанести на карты погибшие деревни, выявить всех (!) не вернувшихся с Отечественной войны и особо выдающихся крестьян, а на месте каждой деревни поставить небольшую каменную стелу с названием и датой исчезновения ее.
70 лет мы излагали историю только с позиции классовой борьбы, очерняя прошлое. Начс учили: настоящая история началась с 1917 года, когда "народ взял власть в свои руки". В наше сознание закладывали не только образы вождей, героев революции, гражданской и Отечественной войн, но и "врагов народа", достойных поиска и истребления: "если враг не сдается, его уничтожают". Нас воспитывали на образе Павлика Морозова, редавшего родного отца. Мы пели:"Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног". "Кто не с нами, тот наш враг, тот должен пасть". "Бей, винтовка..." и т. д.
Вот так и росли по заданной программе, свободной от духовности. Опыт жизни учит: люди, лишенные духовности, лего ступают на порочный путь - от сквернословия и неуважения роджителей до алкоголизма, хулиганства, внутрисемейного антагонизма, воровства, насилия над женщиной, садизма, убийства и одичания. Женщины перестают рожать, иные покидают своих детей.. Человек теряет интерес к честному труду. Немало лиц молодого поколения жестоки и бездушны, за что нередко упрекают школу. Это не вина школы, которая мужественно держится на плечах терпеливых женщин-педагогов и нуждается вт основательной реформе и помощи. В жизни все многопричинно и глубоко завязано. Нет духовности - нет стыда и совести. А где кончается стыд, там кончается человек. Наиболее крепкий фундамент духовности, на котором формируется любовь к человеку и отечеству, уважение к его истории и законов, милосердие, сострадание к чужому горю, помощь человеку в беде закладывается в раннеем детстве.
Судьба будущего тревожна. Но надеемся, что опыт истории укажет путь к цивилизации и гуманизму, путь к многострадальному человеку с его проблемами на основе развития здоровой экономики.
ЛИТЕРАТУРА:
1. “Вятская епархия”,1912.
2. "Вятские губернские ведомости", 1898.
3. "Вятские епархиальные ведомости", №21,1894.
4. Журналы Котельничского уездного земского собрания, II очередной сессии, и Доклады Котельничской уездной земской управы, 1877.
5.Ключевский В.О. Курс русской истории,ч.2,М.,1988,с.51.
6. Котельничский календарь-альманах и памятная книжка на 1914 год.
7. Краткие сведения о церкви, приходе и школе села Молотникова Котельничского уезда. Вятка.1900.
8. Памятная книжка Вятской губернии на 1860 год.
9. Семенов П. Географическо-статистический словарь Российской империи. Т.II,1865.
10. Статистические материалы о начальных народных училищах Вятской губернии.1895.
20 февраля 1990 г.
К истории Вятского края и села Молотникова
К истории Молотникова.
Историю села я задумал написать давно. При этом мои мысли двигали два мотива. Во-первых, из знания прошлого сел и деревень слагается общая история крестьянства и России. Во-вторых, Молотниково дало России человека с гениальными задатками, первого русского доктора и профессора медицины К.И. Щепина (1728-1770), сына крестьянина, получившего образование в лучших университетах Европы. Мы, вятчане, и потомки наши вправе гордиться именем этого ученого.
Приступив к работе, я понял: собранного материала мало. Поэтому взять на себя ответственность писать историю в полном смысле этого слова было бы несерьезным занятием. К сожалению, мы не знаем даже приблизительное время основания Котельнича и Вятки. А по части освоения Вятки русскими пока еще нет единой концепции. Не случайно историк Н.И. Костомаров (1817-1885) писал: «Нет ничего в русской истории темнее судьбы Вятки и земли ее».
О новгородской вольнице. Ушкуйники и Вятка.
Ушкуйник в Древней Руси - это вольный человек, совершавший набеги с вооруженной дружиной и промышлявший грабежом на ушкуях - плоскодонных лодках по Волге, Каме и притоках их. Они добирались по рекам и до Вятки. Эти факты старикам известны. В 1374 г. новгородские ушкуйники на 90 ушкуях пограбили Вятку. В тот же год часть тех ушкуйников, читаем у С.М. Соловьева (стр. 335 там же: см. ниже источник), высадились на берег Волги, уничтожили свои 40 ушкуев, отправились на лошадях к Вятке и дорогой разорили много сел по берегам Ветлуги. Далее С.М. Соловьев пишет: в 1375г. новгородские вольники на 70 ушкуях под началом Прокопа явились под Костромою. Тамошний костромской воевода Плещеев вышел с войском 5000 чел. навстречу. Ушкуйников было 1500 чел. Прокоп сделал хитрый тактический прием (разделил свой отряд пополам, с одной частью вступил в бой с костромичанами, а другую отправил тайком в лес, в засаду. Удар этой засады в тыл Плещееву решил дело в пользу разбойников. Разбойники вошли в город и в течение недели разграбили его, забрали в плен часть жителей (жен и девиц), что не могли взять, уничтожали, жгли или бросали в Волгу. Пленных и награбленное добро погрузили в суда и, то же самое сотворив в Нижнем Новгороде, поплыли по Волге и Каме. А в городе Болгарах продали басурманам жен и девиц, плененных в Костроме и Нижнем. Великий князь Московский Димитрий с войском из 29 волостей подошел в 1386 г. к Великому Новгороду потребовать от города прекращения разбоев на Волге и выплатить пошлины, которые новгородцы не платили Москве, а также уплатить за грабежи, учиненные в Костроме и Нижнем. Новгородцы были вынуждены подчиниться Димитрию Донскому. Известно, что новгородские ушкуйники не раз бывали в прошлом на нашей земле, в Котельниче (Кокшаров).
О городе Вятка.
По Соловьеву, в 1374 г. ушкуйники были на Вятке. Что это? На реке Вятке или в городе Вятке? Если взять последнее, то Вятка как город уже была к этому времени. Это вопрос особый. Надо еще много работать исследователям, чтобы уточнить время возникновения г.Вятки и Котельнича. Эммауский считает годом основания 1374 г. Вопрос о другом, который я хотел бы осветить: кто мы? Потомки русских (новгородских) ушкуйников, т.е. воинствующих разбойников, которые веками занимались разбоем, грабежами, даже торговлей людьми (жен и девиц), захваченных насильно. Наследство это позорное. Или же мы - метисы вотяков (удмурты), марийцев (черемисы), болгар волжских, татар, пермяков и др. (см. у Лаврентьева,1890 стр. 163-174). По-видимому, смесь генетическая есть. Не могла раствориться начисто и новгородская наследственность отборных грабителей. Но, по-видимому,- генетический конгломерат.
История большинства сел на Руси начиналась с постройки церкви. Северные и среднерусские села постепенно обрастали вокруг деревнями. Таким путем формировались приходы, а жители их становились прихожанами. В итоге село превращалось в религиозно-нравственный, а также просветительный и культурный очаг. Вслед за этим зарождалась и административная (волостная) организация. Многие села на средней и северной Вятке отличались немногочисленным населеним. В Молотникове даже в ХIХ в. насчитывалось не более восьми домов, в которых проживали семьи духовенства, учителей, лавочника и прочих лиц. Значительная часть вятского крестьянства, в результате ее исторических особенностей, не знала крепостничества. Это обстоятельство имело значение в становлении этнического характера вятчан, выражавшегося в их изобретательности, смекалке и поведенческой раскованности, отсутствия низкопоклонства и т.д.
Досоветский период.
Молотниково - одно из древних сел в районе. Старше его - Гостево. Однако отдаленное прошлое села остается для нас в потемках. Название его происходит от устаревшего слова «молотник», т.е. молотобой. В.И. Даль (1801-1872), выдающийся русский лексикограф, писатель и врач, дает пояснение слову «молотник»: помощник кузнеца. По-современному, это - молотобоец. Молотобойничать по Далю - промышлять молотобойством. По-видимому, первые поселенцы села занимались кузнечным промыслом. Годом возникновения села считается 1515. По Д.Ф.Кожевникову (1965), изучавшему историю Котельнича, в этот год произошло опустение города: люди уходили в глухие места, чтобы избежать подати (налогообложение). В результате возникли поселения: Молотниково, Курино и Спасское. Конечно, в один год вряд ли поселение могло стать селом. Требовалось время на постройку храма и организацию службы. Местный священник Александр Попов (1900) писал: «О времени возникновения прихода села Молотникова, местоположения первого храма, отчего приход получил свое название и о его первоначальном состоянии никаких данных в церковном архиве не имеется; лишь известно, что приход очень древний. Так в выписке из писцовых книг Афанасия Толчанова и подъячего Андрея Иевлева от 1629 года (Приложение к 2 т. Сборн. «Столетие Вятской губ.», стр. 244) упоминается: «...погост Молотниковский, церковь во имя Димитрия Солунского». Под погостом в старину понимались: церковь с домами священника и причта (церковные служители и певчие), а также с прилегающим кладбищем и, реже, - само кладбище. (Автор помнит от стариков, родившихся в середине Х1Х в. и позже, выражение об умершем «...увезли на погост», т.е. похоронили).
О Молотниковском приходе также упоминалось и в переписи вятского населения в 1654 г.: «Между котельническими приходами находится и Молотниковский». Сколько было построено храмов - деревянных и каменных - в селе до 1629г., а также до второй половины ХУ111в., пока неизвестно автору. В «Переписной книге» М.П.Воейкова и Ф. Прокофьева в 1678г. сообщается уже о 10 погостах в уезде, среди которых и Молотниковский, а также о 10 волостях, называющихся по имени сел: Гостевская, Юрьевская, Куринская, Красногорская, Спасская, Окатьевская, Поломская, Окологородная, Подгородная и среди них Молотниковская. Увеличение сел и волостей свидетельствует о росте населения.
В описи церковного имущества, составленного в 1860 г., А.Попов нашел упоминание о Молотниковской церкви: «...теплая, каменная, освящена в 1770г. котельническим протоиереем Илларионом Щепиным во имя святого Димитрия Солунского». Этот храм, по причине трещин, в 1872г. был сломан. В той же описи упоминается и о холодном храме, который освящен в 1775г. во славу Рождества Пресвятой Богородицы. Эта церковь,- пишет Попов, - «...существует и теперь» (1900г. - Г.К.). Иконостас холодного храма, выполненный тонкой художественной резьбой, с позолотой, сохранялся веками, до закрытия его в 30-х г.г. и разрушения в 40-х г.г. ХХв. Иконная живопись была исполнена в стиле старинного, причем греческого, письма. На одной из нижних икон значилось: «Писал сей образ (Ап. Петра и Павла) иконописец города Хлынова, дому архиерейского певчий Иван Афонасьев Котлецов 1775 году». Учитывая, что все другие живописные творения иконостаса исполнены сходным способом, можно полагать: весь иконостас написан Котлецовым (А.Попов).
Естественно, церковная служба не могла обойтись без теплого храма. Вместо сломанного в 1872г. теплого храма, освященного в 1770г., молотниковцы воздвигли новый каменный теплый храм у западной стороны холодной церкви. Новый храм соединялся каменным коридором с холодной церковью. Теплый храм имел два придела - западный и восточный. Оба они освящены в честь: западный - Димитрия Солунского, а восточный - апостолов Петра и Павла. В связи с этим в приходе отмечались два храмовых праздника: с давних времен (сотни лет) день св. Димитрия, а с 1882г. и день апостолов Петра и Павла. Итак, построенный и в 1775г. освященный холодный храм продолжал действовать и в ХХв., до начала 30г.г. Воздвигнутая в тот же год колокольня возвышалась высотой 20 сажен (около 43 м). Большой колокол, вылитый из меди с добавлением серебра, отличался особым мелодичным звучанием. В 1873г. храмовый комплекс был окружен каменной оградой с деревянными решетками. В приходе, кроме этого, имелись две часовни: одна деревянная в четырех верстах от села, близ д. Палковщина, основанная в 1728г., перестроенная в 1863г., вторая построена в 1888г. в селе, рядом с церковью.
Заглядывая в старину, следует указать на исторический факт, имеющий отношение к Молотникову, а именно: путь из Москвы в Хлынов пролегал через Молотниково. Первое достоверное описание его относится к 1555г. (по О. Виноградову, 1989). В этот год в столицу была отправлена знаменитая икона Николы Великорецкого. Через год икону вернули в Хлынов. При этом путь ее пролегал через Вологду, Великий Устюг, Лальск, Лолу, Яхреньгу, Окатьево, Спасское, Молотниково, Котельнич и Орлов. Повторялся ли этот путь в последующие годы, автору неизвестно.
В 50-е годы к автору этих строк не раз обращались старожилы Молотникова с вопросом о Димитрии, именем которого назывался храмовый праздник в приходе. В то время я не был готов дать ответ. Пользуясь случаем, даю краткую справку о Димитрии Солунском, имя которого сопровождает историю Молотникова несколько веков. Кстати, жители даже речку близ села нарекли Димитриевкой.
Димитрий - имя древнегреческое, в переводе на русский язык означает посвященный Деметре - языческой богине плодородия и земледелия. Ей поклонялись греки, чтобы уродился богатый урожай. Димитрий Солунский - личность историческая, родился и жил в 3 в. после Рождества Христова в греческом городе Солунь (Македония, в то время восточная область Римской империи). Жизнь Димитрия протекала в период распространения христианства и жестокого подавления христиан римской властью в лице императора Максимиана. Имя и биография его вписаны в древнерусские рукописи «Четьи-Минеи», в которых по месяцам и числам излагаются жития святых.
Родился Димитрий в христианской семье воеводы Солуни. Отец - грек, мать, по некоторым источникам, - славянка. Сын рос с верой в Христово учение. Максимиан назначил Димитрия после смерти его отца воеводой Солуни, как храброго, умного молодого воина. Димитрий, вопреки запрету христианства, прославлял Иисуса Христа и искоренял языческое многобожество. В связи с этим Максимиан повелел своим воинам заточить Димитрия в темницу, а затем заколоть его копьями. Это случилось в конце октября (по н.ст. 8 ноября).
Так погиб христианин и любимец Солуни. Личные вещи и его кровь на одежде оказались чудотворными. Они, гласит предание, исцеляли больных. Из близких и дальных земель веками стекались больные в Солунь за лечением. Отсюда христианством принято ежегодно считать 8 ноября - день гибели Д. Солунского - Днем великомученика Димитрия. По преданиям, Димитрий Солунский являлся в виде знамения, помогая христианам защищаться от нашествия врагов: в Солуни - от аваров, на Куликовом поле - от полчищ орды Мамая, которые разбило русское войско князя Димитрия Донского 8 сентября 1380г. И еще ранее, в 907г., во время похода князя Олега в Царьград. Олег устроил побоище грекам. По словам летописца: «...испугались греки и сказали: это не Олег, но святой Димитрий посланный на нас от Бога» (Из «Повести временных лет.» Русская литература ХI-ХУIII в.в.- М. худ. лит-ра, 1988. стр.18-48). Князем Димитрием (Донским) после победы повсеместно на Руси введено поминание всех погибших русских воинов в той битве в субботу перед днем Димитрия Солунского. Этот день с тех пор именуется Димитриевской субботой. В день битвы с обеих сторон были большие потери войск. Историк С.М.Соловьев повествует в своей монографии: « ... осталось русских воинов в живых после битвы 40 тысяч, тогда как в битву вступило больше 400 тысяч». Долго искали Димитрия среди убиенных (он встал рядовым воином). Нашли лежащим, окровавленным, но живым. Князь после победы повелел вечно поминать погибших в той битве с врагом. С тех пор на Руси введено поминание в субботу, перед днем Димитрия Солунского, всех погибших на Куликовом поле русских воинов. Этот день получил наименование Димитриевской субботы. Спустя века, русская церковь стала поминать в этот день всех убиенных на разных войнах. Со временем стиралась народная память об убитых на Куликовом поле, в результате поминальный обряд по убиенным воинам превратился в обычную родительскую субботу.
Такова историческая связь не только молотниковцев, но и всех русских православных с именами двух выдающихся христиан Димитриев. Учитывая это, было бы свято-духовным действом в означенную субботу миром вспоминать убиенных воинов и в Отечественную войну 1812г., когда патриотическое движение вколыхнуло и котельничан. Под знамя освободительной войны от наполеоновской Франции встал и житель Молотниковской волости Александр Деветяриков (Мултановский, 1913). И воинов Великой Отечественной (1941-1945), с которой не вернулись только молотниковцев 242, а в целом 10812 котельничан. И в малые войны, которые продолжаются и поныне. Вспоминать, чтобы память была живой и продолжительной. Думается, воспитательное значение такой памяти будет полезным в плане патриотизма и бережного отношения к прошлому.
Молотниковские приход и волость - довольно обширные, относились к пригородным. Постоянных границ прихода и волости не существовало. На западе длительное время часть деревень современных округов Шалеевского и Юбилейного входили в Молотниковский приход. Также некоторые гостевские деревни на западе включались позже в Игумновскую волость. По церковным росписям 1777г. в приходе значилось 66 деревень с населением 1967 человек., из коих мужского пола 955, женского - 1012. А в 1822г. население составляло уже 4922 чел., из них мужского пола 2280, женского - 2642. К 1900 г. в приходе насчитывалось 124 деревни, 684 двора, 6725 человек., из которых мужского пола 3365, женского - 3360 жителей (А.Попов). С ростом населения сокращалась подушная площадь пахотных земель, лугов и лесов. В результате к началу ХХ в. уже ощущался дефицит пахотных земель, леса и др. угодий. Кроме этого значительная часть почв подзолистые, глинистые и супесчаные. В связи с этим часть населения в Х1Х и начале ХХв.в. переселялась в другие уезды, губернии и даже в Сибирь. Сокращение лесов вынуждало молотниковцев в начале ХХв. закупать дрова в других волостях, в частности, в александровских деревнях. Парни волости нередко уходили и уезжали на временные заработки в промышленные города - Надежнинск ( ныне Серов), Нижний Тагил, Пермь, Ижевск и другие. Уходящие на заработки в города назывались зимогорами (от слов «зима» и «город»). С окончанием прокладки железной дороги через Котельнич в 1902 г. на восток зимогорское движение расширилось.
О быте, ремеслах и промыслах.
Жилищные постройки на молотниковщине, как и в других волостях, длительное время, до конца Х1Х в., были курными, т. е. строились «по-черному», без дымохода. При топке печи дым наполнял верхнюю часть жилища и медленно выходил через специальные отверстия: одно - в потолке и второе - в крыше. Естественно, стены, потолок, полати и весь интерьер избы приобретали темную окраску. После топки печи и выделения дыма потолочное отверстие закрывали специальной плотно закрученной тряпкой (затычка). В избе же в особо морозное время содержались новорожденные теленок, ягнята, а также куры под лавкой за деревянной загородкой. В помещении находились ведра, кадки для воды и запаривания кормов и прочие необходимые для быта предметы. Белье (обычно домотканное), праздничная одежда и обувь размещались в клети - в сундуках и на стенах. Жилая изба и надворные постройки располагались двумя порядками (в два ряда). Один из них представлял избу, сени, клеть, второй - амбары, погреб и другие постройки. В задней части межрядия находились конюшня, хлев для скота. Над ними располагалась поветь для сена. Площадь между избой и надворными постройками называлась оградой. Обычно ограда сверху покрывалась соломенной или тесовой крышей. Фасад ограды представляли ворота. В задней части ограды находились гуменные ворота. Подклеть. Это старое северо-восточное слово и понятие - нижнее жилье рубленного дома.
Нижняя изба, иногда нежилая, служила кладовой. В морозы сюда иногда заводили овец и кур. А еще используовали как место для проведения первой брачной ночи после свадьбы молодых. Тут было наиболее удобное расположение для молодых в первую и по-видимому в последующие две-три ночи место. Подклетом также считалась холодная горница (в другой половине избы или в особой клети, которая располагалась на уровне избы), соединенная сенями с ней. Словом, свободные от семьи помещения с брачным ложем для первых ночей молодых.
Основным средством жизни крестьян было земледелие и животноводство. Из животных содержали малопродуктивный местный молочный скот, овец, свиней, лошадей и кур. Как и во всей губернии, система обработки земли - трехпольная: озимое, яровое и паровое. Земля обрабатывалась главным образом деревянными сохой и бороной. Урожаи невысокие: ржи - не более “сам - 5” (т.е. на один пуд посева 4-5 пудов урожая), ячменя и овса - “сам - 4, гороха - 2,5 - 4 пуда. Повсеместно высевали лен, который давал льноволокно и льняное масло, отличавшееся наиболее лучшим качеством в сравнении с другими растительными маслами. В полях выращивали картофель и репу, а из огородных культур - капусту, лук, чеснок, огурцы, редьку, морковь, галанку (брюква), хрен и хмель. Некоторые крестьяне занимались пчеловодством.
Землепользование было не частным, а общинным. Суть общины заключалась в следующем. В каждом селении земля, состоящая из усадеб, полей, лугов и лесов представляла общий надел для деревни. Само общество распределяло землю между ее членами. Для этого крестьяне весь надел делили на десятины и каждую из них на полосы. По плодородию десятины различались. Каждый домохозяин получал землю ввиде полос на каждой десятине, т.е. в разных местах. В результате такого распределения каждая семья имела и хорошую и плохую земли. В итоге завладеть кому-либо только плодородными землями не допускалось. Таким же способом распределялись и сенокосные угодья. При всем этом земля выделялась только на мужское население деревни, села. В досоветское время отец автора имел 20 десятин земли (из расчета 5 десятин на четыре мужские единицы) и в урожайные годы закладывал в амбар до тысячи пудов зерна.
Крестьяне волости, помимо землепашества, занимались разнообразными промыслами: шерстобитным и пимокатным, плотничеством, производством бочек, кадок, корыт, бураков, кирпича. Среди них были пильщики, каменщики, сапожники, кузнецы, гончары. Изготовлением глиняной посуды занимались в некоторых деревнях все мужики (Суслята, Рябовы и др., при этом о Суслятах шутили: « Не боги обжигают горшки, а суслятские мужики»). Крестьяне Котельниковы из д. Трухины, предки автора, изготовляли кирпич и строили каменные дома со второй половины Х1Х в. в Костромской и Вологодской губерниях. В отдельных деревнях работали ветряные и водяные мельницы, реже - толчеи (для изготовления толокна из зерна овса). Изготовлением пряжи и ткачеством льняного полотна занимались в каждой деревне, а в некоторых - даже художественным ткачеством скатертей и полотенец, для этого владели мастерством крашения пряжи и тканей. В отдельных деревнях были мастера по выделке овчин и вообще кож для изготовления дубленых полушубков и тулупов, а также хромового товара. С детства крестьяне умели плести лапти. Лапоть - повсеместная, причем весьма удобная летняя обувь, особенно для хозяйственных работ. Реже встречались строители каменных домов, портные, столяры и др. дел мастера. В некоторых деревнях жили гармонные мастера. В д. Вагины они не только ремонтировали, но и изготовляли гармони на продажу. Словом, в волости издревле поддерживались и развивались ремесла, и люди могли самостоятельно обеспечивать себя многим необходимым в быту, а также использовать результаты труда в качестве заработка.
В некоторых деревнях из-за неплодородных почв не хватало зерна до очередной уборки хлебов. И каждый год их жители вынуждены были просить взаймы зерно в других деревнях или же, по договоренности, отрабатывать на жатве или уборке льна за взятое зерно. Основная зерновая культура - рожь, но также выращивали ячмень, овес и горох. Сорта зерновых - местные, малоурожайные. Обмолот проводился вручную цепами с наступлением заморозков. Этот способ сохранялся в многих хозяйствах кое-где до 30 г.г. нашего века. Однако с введением земской реформы во второй половине ХIХв. через сельскохозяйственные общества начали появляться металлические плуги вместо деревянных сох, жатки, конные молотилки, веялки и др. технические средства. Наряду с этим стали внедряться посевы клевера - культуры, которая обогащала почвы необходимым азотом и являлась кормовой растительностью богатой белком. В волости было широко распространено льноводство, а отсюда и ткацкое ремесло. В каждой семье имелись ткацкие станы, прясницы (прялки), а в некоторых - самопрялки.
Животноводство не отличалось продуктивностью: разводили местный, беспородный крупный рогатый скот. Были овцы, свиньи, лошади. Пчеловодство известно исстари, начиная с бортничества до содержания пчел на пасеках, в ульях. Оно было достаточно распространено.
О торговле.
Основное занятие жителей молотниковской округи, как всего уезда, - земледелие. И при всем этом малоплодородные земли все-таки давали иногда излишки зерна, муки, льна и т.д., которые сбывались в Котельнич или приезжим скупщикам на сельской ярмарке.
Естественно, торговое дело немыслимо без счета и учета. Но большая часть торговцев на Вятке еще в ХУI- ХУIII веках оставалась неграмотной. Однако, неграмотность людей в прошлом компенсировалась более глубокой памятью. Свои счета неграмотные торговцы в то время да и позже вели с помощью бирок. «Бирка» того далекого времени не имеет общего с современным понятием. Происхождение слова - татарское, со времен монгольского ига на Руси. Хан орды выдавал бирку великому князю на право сбора им дани с вассальных княжеств для орды. Бирка - это палочка или дощечка, вдоль разрезанная пополам. На обеих половинках наносились ножом равные одна за другой зарубки или же краской знаки для счета, меры, денег или товара. На каждый счет применялись соответствующие бирки. Допустим, торговец отпускает в долг товар. Вместе с этим он отдает должнику половину бирки, причем вторую половину ее оставляет у себя. При уплате (или вообще расчете) обе половинки складываются и сопоставляются. В случае полного расчета знаки с обеих половин бирки срезаются. О таких бирках автору довелось слышать в 30-хг.г. на молотниковщине и позже в деревнях Вологодской области.
С течением времени торговля развивалась и при обретала разные формы. Так, некоторые крестьяне волости занимались по санному пути извозом, т.е. доставкой на своих лошадях товаров уездных купцов в Н. Новгород, Казань, Кострому и обратно. При этом они использовали не менее 3-4 лошадей, ибо одна-две лошади не оправдывали расход даже на их прокорм. Отдельные извозчики практиковали и самостоятельную распродажу в деревнях завозимых товаров: головки сахара, пряники, калачи (сушка, баранка), крупчатку (пшеничная мука лучшего помола ), рыбу «моряную» (соленая треска), кухонную соль, мыло, спички, недорогие ткани, причем одна из них называлась «чертовой кожей» (плотная прочная ткань), сапоги, женские сапожки, чай, посуду, а также «красные» (красивые) товары - нарядные платки и ткани, полушалки, кольца, серьги, броши и прочие красивые вещи. При этом торговцы таких товаров назывались краснотоварцами.
Одним из таких краснотоварцев в Х1Х в. был дед автора, по линии матери, Окулов Дмитрий Самуилович (д. Выползовы Куринского прихода). Жители села братья Мышкины занимались более широкой торговлей: скупкой у местного населения волости куриных яиц. Они отправляли в Н. Новгород, Петербург и Ригу яйца на десятки тысяч рублей. В 1888г. братья на свои средства построили часовню рядом с церковью. В селе также имелась лавка-казенка, торгующая казенными, т.е. государственными, винами и водкой. Мелкая торговля в селе и волости была весьма оживленной в конце Х1Х и начале ХХ в.в. При этом наиболее предприимчивые мужики закупали в деревнях холст, шерсть, льноволокно, масло, яйца, кожевенное сырье и все это продавали купцам в Котельниче через их конторы.
Касаясь торговли, нельзя не остановиться на «Окружке» - передвигающейся ярмарке по кругу от села к селу. По сути, это цепь ярмарок, связанная с Куринским крестным ходом, история которого уходит в глубь веков. Она захватила и Молотниково.
В ХУII в., по Ф. Кибардину, некий крестьянин, ведя вспашку земли близ Курино, выпахал небольшую икону с изображением архангела Михаила, выполненным резцом на камне. Ее величина полтора вершка. В честь святого образа, по разрешению преосвященного Ионы (Вятка), в 1676 г. был построен монастырь вблизи Курино. Распространившаяся молва о чудотворной силе иконы послужила причиной перенесения образа в 1736г. из монастыря в Куринскую церковь. В 1740 г. икона доставлена в Вятский кафедральный собор. По распоряжению преосвященного Вениамина от 30 мая 1742г. был разрешен ежегодный крестный ход с этим образом в с. Курино, к месту явления иконы. Кибардин отмечает: «Резьба на иконе - произведение искусного для своего времени художника».(Цит.по Я.Ф. Мултановскому, 1912 ). Согласно А. Попову, особенно оживленная торговая «Окружка» проходила (по-видимому, в 90-х годах) с 4-го по 29 июня (ст.ст.), начавшись в Курино, а затем - по кругу сел северо-западного направления - заканчивалась в Петров день (29 июня ст.ст. ) в Молотникове.
По Мултановскому, Куринский крестный ход проходил в начале ХХ в. ежегодно по особому расписанию, обычно с 1 июня по 2 августа (ст.ст.). При этом первая встреча икон устраивалась 6 июня в Курино, затем ход продолжался по кругу сел: в Спасском - 9, Окатьеве - 10, Кобре - 11, Вонданке - 14, Петропавловском - 16, Торопове - 17, Даровском - 18, Сретенском - 19, Макарье - 20, Верхнем Курине - 21, Круглыже - 23, Николаевском - 28, Прокопьеве - 29, Троицком - 30 июня и далее: в Юме - 5, Ацвеже - 6, Александровском - 7, Екатерининском - 8, Молотниковском - 9, Красногорье - 10, Истобенске - 11 июля и т. д. Крестный ход сопровождался в указанные дни по старому стилю ярмарками. В Курино торговля длилась 6 и 7 июня (ст. ст.). В Молотникове ярмарка традиционно действовала в Петров день и, конечно, позже (начало ХХв.), - в день возвращения крестного хода ( 9 июля ст. ст.). В ярмарочные дни съезжались по-праздничному одетые крестьяне и уездная торговая братия с разнообразным товаром, а также крестьяне-кустари с изделиями широкого ассортимента, включая орудия труда и предметы бытового назначения.
В летний праздничный день Петра и Павла Молотниково ежегодно преображалось. Нарядные прихожане шли и ехали на лошадях в село, причем одни на богослужение в храм, другие - купить или продать что-нибудь, а третьи - посмотреть на праздничную публику и торговлю. Село гудело. Открывавшаяся на площади торговля самыми разнообразными товарами, изготовленными местными и приезжими ремесленниками, и товарами фабрично-заводского производства, привлекала население. Молодежь собиралась в этот день на гуляние. На зеленых лужайках она танцевала под гармошку. Случаев ссор и драк в этот праздник никто не знал. Явиться изрядно пьяным считалось тогда позором и осуждалось миром. Над селом и далеко за его пределами в этот день разливался мелодичный колокольный звон.
Нельзя не отметить любопытное, причем редкое явление в ХIХв. и позже, а именно: в Петров день в село приходили из разных деревень молодые женщины и девицы в самобытных летних, удлиненных платьях и выстраивались с узелками под мышкой в ряд. Они, естественно, обращали на себя особое внимание публики. Кто они и зачем себя демонстрировали? Это были жнеи-страдовки, - так их называли. Крестьяне готовились в то время к страде, т.е. уборке урожая. Убрать во время хлеба - серьезная и очень срочная работа, чтобы не осыпалось зерно. В отдельных селах не хватало собственных сил. На этот случай были готовы страдовки. Выбирай любую, какая понравится! Страдовку можно было увести прямо с праздника после договоренности об оплате и условиях труда.
Подобный порядок по Д. Зеленину (1900) издавна соблюдался в Молотникове, а также в Котельниче, но в праздник Всех святых, который отмечался в первое воскресение после Петрова дня. По И. Глушкову (1862) страдовки запрашивали оплату за жатву озимых и яровых от пяти до 10 рублей в зависимости от обьема и продолжительности работы и кроме этого какое-то количество муки или зерна, льна, холста и т.д. Бедные семьи, конечно, не могли пользоваться трудом страдовок. Окончанием работ считался Покров, а чаще день Модеста.
Во второй половине ХIХ в. в Молотникове действовало питейное заведение - трактир, он обслуживал приходских мужичков, любителей повеселиться, и проезжих по тракту, который пролегал в Котельнич из Макарья через Михалицыны, Обуховщину, Вагины, Молотниково, Исуповы, Комаровщину, Отешево и др. деревни. Трактир располагался на месте, где сохранились останки средней школы (угол улиц Исупова и Щепина). В праздничные деньки и по воскресениям, особенно вечерком, на огонек мог заглянуть и повеселиться всякий, у кого в кармане завелись хотя бы небольшие деньжонки. Естественно, это заведение вызывало немало жалоб и нареканий у населения, особенно женщин. В связи с этим в 1898г. состоялось церковное постановление, и, на основе согласия пяти обществ, было принято решение о закрытии трактира с 1899 г.
О волостной администрации.
Во главе стояло волостное правление - орган самоуправления, избираемый волостным сходом. Оно находилось в д. Игумново, в четырех верстах от села. Волостные правления в России, учрежденные во второй половине Х1Х в., просуществовали до 1918г. В условиях общинного землепользования волости делились на общества, во главе каждого из них стоял избранный крестьянами староста. Поскольку деревни в Игумновской и других волостях были по числу дворов небольшими, то каждое общество объединяло несколько деревень. Общество обычно именовалось по одной из деревень. Так, общество, в котором жили родители автора (д. Трухины) называлось Обуховским (по д. Обухово). Игумновская волость объединяла шесть обществ. Во главе волости стоял выборный старшина. При этом на должности старост и старшин избирались наиболее умные, более имущие крестьяне и к тому же грамотные, т.е. умеющие читать и писать. При правлении также действовали выборные волостной суд для разбора мелких гражданских и уголовных дел и писарь. Суд имел право приговорить человека к щтрафу, телесному наказанию плетьми с определением количества ударов, а также к кратковременному заключению (в амбаре, под замком). Позже была учреждена при правлении должность урядника (с 1878г.) - низшего полицейского чина. На должность урядника обычно назначался отслуживший в армии унтер-офицер. Он исполнял праоохранительную функцию, носил полицейскую форму, был вооружен револьвером и шашкой. В его обязанность входило наблюдать за порядком в волости и приводить в исполнение решение волостного суда. Практически урядник нередко сам решал вопросы наказания. Так отца автора, Анисима Николаевича, в 1916 г. урядник самовольно арестовал во время свадьбы Николая Вагина, жителя Молотникова, женившегося на Анне Семеновне из д. Лукинщина. Причиной ареста был донос одного из сельчан на отца о, якабы рассказывании им анекдотов и шуток о духовенстве, царском доме и Григории Распутине, приближенном императрицы. Урядник арестовал отца в первый день свадьбы, увел из-за стола в амбар, под замок. Освободил через два дня, когда закончилась свадьба.
Население волости было исключительно русское, православное. Раскольников и прочих сектантов приход не знал. Прихожане отличались усердным отношением к храму. Грамотностью была охвачена очень малая часть населения даже в ХIХ в. Люди суеверны, боялись колдунов и леших. При всем этом в детях традиционно воспитывалась почтительность к родителям, родственникам и к старшим. Как и везде, не исключались семейные неурядицы и грубость. Однако дикого разнузданного сквернословия, какое царит в современном демократическом обществе города и деревни, в старину люди не допускали. Нравственные начала укреплялись церковью. Как и всюду, в крестьянских семьях поддерживался патриархальный порядок. Дед и отец в большинстве семей занимали главенствующие положения. Автор помнит от отца старинную притчу. Мужик при встрече спрашивает другого: как живешь?... - Ничего,- отвечает тот.- Долг отдаю, сам кормлюсь, даю взаймы да и за окошко на улицу выбрасываю. Всем хватает. А перевод притчи такой: долг отдавать - содержать старых отца и мать, взаймы давать - растить сыновей, за окошко кидать - воспитывать дочерей: вырастут, - отдаст их замуж в чужую семью. На такой мудрой, причем практической, философии держалась семья. Были, конечно, и отцы - деспоты. Но при всем этом в семьях поддерживался здоровый трудовой дух.
Основная масса крестьян жила небогато, а часть из них бедно. Последним не хватало зерна до нового урожая. Малоземелие с течением времени росло, почвы истощались, продолжалась не эффективная трехпольная система земледелия. Бедные крестьяне были вынуждены занимать зерно до нового урожая у более имущих или же бесплатно отрабатывать на уборке хлебов. Шло расслоение крестьянской массы. Более зажиточно крестьяне жили в Примоломье и под городом. Нищие с котомками и корзинками в праздники тянулись вереницами от деревни до деревни. (В будни обычно побирались в одиночестве).
Причины нищенства различны. Одни из них - погорельцы, другие - в старости остались без детей, у третьих - не уродился урожай и т.д. Шли за сбором и убогие калеки, юродивые и прочие. Кстати, некоторые юродивые будто бы обладали пророчеством, причем они никогда не делали прямые предсказания. Нужно было уметь их краткие выражения расшифровывать. Побирались и такие, кто избрал нищенство профессией. В пяти верстах от села, в сторону Шалеевщины, ютилась нищая деревушка Шехурдины. Все жители ее побирались. Земля их пустовала, домашней живности не содержали. Жили, плодились, детей кормили собранными кусками. Те вырастали и продолжали образ жизни родителей. В начале 20-х г.г. Шехурдины исчезли. Молотниковщина раньше, говорили, держала среди смежных волостей первенство по нищенству. Обычно побирающихся спрашивали: Отколь они? Те, не замедлив отвечали: молотниковские. Поскольку на вопрос нельзя не ответить, то, говорили: «...вали на молотниковцев».
О народном образовании.
Учебных заведений на вятской земле до первой половины ХУIII в. не существовало. Только в 1735 г. епископ Лаврентий Горка открыл в Хлынове (Вятка) первую, причем бесплатную, славяно-латинскую школу. Для обучения Л.Горка пригласил преподавателей из Киевской академии. Волевой, высокообразованный и умный епископ организовал насильственный набор учеников в основном из среды духовенства и тем самым, как луч света, прорезал веками тянувшуюся дремучую темноту на Вятке.
Открытие школы сопроводилось упорным сопротивлением чиновных людей и даже разгромом школы невежественной частью обывателей Хлынова. Для нас примечательно то, что в этой школе получил первоначальное образование сын крестьянина (он же и пономарь) Молотникова Константин Иванович Щепин (1728-1770) - первый русский профессор медицины. Кроме его, из школы вышло немало выдающихся людей, среди которых известный в ХУIII в. Е.И. Костров (1750-1796) - поэт и переводчик Гомера ( «Илиада»), Апулея («Золотой осел»), Оссиана (« Гальские песни»).
До 1735 г. образование получали лишь дети состоятельных вятчан частным образом в своих домах, а также дети духовенства. Читать и писать могли приказные, т.е. чиновники, и некоторые купцы. Большая часть из торговцев в ХУII-ХУIII в.в. вела торговые счета с помощью выше описанных бирок.
Еще во второй половине ХIХ в. большинство крестьян не умели читать и писать. Но склонность родителей к просвещению детей с годами росла. Первые школы повсюду были приходскими, подчинявшиеся синоду. С 1864 г. они получили название церковно-приходских. С 70-х годов ХIХ в. начинается земская история в просвещении. Земские (губернские и уездные) самоуправления, основанные путем выборов, ведали просвещением, здравоохранением, строительством дорог, земледелием, судами и т.д. Земские школы находились в ведении министерства просвещения, отличались от церковно-приходских более широкими общеобразовательными программами и лучшей обеспеченностью учебными пособиями. До 70-х годов начальные школы были одноклассными, т.е. со сроком обучения до 3 годов. Позже в уезде стали возникать двухклассные училища - школы повышенного типа с обучением до 5 годов.
В Молотникове первое, причем одноклассное, приходское училище открыто в 1871 г. По сути училище было смешанного типа, поскольку земство платило одному из священников за каждого ученика. При этом священник мог или сам учить, или нанимать учителя. В 1879 г. училище полностью преобразовано в земское с постоянным жалованием учителей независимо от количества учеников. В 1893 г. оно было преобразовано в двухклассную церковно-приходскую школу, но с ежемесячным ассигнованием земством по 730 рублей в год на ее содержание. В 1894г. построено новое помещение школы на средства приходского попечительства и 8 сентября торжественно освящено (Вятские Епархиальн. Ведомости, №21, 1894).
При школе в старом здании располагались школа грамоты и общежитие для учащихся. Обучалось до 150 детей, в их числе до 25 девочек. В штате школы состояли, кроме учителей и их помощников, два законоучителя и диакон. В школе организован хор, устраивались вечера с чтением стихов и пением детей. По воспоминаниям крестьян, бывших учеников, в 90-х г.г. прошлого века дети с неописуемой радостью ожидали новогоднюю елку и сами наряжали ее игрушками, картинками, конфетами, зажигали свечи на елке и танцевали вокруг ее. По окончании праздника учителя обычно раздавали конфеты всем детям. При школе также действовали народные чтения для крестьян. Только в 1898 г., отмечает А. Попов, состоялись 22 чтения. Кстати, земская управа для иллюстрации таких чтений выделила «волшебный» фонарь и световые картинки к нему для коллективного просмотра видеосюжетов. Слава о демонстрациях с помощью этого проектора распространялась и долго держалась в памяти населения под названием «туманных картин». Поскольку источник света был слабый (керосиновая лампа), то проектор не создавал яркого и четкого изображения на экране.
Молотниковская школа особо выделялась, пишет А.Попов, среди других школ в отношении учебного и воспитательного процессов, а также количеством книг в библиотеке для внеклассного чтения, хором и т.д., а новое школьное здание было лучшим в уезде. Молотниковская школа, несмотря на синодальное руководство, выделялась чертами общеобразовательного порядка. При этом церковь охотно призывала родителей направлять в школу и девочек. В школе, кроме Божьего закона, обучали письму и грамматике, чтению, арифметике, истории, естествознанию, искусству декламации и пения и т.д. Школьный хор участвовал в пении во время церковных служб.
В конце ХIХ в. одним из преподавателей был образованный прогрессивный и умный священник отец Александр Попов, занимавшийся и литературно-исторической деятельностью. Он прилагал усилия к вовлечению в школу детей крестьян. В 80-90-х г.г. того века в школе учились отец автора Анисим Николаевич и его сестра Мария Николаевна. Отец закончил школу с оценками «5», а моя тетя училась с похвальными листами за каждый год обучения (хранятся в архиве автора), в которых значатся росписи А. Попова, свщенников Алексея Филимонова, законоучителя Иоанна Сарычева, учительниц Екатерины Курочкиной и Банниковой и др.
Кстати, священник А.Попов в 1896 г. пришел к отцу Марии, т.е. моему деду Николаю Егоровичу с предложением отдать Марию для обучения в городскую гимназию. При этом он пояснил: «Не закапывайте в землю талант девочки: ей нужно учиться, чтобы других учить». Дед не внял: «Читать и писать научилась и хватит, к чему городское обучение деревенской девке?» А дед мог бы дать образование способной дочери, ибо жил он не бедно, обладал универсальным мастерством, сам построил каменный двухэтажный дом с художественным экстерьером в д. Трухины, который в 1980 г. был принят объединенным решением Исполкомов Котельничского районного и городского Советов памятником крестьянской архитектуры Х1Х в. ( Памятник подтвержден в Департаменте культуры и искусства областной администрации в 1996 г.).
Еще одна школьная деталь. Ученики в 80-90-ые годы ХIХ в. уже писали на бумаге металлическими перьями. Всякий раз после письма перо вытирали сухой тряпочкой, чтобы оно не ржавело. Но некоторые ученики писали еще по-старинному, т.е. гусиными перьями: не каждому родителю было доступно покупать перья. Чернила делали путем растворения в воде грифеля «химического» карандаша. Ручки, перья, карандаши, резинки (ластики) помещались в деревянных пеналах. Их называли колодками. Изготовляли в виде дублянки сами крестьяне. Кстати, мой дед Николай Егорович (1845-1931) крышку пеналов делал с художественной резьбой и раскраской. Кроме этого, писали, но чаще делали арифметические расчеты на грифельных досках. Такие доски сохранялись до начала 30-х годов ХХ в. В моих антикварных коллекциях старины хранится такая доска, которую я намерен подарить музею крестьянской истории.
О почтовой службе.
Эта служба в России имеет многовековую историю. Однако темная крестьянская масса в далекое время особо не нуждалась в почтовом обслуживании, исключая, конечно, необходимость связи с сыновьями-солдатами. При этом неграмотные солдаты обращались за помощью к ротным писарям, которые за небольшую плату охотно сочиняли для них письма. По рассказу деда автора Николая Егоровича, его родной дядя Михаил Евдокимович, николаевский солдат, обреченный на 25-летнюю службу, воевал на Кавказе с горцами. Шамиль, предводитель чеченцев и других немирных горцев, объявил «священную войну» русским, которая продолжалась 25 лет. От Михаила изредка приходили письма в его родную деревню Трухины. В последнем письме он сообщил о ранении ног и болезни, и неспособности передвигаться. С великой печалью сожалел, что он не сможет вернуться к ожидавшим его жене, к сыну и дочке, и родителям. То было в 40-х годах ХIХ в. Так и загинул солдат на чужбине.
В конце ХIХ и начале ХХ в.в. пересылка почтовых отправлений в уезде осуществлялась по трем направлениям-трактам. При этом в Игумновское волостное управление почта доставлялась по тракту, пролегающему через Гвоздевскую, Соболевскую, Киселевскую и другие волости до села Даровское и обратно. Общая протяженность в одном направлении составляла 270 верст. Согласно расписанию почту отправляли из Котельнича два раза в неделю. На каждой станции содержались почтовые лошади для смены уставших. Почта на станции передавалась должностному лицу управы.
Яков - солдат русско-турецкой войны
Очерк по материалам деревенской хроники
Пять веков страдал болгарский народ под гнетом завоевателей - турецких феодалов. Башибузуки, османские разбойничающие солдаты, держали в страхе население Болгарии: грабили, унижали национальное и культурное достоинство, похищали невест и жен, оскверняли все, что дорого и свято болгарам. Словом, творили беззаконие и насилие в чужой стране.
Терпение болгар достигло предела. Мужчины, взяв в руки оружие, ушли в горы, чтобы мстить за поруганную честь своей Родины. Восставшим братьям, южным славянам, пришел на помощь русский народ.
Русско-турецкая кампания, развернувшаяся летом 1877 года на двух военных театрах - Балканском и Кавказском, закончилась в начале 1878 года поражением Турции, освобождением Болгарии и возвращением России ранее захваченных турками Крыма, Бессарабии, Южной Украины, Северо-Западного Кавказа, Юго-Западной Грузии и Черноморского побережья.
Среди тех, кого Россия собрала под знамена справедливой войны, сражались и вятские парни-солдаты. Кто они и сколько их вернулось к родным очагам и полям и кого безутешно оплакивали матери, пожалуй, теперь трудно представить. С той поры прошло немало крупных событий в судьбе России, сменились поколения, и затерялись в их памяти многие имена рядовых воинов освобождавших Болгарию от иноземного ига.
Яков Егорович, вятский крестьянин, прожил большую жизнь в родной деревне Трухины и был бы мало заметным обитателем ее, если бы не попал на русско-турецкую войну. Это обстоятельство в свое время сделало его известным в округе человеком. Ходили слухи, что Яков славно потрудился штыком на ниве войны. А выросли они, оказывается, на действительной почве.
В 1877 году у солдата заканчивалась многолетняя служба. Однако, начавшаяся война изменила надежде на скорое возвращение домой. Летом того же года полк, в котором служил Яков, одним из первых переправился через Дунай и вступил в боевые действия на болгарской земле.
С войны солдат вернулся в родную деревню с георгиевским крестом на груди. Отец Якова, Егор Евдокимович, женив сына, вскоре отделил его. Он помог ему поставить избенку на противоположной стороне улицы окнами на юго-запад, чтобы солнце, когда оно освещало маленькую деревеньку на пригорке, заглядывало в жилище Якова.
В этой избе, неказистой и курной, из года в год, зимой в отдельные дни мужики, а также парни и мальчишки деревни любили собираться и слушать рассказы хозяина о походах и сражениях. Нередко приходили на сборища и крестьяне ближних деревень. Устроившись кто на лавке, а кто и просто на полу, они внимали повествованиям его. Бывалый солдат в глазах соседей выглядел сказочным героем. Вполне понятно - их мир был весьма ограничен: немногие выезжали дальше уездного города Котельнича и окрестных сел.
Летом и осенью 1877 года, рассказывал Яков, его полк неоднократно участвовал в ожесточенных, но неудачных штурмах укрепленного турками Плевена. "Долго глодали каменны стены", - вспоминал солдат о сражениях у неприступного города, окруженного редутами. (При этом метафору "глодали" некоторые пришельцы понимали в смысле "голодали"). И лишь в конце года, после осады, турецкий гарнизон сложил оружие.
Любопытные слушатели, вытянув шеи, в немом напряжении воображали рукопашыне атаки, которые, по словам Якова, приводили врага в смертельный страх: турок, прижатый штыком, бросал винтовку и, подняв руки, выкрикивал по-русски заученную фразу:"Мир, братушка!... Мир!" Был в полку, вспоминал Яков, солдат ростом в сажень, сила необычайная. В рукопашной действовал играючи: поднимет турка на штыке и бросит через себя. Не вернулся богатырь на родину: пуля прошила навылет...
Всем, конечно, хотелось знать, чем же отличился на войне сам рассказчик и за что получил награду? Но о своих подвигах он не распространялся. Всякий раз пытался уклониться от прямызх ответов и только изредка открывался собеседникам.
Случилось это так. Получили приказ о новом наступлении под Плевной (русские так называли город). С утра начали атаковать вражеские укрепления. Турок открыл сплошной орудийный обстрел: градом сыпались осколки гранат по цепям наступающих. Атаковали много раз. Потери были велики. К вечеру выбились из сил и отошли на прежнюю позицию. А на второй день никто не ждал: неприятель сам пошел в контрнаступление. Снова разыгралась баталия, в суматохе которой смешались русские и турки, клубы дыма, гул выстрелов и разноязыкие крики. Видит Яков: ротный офицер с шашкой в руке вместе с горсткой солдат отчаянно отбивается от наседающих турок. Кольцо окружения сжимается. Яков бросается на помощь ротному. В считанные мгновения неожиданно наносит удары штыком - повержены один, затем второй вражеский солдат, третьего кончает выстрелом. Тут же ловким ружейным приемом снимает и собственную угрозу. Отбросив направленный в него штык и перекинув свою винтовку, ударом приклада по голове контузит четвертого. Этого было достаточно, чтобы спасти жизнь офицеру.
Бой стих, и ротный командир не замедлил представить спасителя к награде. Позже выяснилось, что это была далеко не единственная рукопашная схватка. К тому времени солдат уже "набил руку", то есть имел опыт в кровавом деле. "Уж такая война... Убьешь и не видишь кого - все это не то, как на своих глазах рушить живого человека", - заканчивал с печалью в словах Яков. С возрастом его тревожили запавшие в память жестокие впечатления войны, а образы турок, к которым "приложил свою руку", иногда мучали во сне.
Доводилось солдату видеть под Плевеном и овеянного славой генерала Скобелева. Однажды, проезжая со своей свитой и осматривая позицию, занятую пехотным полком, генерал остановился в непосредственной близости от Якова. Всем своим внешним видом, красивой осанкой в седле молодой генерал на белом коне особо выделялся из окружающих его офицеров. Громкая слава неслась за Скобелевым, никогда не знавшим страха. В солдатской массе ходила молва:"Пули свистят вокруг генерала, падают раненые и убитые в баталиях, а на нем и царапины нет. Заговоренный был он от пули, штыка и сабли. Не берет Скобелева никакое турецкое оружие. А ежели увидят турки генерала на белом коне, знают - Скобелев в атаку русских ведет. Шибко боялись его".
После взятия Плевена, продолжал Яков, он вместе с полком, от которого старых сослуживцев остали единицы, двигался в составе русских войск и болгарских ополченцев дальше по дорогам войны.
Зимний день короток. Сгущаются сумерки, а слушатели не расходятся. Хозяин заправляет светец и ведет речь о балканском походе при мерцающем свете лучины. В ней звучали и бытовые темы, которые иногда носили мистический характер. В болгарском селе их рота остановилась на ночлег. В доме, где расквартировался взвод, жила одинокая женщина. Все легли спать на пол, за исключением дневального. Хозяйка занималась своими делами, то выходила из хаты, то возвращалась. Дневальный в обязанность которого, помимо прочего, входило наблюдение за лошадьми на дворе, не имел права спать. Войдя в помещение, солдат прилег к своим товарищам и вдруг заметил удивительное превращение хозяйки в... сороку. Птица сделала круг над спящими, влетела в трубу и исчезла. Страх охватил служивого, видавшего на войне всякие виды, но такого - никогда. Через какое-то время захлопали крылья сороки в трубе, белобокая птица вернулась в дом и превратилась в хозяйку. "Ведьма. - подумал вояка, - всех солдат околдовала, пока ходил давать корм лошадям". Вряд ли верил в сообщение своего товарища сам Яков, но у темных суеверных крестьян оно вызвало вопросы и уточнения.
К сожалению, сохранилась и дошла до нас самая малая часть рассказов Якова о войне. Жизнь его в деревне была ничем не примечательной, если не считать, что в Троицу, Петров день и другие праздники солдат надевал форменную фуражку, которую принес со службы и бережно хранил в сундуке, а грудь украшал Георгиевским крестом. Расчесав гребнем рыжеватые усы и бороду, он шел в церковь села Молотникова, а после нее - в места праздничного скопления людей.
Яков Егорович бы любитель в праздники основательно выпить. При этом нрав его круто менялся. В хмельные часы он выискивал причины придраться к окружающим. А все близкие знали, когда Яков выбрасывал фразу:"Ел арбуз - отрыгается редькой!.." - жди буйного скандала. Проспавшись, на другой день становился мирным, разговорчивым и "домашним" человеком, балагурил, пересыпая речь пословицами, сравнениями, давно усвоенными им. А если речь заходила о пережитой войне, то не упускал при случае вставить суворовскую поговорку:"Пуля - дура, а штык - молодец". Кому-кому, а Якову было ведомо знать боевую цену русского штыка.
Военная служба глубоко вошла во внутренний мир этого человека. Уже будучи старым и немощным, Яков Егорович все еще делился воспоминаниями о походе в Болгарию. В последние годы жизни, в конце первой мировой войны, ему. усталому и больному, было устроено место для отдыха на подмостках у стены, близ печи. Его сын Архип в это время задыхался в сырых окопах от немецких газов. А внуки, шлепая босыми ногами, крутились около деда. В минуты нахлынувших воспоминаний Яков заунывно гудел на низких нотах словами старинной солдатской песни:
Солдатушки - бравы ребятушки!
Где же ваши жены?
-Наши жены - пушки заряжены!
Вот где наши жены...
Дождавшись с возвращения с войны сына Архипа, который вернулся на костылях, с распертыми от газов легкими и свистящим, удушливым кашлем, он скончался в 1918 году.. Пришедшая в ветхость изба простояла до 1940 года, ее сломал внук Николай в связи с начавшимся сселением мелких деревень.
С тех пор прошли десятки лет. Лишь ямы на месте избы, заросшие теперь крапивой и репейником, напоминают мне услышанные в детстве рассказы о старом солдате русско-турецкой войны на Балканах, освободителе братьев-болгар.
21 февраля 1978 г.
Нападение “турок” на Молотниково.
Старая быль и вымыслы
В конце октября 1878 года, в один из пасмурных дней, когда над мирными деревнями опустились сумерки и надвигалась ночь, в селе Молотниково неожиданно раздался звон колокола. По влажному воздуху далеко несся призывный стон. Набат в необычное время привел в смятение прихожан. Дед Николай Егорович Котельников, житель деревни Трухины, очевидец события по поводу которого церковный колокол собирал приход, в старости охотно делился впечатлениями.
Проснувшись, мужики и бабы крестились, чуя что-то неладное. «Может, война началася али село горит, али беда иная случилася: шибко в колокол звонити зря не будут. Идите, мужики, без нас, - рассудили бабы, - ребенков-то, спаси Господи, разве оставишь...». Вышли из каждого дома по мужику, а то и более. В пути присоединялись крестьяне из соседних деревень:Блиниковщина, Маричи, Елесенки, Батаевы, Бусыгины, Ронжи и Лукиншина Обсуждая непонятную причину ночного звона, мужики терялись в догадках.
А колокол гудел не случайно. То, что произошло в ту ночь, стало известным почти всей России. Вскоре на газетных полосах запестрели «боевые» сообщения с театра новых «сражений» с турками, но теперь не с Балкан, а с Вятки и доселе неизвестного Молотникова.
Русско-турецкая война закончилась в марте 1878 года поражением Турции и освобождением Болгарии и российских земель на побережье Черного моря. Возвращались домой раненые и отслужившиеие солдаты. Много рассказов они несли о войне, а также о турках и их жестоком обращении с болгарами и русскими пленными. Устное живое слово в то отдаленное время в деревне являлось почти единственным средством информации. При этом слухи о турках ходили в темной массе самые невероятные. Тема эта для котельничан была особо близкой: один из лагерей военнопленных турок располагался в городе. А сам эпизод «нападения» на Молотниково произошел вскоре после отправки военнопленных турок из Котельнича.
Лишь только Молотниково погрузилось в сон, на улице послышался шум. Псаломщик Усольцев быстро проснулся и тотчас решил выяснить причину появления около его дома громко говорящих гюдей, вооруженных вилами, косами и топорами. Оказалось, мужики вооружились не зря. «Турки!.. Турки вокруг!.. А в селе спят!?» - кричали ополченцы. Псаломщик, наспех одевшись, побежал будить настоятеля церкви Иосифа и членов причта. А в село прибывали и пешие, и конные люди, вооруженные тем же оружием. Воинственно настроенная толпа скапливалась возле церкви. При этом из сторожевой палатки вскоре послышался звон часового колокола. Наиболее рьяные мужики, как писалось позже, «забрались на колокольню, и начался звон во вся, сменяемый набатом». По настойчивому требованию толпы осаждаемая ею церковь была открыта. Масса прихожан хлынула в храм. Слова убеждения отца Иосифа остановиться в безумии оказались бессильными. Люди, панически взбудораженные слухами во мраке ночи, вынудили настоятеля начать при зажженных свечах молебен и пение акафистов. Тем временем из волостного правления, которое располагалось в деревне Игумново, в 4-х верстах от села, прибыли старшина и писарь. Кто-то из причта передал старшине кусок бумаги, на котором написано карандашом: "...около Молотникова турки». Событие развивалось с необыкновенной быстротой. Нарочный, напутствуемый главой волости, уже мчался, верхом на лошади со «знаменитым» куском бумаги в Котельнич, в полицейское управление. Невзирая на поздний час и тьму, люди обоего пола йз деревень тянулись толпами в Молотниково. В селе царили страх и паника. Около церкви истеричная женщина, выкрикивая проклятия нехристям, уверяла людей в том, что на её глазах турки зарезали мужа, А некий говорливый мужичок в лаптях и полушубке, притопывая ногами, настойчиво призывал резать лошадей и скот, дабы не достались басурманам.
А между тем в деревне Вагины, стоявшей, как и Молотниково, на проезжей дороге (проезжая дорога Макарье-Котельнич пролегала через деревни Михалицыны, Обуховская, Вагины, Исуповы, Комаровщина, Отешево (прим. автора) до получения страшного известия в тот день гуляла свадьба. Пирушка в разгаре. По обычаю в деревнях на подобные события соседи собирались без приглашения, как на общие развлекательные зрелища. И на этот раз мужики и бабы, молодежь и даже ребятишки теснились в закутке, а те, кому не хватило места, забирались на печь и полати. Никто и ничто не ускользало от их острого глаза и слуха: ни суженые, скромно усевшиеся под образами, ни стол с бутылками вин, пирогами, вареным, жареным и прочим съестным, ни развеселившиеся гости. Под вечер голосистая тальянка, звеня колокольчиками, уже захлебывалась в песнях захмелевших гостей. Казалось, ничто не омрачало свадебное веселье. Лишь только дед жениха Корнил, которому за восемьдесят, грустно отсиживался за печкой: старику не велено появляться на гульбище. Весть о «нашествии турок», летевшая по дороге, повергла деревню в ужас. Свадьбы как не бывало. Молодых спрятали в погребную яму, завалив досками, кадками и разным хламом. Остальные разбежались кто куда. Дед Корнил позже похвалялся своей храбростью: «Перекрестясь, вылез из-за печки, дескать, стар и будет уж... пожил, теперь перед смертью не грех пропустить полштофа».
Люди, двигавшиеся к селу, услышали у деревни Казаровщины выстрелы. Николай Егорович вспоминал, что некоторые из них, испугавшись стрельбы, хотели повернуть обратно и дома дожидаться рассвета. Но, пораздумав, все-таки решили идти: звал колокол. В деревне бойкий мужичонка, ловко перезаряжая ружьишко и стреляя в воздух, выкрикивал: «Я - Никифор! Не бойтеся меня... Турка пугаю!». Действительно, Никифор Федулович Новоселов нес бдительную службу по охране деревни.
Котельничский исправник через полтора часа получил депешу и устное сообщение нарочного. В его голове блеснула мысль: нападение на уезд могли совершить только сбежавшие военнопленные турки. Служебная интуиция уездного блюстителя порядка требовала принятия срочных мер. Первым делом он отбил телеграммы губернаторам в Вятку и Казань. Затем поспешил с грозным известием к воинскому начальнику, а тот не замедлил поднять по тревоге малочисленный гарнизон.
Молотниковцам в ту полную страха ночь было не до сна. На улице люди продолжали беспорядочно шуметь. Наконец, воинский дух окреп и достиг степени мужества и организации: по селу мужское население ходило не в одиночку, а группами, вооруженными кольями, дубинками, топорами, вилами и косами. Но выступить из села и идти на сближение с «неприятелем», к сожалению, никто не отважился. Утром, часов в восемь, прискакал в село одетый по форме бравый исправник в сопровождении полицейских. Bскоре ополченцы увидели подмогу - движущееся из города вооруженное воинство на шести подводах. Во главе отряда - сам воинский начальник. Проводнике отряда - унтер-офицер Вагин Павел Осипович, уроженец уже известной читателю деревни Вагины, хорошо знающий местность.
Как дальше развивались события, достоверных сведений нет. Позже говорили, что отряд направился на северо-запад прихода к деревне Малые Ерши, которую «захватили турки» и «удерживали» ее до утра. Отряд оцепил деревеньку и с боевым криком «сдавайтесь, турки!» ворвался в нее. В одной избушке солдаты обнаружили... спящих на полу 10 русских мужиков, ...издававших винный перегар. Итак, по рассказам, отряд бесславно вернулся на исходную позицию, в Молотниково. По поводу «военной операции с турками» писалось в 1900 г.: « Неприятности объяснений по случившемуся недоразумению закончились поздравлением с «победой», и нижним чинам выдано по чарке водки.
Кто же был непосредственной причиной описанного «нашествия»? Насчитали 11 человек. Это 10 мужиков, обнаруженных в избе, и ее одинокая хозяйка. Они в течение одной ночи потрясли приход и заставили волноваться административное и воинское начальство Котельнича и губернии. А все началось так. Юрьевские н гостевские мужики, занимавшиеся отхожим промыслом, в тот день, прославивший Молотниково, шли на работу в Кострому, ка кожевенный завод. В трактире (трактир располагался на месте ныне ветхого здания школы, на углу улиц Щепина и Исупова (прим. автора)) Молотникова основательно выпили. По пути, в деревне Обуховской, испили дополнительно, а в конце дня, дойдя до Малых Ершей, решили заночевать, Стучатся в избу. Женщина, единственная обитательница, закрылась пуще прежнего. «Мы не турки, кого ты боишься?» - выкрикнул один из них. «Да как не турки?! Вишь, ножи-то у нас», -поправил своего товарища шутливый мужичок, показывая на инструмент для выделки кожи. Хозяйка бросилась в окно - и дай Бог ноги... Выбежала на дорогу, дико крича: «Турки; турки! Спасайтесь!..» Перепуганный ее вид и лицо, исцарапанное обломками стекла, давали повод народу, движущемуся пешем и на лошадях, поверить ее словам. Весть о «нападении турок" стала неуправляемой, понеслась по дороге. Да с нелепыми вымыслами.
Молотниковское событие породило немало шуток, анекдотов и куплетов. Центральной фигурой в них была перепуганная баба, вокруг которой в комичных ролях «турок» предстали духовенство, административное и воинское начальство Молотникова, Котельнича и Вятки. В одном из шутейных рассказов утрировалось, что губернатор направил в Молотниково под барабанный бой полк для разгрома турок. Смеялись все, в числе их и сами молотниковцы над собой, со свойственным для вятских людей живым юмором: «Отрублю голову бурку - не доставайся турку». А в шуточном стишке неизвестного нам автора не пощажены ни священник, ни исправник, ни губернатор: «...Сам отец Иосиф задрожал и с причтом в церковь побежал и в набат благословил - сторож колокол разбил. Исправник ретивой в Молотникове слышит вой. Он еле-еле дышит и телеграмму в Вятку пишет: «Эй ты, губернатор, не зевай, на помощь войско присылай!..». Автор памфлета заканчивает тем, что «после той погоды пыльной оказался пузырь мыльный...». А баба, возмутившая губернию, получив наказание: «...удивила всю Европу - отодрали плетью ж...».
Какие же последствия? Игумновская волость получила прозвище «Турция», а жители стали «турками». Отец Иосиф, скромный и благочестивый человек, через два года скончался, не перенеся позора.
История с «турками» не закончилась. «Нашествие» повторилось через 25 лет, но уже в Куринском приходе. Слух о турках пробежал по деревням Примоломья: Волковщина, Валовы, Наботеловы, Бересневы, Цыпухины, Шушкановы, Сандаковы и другим. По рассказам очевидицы Клавдии Антоновны Абрамовой из деревни Наботеловы, детей, чтобы спасти, прятали в кормовых яслях, ямах, на чердаках. Ее же, 5-летнюю девочку, сунули в колоду, из которой поили лошадей: «Не пищи - турки идут!»
Кто же был причиной слуха о «примоломских турках»? Плотогоны. Исстари по Моломе весной сплавляли лес. Плотогоны, получив в Котельниче расчет, артелями под хмельком возвращались в верховья, домой. Их обратный, более короткий, путь пролегал обычно через Молотниково. В деревне Вагины шумная ватага обросших, лохматых мужиков покупала у известных на всю округу вагинских гармонных мастеров гармошку и с разухабистыми песнями под музыку шагала дальше. Но раз произошло иначе: группа тоже подвыпивших плотогонов направилась примоломскими деревнями. Неизвестно, кто их принял за турок. Но слух о том, что идут турки, воздействовал на воображение людей. Такова давнишняя история «нашествия турок».
Известен еще один «турецкий» эпизод, описанный Б. Кисель-никовым. Зимним вечером в то отдаленное время обоз молотниковцев решил заночевать недалеко от Котельнича, в деревне Копылы. Запоздалые «гости» шумели, стучали в окна. Шалости всякие бывали на проезжих дорогах. Поэтому крестьяне крепко запирали ворота и неохотно принимали на ночлег непрошенных гостей. На вопрос «Кто вы?» молотниковцы без колебаний отвечали: «Турки! Не пустите - силой вломимся!..» Весть о «турках» через задние ворота понеслась по деревне: «Не доставайся пиво турку!». И стали жители крушить бочонки с пивом, пропубая топором дниша. По поводу пива, полагаю, была шутка. Но дело в другом. Прозвище «турки» молотниковцам делало «честь", выделяя их из массы крестьян других, ничем не приметных волостей.
Более 100 лет отделяет нас от времени «нападения турок». В начале коллективизации загинула та деревушка, которую просто называли Ершики, где началась описанная история. Располагалась она в двух верстах от деревни Михалицыны, что на землях нынешнего владения Юбилейного. Также погибли и деревни вокруг Молотникова. А жители села постепенно разъехались в поисках лучшей доли за последние 40 лет. Село наполнилось пришедшими невесть откуда людьми, как другие села России.
Раз как-то в автобусе незнакомый пассажир, повернув голову в мою сторону, поинтересовался, куда я еду. «В Молотниково»,-ответил.-«А-а... в Турцию, значит».- «А что это?» - задаю вопрос. -«Да... там раньше жили турки. Ты, видать, нездешней?». Тут же в диалог вмешался другой пассажир: «Не так было. Турки-то шли на Котельнич, а люди узнали об этом от молотниковской старухи: она их первая увидела». Выходит, быль-то поросла травой. А вот ярлык, который прилепил народ к селу, крепко держится уже вторую сотню лет.
В историческом прошлом Турция считалась агрессивным и грозным врагом России. С XVII по XIX век отмечалось 10 крупных войн и множество мелких столкновений с ней. В борьбе с Турцией наше отечество потеряло сотни тысяч своих сынов. При этом «турки» в русском сознании связывались с чем-то жестоким, коварным и невежественным. Но «меняются времена, и мы с ними меняемся», - гласит дреанеримская мудрость. В отношениях России и Турции строятся ныне добрососедские торговые и культурные связи.
ЧАСТЬ 3 - ФОЛЬКЛОР
Крещенские вечера под Котельничем
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали,
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили...
В. А. .Жуковский
В далекое время наши предки славяне и русичи, исповедовавшие язычество, в дни зимнего солнцеворота справляли культовый праздник, связанный с этим явлением природы. В повороте светила на лето они видели действие властных сил, пробуждающих все живое на земле. Праздник сопровождался обращением к силам природы с тем, чтобы уродился урожай и сохранился приплод животных. В обрядах также звучали мотивы заклинания от злых духов и моровых болезней. Устраивались хождения ряженых, гадания, гульбища и прочие таинства и увеселения.
Языческий праздник с принятием христианства в Древней Руси сохранялся и в последующие века. Более того, он, вопреки христианству, не приемлющему идолопоклонство и суеверия, взаимопроникся со Святками. Святки, или Святые дни, - христианский праздник. Он начинается в особо чтимый день Рождества и длится 12 дней, по Крещение.
Время для празднества самое благодатное: обмолочены собранные хлеба, устроен на зиму скот, заготовлены корма и дрова. Словом, позади весенне-летние и осенние заботы и труды. Ритуалы праздничных обрядов, сохранившихся от язычества, по формe отличались не только в разных губерниях, но даже в уездах и волостях. Святочные празднества обычно сопровождались гаданиями, игрищами, супрядками и прочими обрядами,
Шиликуны, страшные вечера и крещенские гадания
С наступлением солцеворота говорят: солнце - на лето, зима - на мороз. Рождественские морозы сменяются крещенскими. Озарится восток, а день, глядишь, клонится к закату. Позднее утро и ранний вечер. Стужа порой закручивает под 40 градусов. На вечерней зорьке по морозу далеко, почти за версту, слышатся скрип санного полоза и храп лошади. Спешит крестьянин, пока еще не пали сумерки. Не дай Бог, вечером вьюгу в поле.
Помнится, это было спустя четыре года после Великой Отечественной войны, на крещенской неделе, ранним вечером мне довелось возвращаться на лошади из Котельнича в село Екатерина, к месту работы. Лошадка неспешно бежит трусцой. Вдруг потянул леденящий ветерок. Обильно посыпался мелкий и притом жесткий снег. Свирепо завыл ветер. Снежная буря закружилась на морозе. Трудно различить что-либо за 50 метров. Лошадь перешла на шаг, отыскивая дорогу копытом. Наконец она сбилась с пути и стала. Снежные метели в январе - явление редкое на Вятке. Они обычны в феврале. Сняв с себя тулуп, пытаюсь им укрыть лошадь. Так всегда поступали крестьяне доколхозной деревни во время стояния лошади, чтобы не застудить ее внутренности. Но ветер-разбойник мгновенно сорвал тулуп и потащил его по полю. Я бросился вдогонку, но тут же завяз. Как черная птица, с рваными крыльями, шарахаясь в стороны, несется по снегу распластанная шуба. Пытаюсь гнаться за ней, но теряю из вида. И все-таки продолжаю, хотя и бессмысленно, преследование. Выбившись из сил, остановился. Оглянулся назад - ни лошади, ни саней. Кругом злая пурга. Что делать? Ни одна умная мысль не рождается в голове. Лошадь, полагаю, не должна затеряться. Если что волки... А отцовский тулуп, который верно служил семье с досоветской поры, теперь где-то таскается по полю. Но вдруг возник просвет, и показалось, пожалуй, за полкилометра нечто похожее на лощадь. Не ошибся. Через 20-30 минут приблизился к заснеженной лошади. Стряхнул рукавицей снег с ее головы, шеи и спины, выгреб снег из саней и бросился на сено. Набившийся в валенки снег начал таять. Пальцы рук коченеют, холод ползет под пальто. Но вот опять с прежней силой завыл со свистом ветер, и зашумела снежная круговерть. Впереди долгая ночь. А вьюга, словно сама ведьма и с нею сотня чертей, дико пляшет и зло смеется. Выход один - ждать, пока не истощится энергия дьявольской пляски. Крутые вьюги недолго длятся.
Темь на небе прорвалась. Ветер стих. На юго-западном склоне неба ярко вспыхнула Венера, а над головой в бесконечной высоте заиграл хоровод звезд. Отыскав дорогу, вскоре добрался до Малой Мельницы и заночевал в теплой избе заведующего фермой Александра Сергеевича Козлова. Утром, до рассвета, меня разбудил хозяин:
-Принес тебе лыжи от брата Петра. Тулуп, не расстраивайся, найдешь: его прибило к лесу. Позавтракай и беги на лыжах за ним. Видно, вчера тебя запутали шиликуны в поле. Со мной это же было на крещенской неделе, года два тому. Ехал из города. Завертели бесы такую непогодь: воют, свистят, скачут кругом. Лошадь-то молодая, боится, сбилась с дороги...
Жена, не дав договорить, оборвала его:
-Кто поверит: пьяный ехал, потерял мешки. Сваливает на шиликунов: будто вытащили из саней».
Утро помогло мне вернуть отнятый разбушевавшейся природой тулуп. Вьюга прибила его к опушке леса. И вот уже опять день клонится к закату... Еду в село. Отдохнувшая и сытая лошадка куда веселее бежит по морозу, чем вчера. Вдали послышался бойкий, переливающийся звук колокольчика. С каждой минутой он приближался, извещая: везут почту в город. Это значит: надо заранее свернуть с дороги и, не задерживая, ее пропустить. Почта поравнялась. Не лихой ямщик управлял лошадьми, как это было в течение более 500 лет почтовой службы на Руси, а восседали в санях на кожаных мешках с грузом две женщины. Колокольчик приятно оживил зимнюю дорогу, и звук его, постепенно слабея, наконец стал неслышим.
Закутавшись в тулуп, я предался мыслям о вчерашнем дорожном приключении. При этом невольно в памяти навернулись строки из пушкинских «Бесов»:
...Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно:
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Мысли о шиликунах и строки из «Бесов» увели меня в воспоминания детства о святочных сказаниях пожилых крестьян. Предания гласили, что перед крещенской неделей в деревни сбегались шиликуны. Их мысленно рисовали в человеческом облике черноликими, с рожками, в глазницах - горячие угли. Также представлялось, что шиликун, затаившись в подполье, ночью ждет случая вылезть в избу. При этом воображали: открывается темная пасть подполья, из нее высовываются лошадиная голова и стучащая копытом нога. Шиликун повсеместен - в поле, лесу, в доме и на деревенской улице. Шибко боялись его дети. Бежит, бывало, мальчишка вечером по улице - засиделся допоздна у соседских ребятишек - ног не чует, крестится: «Спаси, Господи...» В темной ограде своей избы еще страшнее. А уж в крещенский сочельник, когда по обычаю пекли небольшие крестики, ребятишки бегали вечером из избы в избу без особого страха: они клали в карманы испеченные крестики, которые придавали уверенность в защите от шиликунов.
Шиликуны, закрутив в поле вьюгу, ночью невесть куда водили запоздалого путника, сбивали лошадь с дороги, да чего только ни творили. По рассказу нашей покойной соседки Раисы Агеевны, ее братан, ехавший вечером на Крещение из Котельнича домой, в деревню Вагины (давно это было, до советской власти), повстречался с шиликунами:
-Лошадь в один миг остановилась, хочет сдвинуть сани, но не хватает силы, рвется вперед, пятится, фыркает ноздрями, как на пенек наехала. А дорога ровная, закатана. Перекрестясь, начал читать молитву: «Да воскреснет Бог и расточаются врази Его...» Рванула лошадь и легко побежала. Шиликуны-то невидимы, в сани, оказывается, прыгнули. Я-то не растерялся, молитвой их выгнал.
Не случайно крещенские вечера у нас назывались страшными. Предание гласило и о том, что после освящения воды в Крещение все шиликуны убегали из селений и отсиживались в затаенных местах до наступления Святок с тем, чтобы опять вернуться и напомнить о себе в человеческом мире. При этом не доводилось слышать в рассказах о шиликунах каких-либо трагических случаев: рано или поздно шиликун, удовлетворив свое озорство, отпускал жертву невредимой. Он просто, шаля и зло играя с человеком, забавлялся.
Шиликун - слово вятское, нечто вроде беса, черта, домового, водяного, короче, - нечистая сила. В глубокую старину на Вятке был обычай: парни рядились шиликунами во время Святок и ходили по домам («Пришли шиликуны».) Кроме этого, бытовало на Вятке слово «соседко», или «суседко», близкое по значению к шиликуну («Суседко вылез из подполья»). Этот домовик, пожалуй, был постоянным «сожителем» - соседом крестьянской семьи. Они, эти существа, забавляя воображение крестьянина, обогащали его духовный мир. В наше научно-техническое время вряд ли найдется место шиликуну у крестьянского очага. Однако в последние годы в печати и телерадиопередачах появились сообщения о барабашках, не всегда добрых домовых и домовичках. Эти таинственные «существа» якобы способны создавать ночью в квартирах неудобства для жильцов и даже погромы. Что или кто это? Не совсем здоровое воображение человека? Или это такое пока необъяснимое, что находится за пределами современного естествознания?
С «деятельностью» шиликунов, по поверью, связаны святочные гадания. Роль их сводится к тому, чтобы гадающие могли заглянуть в будущую судьбу: что ждет в течение года? Кстати, при гадании нельзя обращаться к богу и тем более вслух упоминать его, чтобы не отпугнуть шиликунов. На Руси гадали на протяжении всех Святок. Но под Котельничем обычно эти таинства начинались на Новый год (по старому календарю) и продолжались до Крещения.
Формы гадания разнообразны. При этом началом обряда служила так называемая «илея». Опять-таки слово вятское. Его даже нет в словаре В. И. Даля. Оно отсутствует и в говорах русских деревень других областей. Илея - гадание с исполнением подблюдных песен. Песни представляют один из старинных жанров русского народного поэтического и вокального творчества. При этом поют хором только девушки и женщины, а к гаданию допускаются все желающие. Тематика песен разная. Смысл их символичен, т. е. нуждается в толковании. Песни содержат предсказание сватовства, замужества, девичества, любви, женитьбы, холостячества, богатства, бедности, успеха, неудачи, здоровья, долголетия, вольной жизни, болезни, смерти и т. д.
В день илеи в деревне весьма оживленно. Идут активные разговоры о предстоящем развлечении. Девушки и женщины делятся при встрече прошлым: что-то сбывалось, а что-то нет. Ждут наступления вечера, подбирают для илеи кольца, серьги, броши, а если у кого-то их нет, - монеты, пуговицы, даже наперстки и прочие мелкие вещицы. С помощью их будут загадывать и получать песенные ответы. Уже заранее намечены место вечернего таинства, т. е. изба, где будет исполняться пение, и кому быть запевалой, т. е. ведущей гадание. Под Молотниковом запевалой в первой трети XX века славилась известная гадательница - тетушка Марья Николаевна, владевшая искусством разных гаданий, при этом оставаясь глубоко религиозной христианкой. В основном с ее слов автор ведет изложение илеи и других гаданий.
Итак, вечер наступил. Девушки и женщины усаживаются за стол. Над столом висит керосиновая лампа. На вечер, столь ожидаемый, непременно собираются и парни, и мужики, ну, конечно, ребятишки и подростки. Интерес неописуемый. Мужики обычно усаживаются поодаль от стола гаданий, на «середи», покуривают махорку, перекидываются шутками в адрес гадающих и по-своему комментируют песни. В гаданиях они не участвуют: разве позволит их мужская гордость опуститься до столь несерьезного уровня?
Гадание происходит с помощью металлического глубокого блюда и платка. Вступительная часть обряда ведется с применением хлеба. Запевала нарезает из каравая небольшие кусочки хлеба. Участвующие берут по кусочку с помощью платка (не голой ручкой) и кладут в блюдо. Наполненное блюдо ведущая накрывает платком и запевает первую песню:
Ходит Илья Пророк по полю,
Считает Илья сусло-оны.
На первой полосе насчитал он сто,
На второй - всю тысячу.
А на третьей-то полоске
И сметы не-ет.
Песня эта - обращение к Илье Пророку, который пользовался особым почитанием: от него зависело ниспослание дождей и, следовательно, урожая. По-видимому, от начальной песни с именем Ильи и происходит название гадания - илея.
Гадательница, встряхнув блюдо, снимает платок, и все берут по кусочку. Обычно их уносят и перед сном кладут под подушку с расчетом на вещий сон. Но иногда девушки и парни, не дожидаясь, сна, разламывают кусочки и смотрят на свет лампы: нет ли в них волоса, по цвету которого узнают «масть» жениха или невесты. А парни-шутники, вырвав клок шерсти из полушубка, незаметно помещают его в кусочек хлеба и под общий смех представляют на обозрение.
Затем начинается основная часть обряда, длящаяся несколько часов, конечно, в зависимости от количества гадающих. Запевала предлагает желающим класть в блюдо кольца, серьги и прочие вещицы. Накрывает платком блюдо и запевает первую песню. Пение подкрепляется другими голосами и заканчивается хором. Первая песня опять-таки звучит о хлебе: хлеб, говорили в старину,- всему голова. Эта и все последующие песни очень короткие, поются одним мотивом. Но в исполнении первой песни имеются различия, что зависит от дня обряда. Если илею поют на Новый год, то запевают с такого зачина:
Во святые вечера да васильевские
Поют песню первоначальную - илею.
И далее сама песня:
На гумне-гумнешке
Три ворошка-а:
Из первого-то хлеб пекчи,
Из второго - пиво варить,
А из третьего-вино курить.
Припев:
А кому-то эта песенка
Достанется,
Тому сбудется
Да не минуется!
Тому в сутках сидеть
Да поперек толстеть.
- Илея!
Иногда две последние строчки пели в таком варианте: «Тому жить богато да ходить хорошо».
Если же илею поют перед Крещением, то зачин исполняется словами:
Во страшные вечера да крещенские
Поют песню первоначальную - илею.
А затем продолжают, как предыдущую. Песня эта символизирует предсказание достатка в жизни.
Чем обусловлена разница зачинов? В первом варианте упоминаются вечера васильевские, потому что первое января (по новому календарю 14 января) - день святого Василия (Василии - именинники). Отсюда канун Нового года - Васильев вечер. В зачине второго варианта звучат «страшные вечера» с первого дня нового года до Крещения. По поверью, в это время особо активно ведут себя шиликуны.
Итак, исполнение песни закончено. Запевала держит левой рукой блюдо, накрытое платком так, чтобы углы платка находились снизу и были схвачены рукой. Правая рука находится сверху блюда, на платке. Ведущая встряхивает блюдо несколько раз, чтобы перемешать его содержимое и захватить через платок одну из вещиц. Этот акт называется выметыванием. Затем она снимает платок с выметанным кольцом или другим предметиком и спрашивает: «Чье? Чей?». Это означает, что спетая песня относится к владельцу вещицы. Не все песни приходились по сердцу гадающим. Вот после такой песни ночь не уснешь:
По кладбищу хожу,
На могилы гляжу,
Себе место ищу.
А кому-то эта
Песенка достанется,
Тому сбудется
Да не минуется!
- Илея!
Помнится из детства: острый на язык наш сосед Дмитрий Яковлевич бросил но поводу той песни шутливую фразу: «Поторопись, Окуля, отписать наследство будущей снохе!» Акулина Артемьевна, вдова с единственным сыном комсомольцем Иваном, да и тот не в полном уме, владела невеликим богатством - худенькой избушкой, кошкой и маленькой коровенкой, которая давала не более четырех стаканов молока в день. Сын, раскулачивая крестьян в 1930 году, надеялся за усердие к власти переселиться в лучшие хоромы и завладеть скотом. При этом свои намерения он не скрывал. Но, на грех, не удалось в тот год ему выслать раскулаченную семью, и наивная Акулина осталась при прежних интересах. Общество поющих женщин оказалось более добросердечным, чем мужик Дмитрий: «Не горюй, Окулина, через годик споем «Полные сусеки хлеба», - предложили одни, а другие посоветовали еще бросить пуговицу в блюдо да не петь могильных песен.
Или песня «...Ленивая ленивица на печке сидит, снег под задом тает-мужу щи варить...» вызвала у мужиков шутливые реплики в адрес загадавшей песню.
Смысл несен разнообразен. Привожу отдельные из них, наиболее распространенные в конце XIX и первой трети XX века, которые не были записаны; экспедицией студентов МГУ («Проселки», № 5, 1991, Котельннч).
На гумне-гумнешке три ворошка:
Из первого ворошка хлеб пекчи,
Из второго - пиво варить,
А из третьего вино курить.
Припев.
А кому-то эта песенка достанется,
Тому сбудется да не минуется.
Тому в сутках сидеть
Да поперек толстеть!
- Илея!
(или: Тому жить бы богато
Да ходить хорошо!
Илея!) (К богатству).
Растворю я квашонку на донышке,
Поставлю квашонку на столбушку.
Взошла моя квашонка полным полна,
Со краям равна.
Припев.
(К достатку).
Растворю я створ,
Брошу деньги на стол.
А невесту - за стол.
Припев.
(К женитьбе).
За воротами коурушки -
Стуки-стуки-стукушки,
Отворяйте ворота
Да принимайте жениха.
Припев.
(К сватовству).
Комар пищит,
Сто рублей тащит.
Комариха верещит,
В баню веничек тащит.
Припев.
(К богатству).
По подполью хожу,
Шорыкалку ищу,
Я еще похожу
Да еще поищу.
Припев.
(Малополезное занятие).
Невесту везут
Да в сундуках трясут.
Припев.
(Сомнительное богатство).
На проруби две старушки
умываются,
На иной свет излажаются.
Припев.
(К болезни).
Что это в церкви шум шумит
Да гром гремит?...
Два отрока обручаются
Да венчаются.
Припев.
(К женитьбе).
Брошу я подушечку через ворота.
Упала подушечка в кареточку.
Тень-тенцу,
Поезжай к венцу.
Припев.
(К венчанию).
На овине Орина
Полотна дерет
Да на дары несет.
Припев.
(Невеста с приданым).
Я по горнице хожу,
Слезы катятся.
Как на друга взгляну -
Сердце радуется.
Припев.
(К любви).
На повете мужик
Весь испачкан лежит.
Под поветью свинья
исчувырилася.
Припев.
(К плохой жизни).
Я по саду хожу -
Соловей громко поет
Да подругу зовет.
Припев
(К сватовству).
Брошу я подушечку через ворота.
Думаю, подушечка в грязь упадет.
Упала подушечка в зелен сад,
Да с милым спать!
Припев.
(Выйти замуж за милого).
Я во город иду -
Слышу, поезд идет,
Ко мне друга везет.
Припев.
(К встрече с милым).
Сидит воробей на перегороде,
Куда поглядит,
Туда и полетит.
Припев.
(К вольной жизни).
Идет кузнец из кузницы,
Несет кузнец три молота.
Кузнец, кузнец, скуй
Мне венец
Из золота и чистого серебра!
Припев.
(К свадьбе).
За воротами кони
Заворочены стоят,
Сести, уехать -
Домой не бывать.
Припев.
(К разлуке с семьей).
Я в лугах кошу
Да на юг гляжу,
Там жизнь хороша,
Там отрада моя.
Припев.
(К разлуке).
Чарочка-поплывушечка.
Куда приплывет.
Там и век изживет.
Припев.
(К перемене места жизни).
По горнице ходить
Да чай разносить.
Припев.
(К встрече жениха).
Понесу я подушечку
В зелен сад,
Да с милым спать.
Припев.
(К замужеству).
Вечер весело продолжается. Время катится к полуночи. По предложению гадающих начинается новый цикл песенного гадания. В нем участвуют только девушки. Исполняется одна короткая песня «Просо», повторяемая по числу гадающих. Но каждый раз после слов в песне «Где девке быти?» припевалось название какой-нибудь деревни, находящейся поблизости. Техника исполнения та же, что и в предыдущем гадании.
Сеяли девки просо
Да про девичью косу,
Где девке быти?
У... быти,
Там коню пити,
Коню вороному
Да парню молодому.
Затем ведущая выметывает заветную вещицу и представляет на опознание: чья? Прозвучавшая деревня означает ту, куда девушка выйдет замуж. Смеялись, когда ухажер девушки, с которым складываются серьезные отношения, живет в другой деревне: «Ой, Анютка, жди измену!..». И правда, Анна, ныне покойная, не вышла замуж в желаемую деревню Робетковы.
«Просо» закончилось. В блюдце осталась последняя побрякушка-завалень. Она, по преданиям, обладает особой магией. Вот с ней-то девушки пойдут за ворота «снег полоти» и за околицу, на развилку дорог-розверти, слушать тайные голоса-сигналы будущей судьбы.
«Снег полют» по очереди. Девушка кладет рукой снег в полу пальто или в приподнятый подол юбки, трясет его, а затем выбрасывает. Обряд сопровождается приговором гадающей: «Полю-полю снежок, где мой женишок, там собачка слай!» После этого девушки кучно присаживаются и внимательно слушают, стараясь уловить собачий лай. И вдруг где-то собака подаст голос - в той стороне жених. А какой голос? Если тонкий, высокий голосок - жди жениха молодого, грубый - жених немолодой, а если хриплый! - старый, возможно, вдовец.
Также оригинально гадание путем слушания ночных звуков за деревней, на развилке дорог или у колодца. Гадающие обычно выходят слушать в тихую ночь. По обряду, среди слушающих девушек должна быть не менее как одна обвенчанная. Предварительно головешкой очертят круг-границу, через которую шиликун якобы не способен переступить. Затем все присаживаются в центре круга, на развилке, накрываются скатертью и по очереди загадывают о судьбе на год, стараясь уловить символизирующие звуки. Если слышится звон поддужного колокольчика - жди сватов и венчание. При этом, напрягая слух, девушки пытаются установить направление звука, т. е. с какой стороны ждать жениха. А вот стук молотка - прискорбный символ: жди смерть кого-то из близких. Гадание заканчивали, когда пропоет первый петух, т. е. в полночь.
Один из рассказов о гадании в деревне Трухины повторялся лет 30 в воспоминаниях женщин. Было это в 1916 году. Мужики и парни - на германской войне. После илеи девушки и бабы в полночь слушали у колодца. Накрылись скатертью. Неожиданно Ольга, дочь вдовы Демидовны, бойкая, озорная девка, сбросив скатерть и платок с головы и распустив волосы, начала чертыхаться: «Шиликун, чертик ты мой миленький, покажися хоть разок, женишка-то мне бы». «Хватит, Оль, опомнись, не дури! - ужасом ей шепчут девушки, - с умом ли ты, закройся». Но вот кто-то приоткрыл скатерть: «Ой, девоньки, мужик вышел из бани». А баня стоит близко, на стыке двух гумен. Ночь светлая, далеко видно. Вот он перелезает через изгородь, трещат стылые жерди. Опознали: «Это же Федор Кузьмич!» Сбросив скатерть, все кинулись в разные стороны: «Аминь, аминь, чур, чур! Спаси, Господи!» А ведь Федора-то как год не было в живых: убит на войне. «Шиликун, - позже говорили бабы, - явился Федором. Дура накликала оборотня».
Были случаи, когда девушек и женщин за деревней пугали парни, нарядившись шиликунами. Иногда взрослые посылали мальчишек с колокольчиком в поле, чтобы создать звуковую иллюзию, и т. п.
Во время первой мировой, а также Великой Отечественной войны главный смысл гадания - судьба сыновей, мужей, отцов, братьев и женихов на фронте: вернутся они домой или их прах будет неведомо лежать в чужой земле. Женщины и девушки, по-прежнему очертив круг на розверти и затаив дыхание, прислушиваются к ночным звукам. Напряжение слуха на пределе. Загадывают по очереди вначале о судьбе тех, от кого давно нет писем. Вдруг слабый ветерок принесет легкий шум шагов - вернется...Неуж-то правда...» А вот хлопающий звук, символизируя выстрел, по-видимому, не обещал надежды. «Может, ранен...» - тут же успокаивают жещины. Каждая сопереживает чужое волнение и горе как свое, у всех в груди давит единая боль.
Гадания длились на крещенской неделе не один день, а иногда завершались, по укороченной программе, в течение вечера. При этом применяли различные способы и бытовые предметы. Так, в частности, девушки, выйдя вечером из избы и сняв с ноги валенок, кидали его из ограды через ворота. В какую сторону упадет носком, там и жених. Если упадет носком в сторону своей избы - год сидеть в девках.
Гадали и с помощью зеркала. При этом девушка пытается увидеть в нем образ жениха. Для этого она ставит на шесток свечу и два зеркала - одно маленькое, второе несколько крупнее, чтобы отраженный свет маленького падал на второе. Обычно таинство совершается девушкой в одиночестве или вместе с подружками в один из вечеров. Надо смотреть на второе зеркало до тех пор, пока не появится изображение человека хотя бы в общих чертах. Позже девушка дополняла портретные детали воображением.
Гадание с помощью кольца. Кольцо опускают на дно стакана с водой. Рядом ставят зеркало так, чтобы кольцо отражалось при свете свечи в зеркале. Девушка смотрит на отраженное кольцо в зеркале до тех пор, пока в нем не появится лик суженого.
И еще вариант девичьего гадания. В сковороду наливают воду. Две скрученные нитки опускают в нее рядом. Нитки, раскручиваясь, соединяются - к замужеству. Нитки удаляются - не жди сватов. Старушки в 30-х годах говорили, что этот вид гадания давнишний: даже в их молодости применялся редко.
Гадание ведрами. В ночь на Крещение девушка соединяет два ведра замком и ставит их в подполье или под стол, а ключ кладет под подушку. Предсказание рождалось во сне: если приснившийся парень попросит ключ - к сватовству.
Предметом гадания служил и обычный гребень. Вечером девушка опускает гребень на нитке в подполье через щель в полу. А утром смотрит: нет ли в нем волоса. По цвету судит о «масти» жениха. Иногда волос был скрученным: «Надо же, кудреватый...»
Особый интерес для девушек представляло гадание с участием живой силы - петуха. Птица предскажет девушке не то, что она выйдет замуж или это не случится. Обвенчаться не столь уж трудно. Важно знать, как сложится жизнь в замужестве, каким будет ее нареченный в супружестве - извечный вопрос. Гадание совершается в избе. Для этого девушки снимают с нашестей петуха и помещают его под кормовую корзину. Рядом с ней расставляют зеркало, тарелку с зерном, чашку с водой и насыпают на пол печину (сухая глина от печи). Все это совершают при свете лампы или свечи или - в старые времена - зажженной лучины в светце. Девушка садится на корзину. Затем выпускает петуха и наблюдает за его поведением. Петух, осторожно осматриваясь в необычных условиях, робко ступает, вертит головой, издает негромкие звуки. Если он начнет клевать зерно, то означает, что муж будет богатый, клюнет в зеркало - франт, в печину - бедный, опустит клюв в воду - пьяница. По рассказу очевидцев, известны случаи оправдавшихся гаданий. Давно, до революции, в деревне Лукинщина сбылись пророчества петуха в крещенскую ночь. Вышли две девушки замуж: Екатерина Кузьминична за кавалера-щеголя Григория Егоровича в деревню Щенниковы и Анна Дмитриевна - в деревню Созиновы за любителя выпить, который позже, промотав хозяйство, держал семью в бедности.
Таково краткое изложение записанных сюжетов и личных воспоминаний о шиликунах и гаданиях, овеянных крестьянской романтикой. Все это сложилось и продолжалось, повторяю, с времен язычества - религии многобожия и идолопоклонства. Славяне поклонялись богам: Перуну - громовержцу (главный бог), Дажбогу - богу солнца, Велесу - покровителю скота и другим. При этом у восточных славян, потомками которых являемся и мы, вятчане, богом солнца, весны и плодородия был Ярило. Богов олицетворяли в виде деревянных статуй - идолов, которых устанавливали в лесах, на полях, высоких местах. К ним ходили на поклонение.
В Древней Руси с принятием христианства, в период двуеверия, образ низвергнутого Перуна слился в сознании народа с образом Ильи Пророка. Илья - историческое лицо, жил в Древнем Израиле, вел борьбу с иудейским царем Ахова, стал авторитетом в глазах народа. При жизни он был взят Богом на небо и должен вернуться на Землю перед его вторым пришествием. Христианством он признан святым и пользуется почитанием. Илья Пророк нашел отражение в илее: он более прост, чем грозный Перун, спускается на Землю, считает суслоны на поле. Крестьяне веками трудились, в праздники гуляли и шутили с воображаемым любимцем - Ильёй. Его имя часто упоминали летом: то просили при засухе напоить нивы, чтобы уродились хлеба, из чего можно было бы даже «пиво варить и вино курить», - поется в илее, то просили задержать обильные дожди.
Домовые, лешие, черти, бесы, водяные, ведьмы, шиликуны и прочие представители нечистой силы - тоже наследие славянского язычества. Они вошли в быт, язык, пословицы, поговорки, шутки, в средства запугивания детей при их непослушании и в оскорбительные выражения. Еще в недалеком прошлом на деревенских пирушках можно было видеть групповую веселую русскую пляску под напев: «...Эх, черти овес толкут, водяные одергивают...» Крестьянин старался по-мирному «жить» с этими силами зла. Более, он использовал их в гаданиях, так как нуждался в прогнозах.
Затронутая тема отражает одну из форм общественного сознания, культурной и духовной жизни, исторически сложившихся в глубокой древности, как результат отношений человека к непознанным силам природы. Языческие психология и мировоззрение сохраняются столетия. Люди, несмотря на научно-технический прогресс, продолжают осознанно или несознательно, явно или скрытно оставаться в разной степени суеверными. Словом, во многих из нас, хотя и в неодинаковой мере, все еще сидит язычник.
ИГРИЩА
Игрища - самодеятельные вечера крестьянской молодежи, проводившиеся со второго дня Рождества до Крещения. Основное содержание их - игры. Игры сопровождались песнями и танцами (плясками). При этом пение было групповым и сольным. Игрищные песни - народные произведения, отличающиеся колоритным языком и лиричностью. На вечерах разыгрывались сцены любви, сватовства, свадебного обряда и другие. В середине XIX в. активно включались в игры, кроме молодежи, и молодушки. Приходили на вечера ради любопытства и пожилые крестьяне. С течением времени старые игры, пляски и песни забываются, вместо них появляются новые. В конце XIX и начале XX века в деревню проникают бальные танцы из городской среды, но сохраняются и народные пляски.
Игрища в середине XIX века
Описание заимствовано из статьи «Крестьянские игрища в Котельничском уезде», напечатанной в 7 и 9 номерах «Вятских губернских ведомостей», за 1860 год.
Безымянный автор указывает на близкое сходство игрищ со ссыпками. На ссыпки «складываются» несколько крестьянских хозяйств на муку, пиво, вино и лучину. «На ссыпку может приходить и веселиться всякий. Однако настоящее игрище устраивают наиболее состоятельные крестьяне, у которых в семье много девушек. При этом на игрище приходят только по приглашению. Но чаще собираются крестьяне путем ссыпки с участием малых семей из разных деревень. Накануне игрища хозяин рассылает своих «робят» известить о предстоящем вечере всех соседей:«Пожалуйте с девками севодни к нам на вечеринку поиграть и испить пива». Приглашали и через посредников, идущих в другие деревни: «Не угодно ли будет кому-нибудь прийти на вечеринку?» Прежде всего собираются девушки, а потом уже и парни, которые приходят в виде странствующих скоморохов. Парни стучат под окошком и кричат писклявым голосом: «Пустите-ко, девушки, нас ночевать!» А девушки отвечают: «Идите, идите!». Приходят парни, наряженные в красные рубахи и плисовые шаровары с огромнейшими карманами, в которые можно разместить до полпуда орехов. Садятся за стол под полатями и играют в карты. Девушки рассаживаются впереди на лавки и поют сначала круговые, а потом парочные песни. Последние иногда заменяются музыкой (скрипка, гармошка и балалайка). Затем девушки поют «Бояр», т. е. песни, в которых величают попарно девушку и парня. Но при этом начинают с величания хозяина и хозяйки, потом их семейства, а наконец - «поющих и пляшущих и просто глазеющих». После этого несколько девушек и парней выходят на середину избы и ходят кругом. При этом они поют круговые песни, однако зачин пения делают молодушки: «На дворе-то дождик накр а на игрище девок прибывает. Вы, девушки, пляшите и скачите, на нас, молодушек, не глядите».Далее молодушки и девушки поют вместе: «А вы, холостые и женатые, берите нас по любове, по батюшкину благословению, по матушкину приказанию, по братцеву приговору, по сестрину низкопоклонью». Песня повторяется трижды. Затем они вместе поют:
Калинушка с малинушкой стоит,
На калине соловей-птица сидит.
Он горьку ягоду-калинушку клюет
И малинушкой закусывает.
Прилетели к соловью два сокола.
Звали, звали соловейка с собою,
Накормили соловейка пшеною,
Напоили соловейка сытою,
Посадили соловейка в зелен сад,
В серебряну-то клеточку,
Заставили соловейка песни петь.
Ой ты, пой, соловей, воспевай
Про кручину удалого молодца.
Не найдется ли такого игрока
Сопротив соловья?
Вот нашелся игрок во Новгороде
и т. д.
Песня длинная. Примечательно и то, что она уводит в Новгород. В этом обстоятельстве просвечивает связь с Новгородом, откуда шла колонизация Вятки. Далее они поют:
Я по цветикам ходила,
Я по маленьким гуляла,
Алый цветик я искала;
Не нашла цветка такого
Супротив дружка милого.
Мой миленький хорош,
Чернобров - душа пригож.
Он любовь ко мне принес
Да и подарок дорогой -
С руки перстень золотой
На мизинец на правой.
Люди бают-говорят,
Любить друга не велят.
Я людей-то не послушаю,
Люблю друга всей душою.
С окончанием этой песни одна из девушек становится за круг с повязанною платком головой. Остальные поют: «Ты куда, наша Надежинька, суряжаешься?» Тотчас подходит парень к ней и расспрашивает, чья она дочь, как ее зовут и любит ли она кого. Та отвечает, что следует. Остальные девушки продолжают петь: «Су-ряжалася Надежинька на Волгу на реку, на Волгу на реку, на крутые берега и на вольные луга, где речушка быстра скоро судно пронесла. По суденушк.у ее миленький прохаживает, черны брови подымает и покрикивает, из ума молоду Надежиньку выведывает...» и т. д.
Или же поют: «Цвет, мой цвет, дорогой мой цвет! Скажи: любишь али нет? Буде любишь, так скажи, а не любишь - откажи». Эти слова напевает одна из девушек, которая ходит, по условию игрища, вокруг дев, стоящих на середине пола. Далее поют все:
Красна девица сказала:
Боюсь, боюсь батюшки,
Опасаюсь матушки...
Не убоюсь я отца,
Распотешу молодца,
Распотешу, распотешу!
Он один лучше матери, отца!
Немедленно входит парень в круг с той девушкой, которая ходит за кругом. Он стоит с ней в молчании. А девушки продолжают петь:
На красавце два кафтана
Гармазинского сукна,
Полы машутся, развеваются,
Миткалинская рубашечка белесится,
Вокруг вороту, подолу -
Золотая бахрома;
Вокруг рукавец, вокруг карманец -
Золотой позумент.
На нем шапочка с пером,
Рукавицы с серебром;
На нем шапочка смеется,
Рукавицы говорят,
Пожениться велят.
Добрый молодец в ответ им поет:
Рад бы я жениться,
Да мне некого взять:
Стару бабу взять -
На пече в углу держать;
Молодую молодушку взять -
При горнице держать;
Красну девицу-душу
За стеклышком держать;
Стару бабу сухарями кормить,
Молодую молодушку - калачиками,
Красну девицу-душу -
Сладкими пряничками.
После этого парень и девушка уходят из круга. Вместо них становится в круг другой парень. Молодушки поют одни: «У деви-цы-белолицы румянцы играли - молодому холостому досаду давали...» и т. д. В пении их звучит та же тема любви. После исполнения песни парень, стоящий в кругу, подходит к одной из девушек, берет ее за руку и спрашивает, станет ли она его любить. Та отвечает: «Стану». При этом влюбленный в нее парень запрещает ей про свою любовь кому-либо говорить. Если она согласна тоже никому не говорить о своей любви к нему, то они начинают плясать, напевая:
«Любезна выходила на красное крылечко, любезна говорила тайное словечко, слово тайно-неутайно: гулять с милым полно, с кем гуляла - не хочу, с кем гуляю - не скажу».
Позади круга становится молодой детина и «плачет», а песня между тем допевается всеми:
«Через город летит голубь, как из лука стрела; через море плывет утка-селезень тихою водою, травою-муравою. Парень молодой тужит, плачет о милой».
Или же поют другие песни, как: «На горушке - долина, на долине- рябина...» и т. д. Песен исполняется много.
По окончании этих песен в середине круга появляются две молодушки, одна из которых называется стариком, а другая играет роль старухи. Старуха пляшет с девушками и молодушками, а старик стоит на месте. Старуха спрашивает: «Старик, пойдешь пахать?» Старик: «Не хочу». Все поют: «Горе мое да гореванье...» Старуха: «Пойдем хлеб убирать, пойдем овин сушить, пойдем хлеб молотить!» Старик: «Не хочу». Все поют: «Горе мое да гореванье...» Старуха предлагает ехать на мельницу. Старик: «Не могу». И опять все поют то же. Наконец старуха обращается: «Пойдем пиво варить!» Старик обувается, одевается и говорит: «Пойду, пойду, моя голубушка!» После этого диалога старуха подносит ему большой деревянный бокал с пивом. Старик пьет, а все остальные поют: «Радость моя да радованье!» и т. д. Затем поют другие песни.
Вслед за этим исполняются парочные песни, заменяемые иногда музыкой. В избе становится тихо. И старые, и малые (в смысле молодые) садятся на лавки. Играющие роль жениха и невесты выходят плясать на середину. Девушки поют: «Стоит верба над водой...», «Две чарочки по блюдечкам ходят...» и другие песни.
После этого все девушки, начиная с 10-летних, садятся на лавку, а молодушки поют «Бояр» и разделяются на две половины: первая становится к двери, вторая - на противоположную сторону. Первая идет ко второй и поет: «Бояра, мы к вам идем, молодые, к вам идем!» Вторая идет к первой и поет: «Княжины, зачем вы к нам, молодые, для чего вы к нам?» и т. д. Первая: «У нас Яков не женат...»; вторая: «Княжины, изволь выбирать!» и т. д.
Во время пения «бояре» все свечи гасят, кроме одной, что стоит на игральном столе под полатями. Затем начинают «женить» «боярина» и признают хлопнутую парнем по плечу девушку его невестой. Одна из молодушек садится посредине избы на стул, а около неё пляшут жених и невеста. Тем временем девушки поют песню «У стола, стола китайчатого...»
В дальнейшем две пары молодушек руками изображают ворота и поют о том, что в первые ворота проезжают «сватовья», во вторые - провозят сундуки и соответственно поют о сундуках и т.д. Затем девушки спрашивают жениха, как он любит невесту. Тот отвечает: она дороже всего моего богатства. После этого «молодая чета» опять пляшет, припевая другим девушкам и молодушкам песни свадебного содержания. Одна из молодушек спрашивает теперь уже мужа: «Любишь ли свою жену?» Он отвечает: «Я люблю больше своей жизни». Обряд заканчивается.
Под конец парни играют в ладыжки или в лычки и выпивают пиво. Иногда на игрище приходят ряженые (рядятся медведем или кем-либо другим). В течение вечера присутствующие крестьяне, разговаривая о житейских делах, пьют пиво и вино. После этого игрище заканчивается, причем у испивших в отдельных случаях возникают ссоры.
Игрища в конце XIX и первой трети XX ВЕКА
Материал автором собран в 1950 - 1960 годах путем записи рассказов старожилов бывших Молотниковского и Куринского приходов.
Местом игрищ в каждой деревне были почти одни и те же избы, хозяева которых гостеприимно предоставляли их для вечера. Обычно за несколько дней до игрища молодежь деревни организует приглашение для девушек и парней из соседних деревень, расположенных в округе до 3 - 5 верст. При этом честь приглашения оказывается не всем деревням, а лишь по особому усмотрению и с расчетом на взаимность. Для этого обычно рассылаются нарочные - подростки. Подобного рода поручения взрослых парней и девушек нарочные считали великой честью и выполняли их всегда с достоинством. Они обязаны побывать в указанных деревнях, в одних из коих просто известить об игрище, а в других - принести девушкам или парням особые приглашения. Помимо этого оповещение о предстоящей вечерке осуществлялось и через случайных лиц. Несмотря на это, имели право приходить на игрища и неприглашснные.
Зима. Вечер. Парни и девушки выходят из деревни общей группой - «табуном». В пути - разговор, смех, шутки. Вот уже, слышно, перекликаются собаки: близко деревня. Примерно в то же время из других деревень идут такие же «табунки» девушек и парней. Откуда-то доносятся мелодичные звуки с колокольчиками: идут с тальянкой.
Вот уже впереди очертания деревни, протянувшейся темной неровной полоской. Избы с нахлобученными, нередко соломенными крышами, покрытыми снегом, стоят, словно в белых шапках. Небольшие оконца - красноватые глазки - бросают па улицу тусклый свет. Парни и девушки заходят, иногда просто целой группой вваливаются в избу. Здороваются. Парни еще до входа в избу проворно топают ногами в сенях, отряхивают с валенок снег. Обычно сидящие в избе узнают о новом пополнении по множественному и глухому топанию в сенях. При входе в помещение все раздеваются. При этом хозяйка указывает на место, куда вешать одежду - полушубки, борчатки, пальто и шапки. Вешалок не хватает, и одежду складывают в кучу на лавке в заднем углу избы,
Девушки приходят в валенках, но в сумках приносят сапожки или ботиночки, зашнуровывающиеся почти до половины голени. Переобуваясь, они ставят валенки под лавку. При этом приветливые хозяева предлагают ставить валеночки на печь с тем, чтобы девушки после игрища могли надеть сухую и теплую обувь.
В избе просторно. Стол выставлен из помещения или сдвинут в угол. Кадки, корыта, шайки, ведра, горшки и прочая утварь также припрятаны по разным местам. Возле стен тянутся длинные лавки. (Лавка вдоль пола называлась мужской, а поперек пола, со стороны улицы, - женской). Потолок и стены добела выскоблены. Хозяин управляет светцом. Потрескивая, горит лучина (в самом конце XIX и начале XX века ее вытесняет керосиновая лампа). Светец обычно находится в углу, обращенном в сторону улицы, или вблизи одной из стен. На шестке стоит ведро воды, а иногда - два с ковшом для питья.
Парни и девушки, раздевшись, садятся на лавки и скамейки. «Дай-ка, хозяин, мне с морозу погреться», - и управление светцом берет один из парней. Поздней его сменяет другой, третий и т. д. Веселый смех, шутки, разговор - изба наполняется шумом. Глухое потопывание в сенях, открывается дверь - входит новый «табун». Мест не хватает. Садятся на колени один к другому (парни к парням, девушки к девушкам). При этом девушки и парни рассаживаются врозь, т. е. на женские и мужские лавки.
С улицы доносятся звуки всеми ожидаемой гармошки. Радостное оживление... И вот в избе царица игрища - тальянка. Гармонисту предоставляют самое лучшее, почетное место, т. е. рядом с девушками. Иногда владеют вечером не одна, а две тальянки. Небольшая, но звонкая и голосистая тальянка приводила в трепет девичьи сердца, делала атмосферу деревенской вечерки полной веселья.
Игрище - событие в жизни деревни. Участие в нем принимает не только взрослая молодежь, но и часть населения деревни, представленная различными возрастами. Безусловно, взрослая молодежь, которой обязано игрище, находится в центре этого события. Парни, как правило, приходили на игрище трезвыми.
Мужики, скучающие от безделья, тоже ожидают вечер. На игрище они скапливаются в кутнике, около того угла, который ближе к двери. Сидят мужики, беседуют и баклуши бьют. Иногда поставят стол и играют в карты, чаще в подкидного или в очко, Ребятишки тоже жмутся в кутнике или залезают на печь. Оттуда их острые глазенки с завистью смотрят на все происходящее. Приходят и бабы (молодушки и средних лет). По обыкновению они забираются на печь и полати. От их пытливых глаз и ушей не ускользает ни одна малейшая деталь вечера. Баб интересует всё: как наряжены девушки, как они держатся, чьим вниманием парней удостоены.
Бывает и так, что игрище в сборе, а гармошки, как нарочно, всё нет и нет. Нетерпеливые девушки, не тратя времени, группами, схватившись по несколько вряд, начинают ходить вперед и назад , причем назад идут не поворачиваясь, под песню:
Во поле елки зеленеют,
А на игрище девушки веселеют.
Вы, холостые, на девушек не глядите:
Гляденьем девушку не взяти,
Взяти, не взяти по любви,
По той любви - по божьей воле... и т.д.
Песня длинная, поётся медленно, под шаг девичьей ноги. Ходят девицы в ритм песни, башмачками притопывают. А парни в это время на лавках сидят да на дев поглядывают.
Вечер длится, а гармошки иной раз нет. Вот таинственно сговариваются несколько девушек и хихикая выбегают в одних платьях на улицу. Приподняв подолы платьев, они помахивают ими и приговаривают: «Приходи, гармонист, приходи!» При этом повертываются и зазывают его со всех четырех сторон. Вдруг кто-нибудь вспугнет их во время этого заклинания своим нечаянным появлением - вспорхнут девушки и несутся через ограду в избу. И вот прорезывая воздух, доносится голосок гармошки. И нет пределов девичьей радости! Девушки, посмеиваясь, перешептываются: «Намахали девы!»
Появление гармониста вносит общую струю оживления. Как только долгожданный гармонист переступит порог, девушки усаживают его около себя, и хождение под песню прекращается. Гармонист играет по просьбе. Начинается пляска «русского». Выходят плясать одна, а иногда две девушки. К ним присоединяется парень. Идут девушки по кругу, повертываются, подолы юбок и платьев развеваются. А за ними выходит в пляс парень - то вприсядку, то выпрямясь и положив руки за поясницу, то выгнув грудь колесом и закинув одну руку на затылок. Если выходят плясать в паре девушка и парень, то каждый старается переплясать друг друга. На смену выходит другая пара, затем третья и т.д.
После того, как пляска прекратится, начинается гулянье пар по избе. Девушка приглашает парня или, наоборот, кавалер приглашает девушку. Несколько пар, каждая из которых схватилась руками, ходит вдоль пола. Девушки, сидящие на лавках, под гармошку поют им: «Во саду ли, в огороде девица гуляла, она правою рукою дружка выбирала...» Одни пары сменяют другие. Гулянье продолжается.
На игрище приходили парни-музыканты не только с гармошками, но и со скрипками и даже с духовыми инструментами типа кларнета. Иногда владели вечером все три «музыки». Надо заметить, что музыкальные инструменты в то уже далекое время (в конце XIX в.) изготовляли наши деревенские умельцы. (В деревне Трухины делал скрипки и на них играл дядя автора Яков Николаевич, а сосед Иван Трухин мастерил духовые инструменты; в деревне Вагины несколько крестьян изготовляли на продажу отменные гармошки - тальянки, ливенки и двухрядные).
Полночь. Перекликаются петухи. А игрище - в разгаре. На вечере преобладают игры. По содержанию они разнообразны. Игры носили забавный, шутливый характер. Распространенной в 80-90-х гг. XIX в. была игра «Женить». Суть ее заключается в следующем. Один парень рядится барином: под рубашку кладет подушку и подпоясывается ниже нее, затем надевает шубу, вывернутую кверху мехом, а лицо маскирует подвязанной бородой из кудели. Наряжают барина где-нибудь в укрытии (за печью или даже в соседней избе). И вот появляется грозный барин в окружении верных слуг, в руках он держит скрученное полотенце. Усевшись на стул, рукой указывает на одного из парней и велит привести его. Приводят парня. Барин говорит ему: «Пора тебя, молодец, женить». Затем он указывает на одну из девушек и велит слугам ее тоже привести к барину. Слуги ведут девицу за руки. «Так вот, - говорит барин, - велю вам жениться». Если один из них отказывается, то барин скрученным полотенцем хлыщет непослушного, а иногда того и другого, если оба не дают согласия на брак. Если пара была согласна, то новобрачных усаживают на лавку и предоставляют им возможность любовно беседовать. Все это сопровождается общим веселым смехом.
Вот вторая игра. Ее называют «Барином», или «Чин мал». Парни исполняют роль бар. Бары усаживаются на скамейку. Девушки по очереди одна за другой должны подходить к парням. Облюбовав себе парня, девушка приходит к нему и кланяется: «Здравствуй, барин!» Если же парню девушка не нравится или он ждет другую, то отвечает: «Чин мал». Деве становится неловко, и она, сконфуженная, уходит обратно к своим подругам. Если же парню подходит ожидаемая девушка, он отвечает на ее приветствие: «Здравствуй, барыня!» И барыня садится рядом с ним.
Своеобразной была игра «Капуста». Девушки поют песню:
Вейся, ты вейся, капустка,
Вейся, ты вейся, белая!
Как тебе, белая, не завиться:
С вечера на капустку
Частый дождик нападает...
Парень девушку выбирает.
Вейся, ты вейся, капустка,
Вейся, ты вейся, белая!
Как тебе, белая, не завиться:
С вечера на капустку
Частый дождик нападает...
Девица парня выбирает.
Под песню девушка выбирает кавалера и ведет его по кругу. Однако имеет право и парень выбирать себе девушку. За первой парой выходит на круг вторая, третья, четвертая пара и т. д. Парни и девушки ходят по кругу и ласково разговаривают. Когда «капуста» уже «плотно завьется», говорят: «Ну, пора и развиваться»: пара за парой выходят с круга. А тем, кто еще продолжает ходить, не дают «плотно завиться». Парни под общий смех растаскивают их за руки, иногда с такой силой, что пара мгновенно разлетается по сторонам, нередко падая на сидящих девушек и парней.
Также под песню исполняется игра «Дремушка». Выходит на круг парень - дремушка - и садится на стул. Девушки поют ему хором:
Сидит дремушка на стуле.
Полно, дремушка, дремать,
Пора девок выбирать...
Выбирай-ка, выбирай,
Коя лучше всех, коя вежливее -
Та невеста моя, поцелуй-ка меня!
Ждут девушки, на кого укажет дремушка, «коя лучше всех, коя вежливее». Песня, хотя и короткая, но она не раз повторяется. Укажет дремушка на облюбованную девушку - отказаться нельзя, подходит к нему девушка и робко садится рядом на тот же стул. А девушки продолжают петь. Сидит пара на стуле, обнимает дремушка смущающуюся девицу. Девушки кончают петь, пара встает и расходится. Выходит второй дремушка. Девушки снова поют, и все то же повторяется.
В избе становится жарко. Воздух спертый, душно, лучина (или лампа) плохо горит. Поэтому дверь открывают настежь.
Время бежит. Уже далеко за полночь. Петухи - неизменные часовые - своей перекличкой извещают о скором наступлении утра. Тявкнет дворняжка, спавшая в углу ограды, и снова, свернувшись кольцом, укроет хвостом свою мордочку.
И вот игрище подходит к завершению. Осталась еще неисполненной игра, тоже оригинальная, - «Соседушки». Если до этого времени девушки и парни держались в основном отдельными группами, то теперь они должны рассесться попарно, поговорить на прощание и договориться о следующей встрече. Рассаживание начинается самостоятельно, без какого-либо принуждения. Парень подходит к девушке и садится рядом с ней. Прежде чем парню сесть с девушкой, сидящая с ней подруга должна уступить ему место. Она уходит в группу парней и присаживается к одному из них, облюбованному. Парни приобретают соседушек, девушки - соседей. Так происходит рассаживание парней и девушек. Но при этом случалось, что к парню подсядет не та соседка, с которой он хотел бы сидеть. То же самое бывает с девушкой, когда ей не составляет удовольствия сидеть с нежданным соседом. Однако это противоречие разрешается весьма несложно.
Когда рассаживание закончится, выходит один парень и объявляет себя очередным. Очередным может быть тот парень, у которого нет соседки. Он подходит к. соседям и начинает спрашивать каждого: «Довольна ли? Доволен ли?» Опрос проводится вдоль лавки, в порядке очереди от одной пары к другой. Но если кто-либо из соседей был недоволен, то об этом заявлял очередному. При этом очередной спрашивает, кого бы недовольный или недовольная хотели пригласить. Получив ответ, очередной незамедлительно выполнял желание недовольных. Очередному обязаны все подчиняться. Естественно, все это происходит в веселой и непринужденной форме. Вскоре выходит другой парень и обращается к очередному: «Не устал ли, давай сменю».
Сидят соседи и любезно вполголоса разговаривают. А гармонист тем временем наигрывает мелодию «По Дону гуляет казак молодой», или «Любила меня мать, обожала...», или «На Муромской дороге стояли три сосны», или же «Не кукушка кукует» и так далее.
Игрище заканчивается. Разбирают шапки, полушубки, пальто, борчатки. Прощаются. «Теперь к нам приходите», - зазывают одни других. Как приходили, так и расходятся, то есть группами, по деревням. Радостно собираются парни и девушки на игрище. Весело играют, а утром расходятся по своим деревням. Нелегко покидать игрище: редко у кого не запала в сердце тоска. Смолкают звуки игрища в предрассветный час. Вот уже синий свет просеивается, скоро займется день.
В самом конце XIX и начале XX века культурная жизнь деревень обогащается новым танцем - кадрилью, или ланце. В наших местах его называли уменьшительно-ласково - ланчиком. Кадриль родилась в Западной Европе как салонный танец. Она состояла из 5 - 6 фигур. Каждая из них имела свое название и исполнялась под особую музыку. В танце участвовали четыре пары. В России кадриль, завезенную из Франции в начале XVIII в., танцевали на учрежденных Петром Великим увеселительных ассамблеях. В разных странах мелодии и манера исполнения танца приобрели национальные черты. В России кадриль превратилась в самобытный и довольно сложный танец с множеством вариаций. На Вятке кадриль исполняли 12-ю фигурами - «коленами». Количество танцующих пар увеличилось. По-видимому, из города занесли кадриль в деревню парни-зимогоры.
Кто же, кстати, зимогоры? Далеко не каждый теперь ответит. Слово вятское. Это парни, уехавшие из деревень в город на заработки. Вятские парни обычно зимогорили в промышленных городах Среднего Урала, задерживаясь там на год и более. Многие из них возвращались в деревню одетыми в шерстяные костюмы и пальто, в шляпах, с серебряными карманными часами и тростями. Отдельные из них, для более заметной представительности, заявлялись в родные деревни в очках (конечно, без естественной надобности). При этом некоторые держались весьма высокомерно. В отношении таких зимогоров сохранились из далекого прошлого юмористические воспоминания. Так, ядовитая на язык баба-соседка обращается к зимогору: «Митя, ты че это ослеп в городе-то?» «Я теперь, Матрена Афанасьевна, не Митя, а Дмитрий Гаврилович», - гордо отвечает Митя и, поправив очки, удаляется, выпрямив спину и опираясь на трость. «Вишь, чего набрался в городе-то, как пес блох», - вослед бросает ему недовольная ответом Матрена. Некоторые из них возвращались в деревню с уже, усвоенными в городе навыками алкогольных возлияний. По-городскому одетый зимогор под хмельком, бросая не всем ясные словечки из заводской среды, заметно выделялся на игрище. Зимогоры, кстати, привезли из города и свои частушки. Вот одна из них:
Нам не даром, зимогорам,
Денежки досталися.
На вокзале две девчоночки
Ревут осталися.
Итак, продолжим о кадрили. Парни, пригласив девушек, выходят на середину помещения и становятся вдоль пола, друг против друга, на расстоянии примерно трех шагов. Первые аккорды гармошки сигнализируют приглашенным девушкам, выходить к кавалерам и становиться рядом, справа от них. Девушки под бравурную музыку делают ход «креста», т. е. та и другая идут к противоположным кавалерам и кружатся с ними. Затем возвращаются на свои места и повторяют то же самое с пригласившими их кавалерами. В процессе танца кавалеры и девушки противоположных пар подают руки, а затем опять кружатся и т. д. При этом всякий раз кавалер, прежде чем кружиться, топает ногой в ритм музыки. В течение танца меняются фигуры. Перед завершением, это 11-е колено, пары под плавную, спокойную музыку движутся по кругу. Пара идет за парой. При этом кавалер, обняв правой рукой девушку за талию, левой держит ее правую руку. Пары ведут тихий разговор. Так они проходят круг, но по ходу происходит смена девушек. Девушка переходит к идущему впереди кавалеру, а освободившееся место занимает девушка, идущая сзади пары. Такое перемещение продолжается до тех пор, пока не возвратится к кавалеру девушка, которая была приглашена им на танец. Кадриль завершается 12-м коленом тоже в оригинальном исполнении под мягкую, плавную музыку. Его называли «перебором». Девушки и кавалеры одновременно движутся двумя линиями по кругу навстречу. При этом каждый кавалер подает девушке правую руку с чувством благодарения за общий танец. Примечательно то, что в рукопожатии кроется особая признательность к отдельным девушкам. Если девушка вызывает симпатию парня, то он выражает это крепким рукопожатием.
Так танцевали кадриль в начале нашего века. С течением времени, конечно, какие-то фигуры отмирали, заменялись новыми. Народное хореографическое творчество, естественно, вносило изменения, причем в разных местностях неодинаково. К концу 30-х годов кадриль танцевали не 12-ю, а чаще шестью коленами. Однако этот танец оставался коронным. Деревенские вечерки обычно начинались кадрилью, и при большом стечении молодежи она повторялась неоднократно. Танцевали кадриль и в 40-х годах. Однако танец стал вытесняться западными танцами (фокстрот, вальс, танго), и к началу 60-х годов кадриль почти угасла,
Мои наблюдения во время служебных поездок в прошлом по России свидетельствуют, что кадриль танцевали в наиболее сложном и красивом исполнении у нас, на Вятке.
В первой четверти XX века хореография игрищ обогатилась такими городскими танцами иностранного происхождения, как падеспань, краковяк и тустеп. (Паре, сбившейся с музыкального такта, выкрикивали из среды нетанцующих: «Не в ту степь!») Наряду с этим плясали незамысловатую «Троечку», «Во саду ли в огороде девица гуляла...» (под музыку народной песни), «Коробушку» (на известные «Коробейники» Н. А. Некрасова), «Барыню», «Месяц» (под музыку народной песни «Светит месяц, светит ясный...») и, наконец, «Цыганочку». По-прежнему продолжались игры «Чин мал», «Дремушка», а также «завивали капусту». Полюбовное рассаживание соседушками сохранялось до середины, а кое-где до конца 30-х годов XX века.
Появилась новая игра «Селезень». Роль селезня исполняет парень. Селезень ходит вблизи девушек, вглядываясь в их лица. Девушки поют «Селезня»: «Пошел селезень плясать, себе милу выбирать: уж я выберу милу, что по нраву, по душе...» Селезень подходит к поющим девушкам и подает руку одной из них - уточке, т. е. приглашает поплавать. С нею он ходит, приплясывая, вдоль пола вперед и обратно. А в это время девушки продолжают петь «Селезня». Кончается тем, что уточка исчезает. Это означает: она утонула. Селезень плачет, его лицо выражает печаль. Он, всхлипывая, вытирает глаза. Но неожиданно выплывает из среды девушек уточка. Селезень ликует. Девушки прекращают петь, и ходьба селезня с приплясом заканчивается. Выходит второй парень, все повторяется.
В первой трети нашего века играли в почту. Объявлялся почтальон, роль которого обычно исполнял один из парней, и реже - девушка. В обязанность почтальона входило разносить по адресам записки, написанные карандашом на кусочке бумаги. Парни адресовали письма девушкам, а девушки - парням. Содержание писаний разнообразное: признание в любви, желание в прочном знакомстве, просьба на взаимность отношений или не приставать к девушке с навязыванием своих признаний и т. д. В письмах также выражался юмор, иногда очень замысловатый. При этом парни, да и девчата, приносили уже заранее написанные тексты. Почтальон для передачи писем надевал на шею сумку, с какой ходили ученики в школу (сшита из домотканого полотна с лямкой), или кухонный фартук. При этом нижнюю часть фартука письмоносец поднимает, чтобы складывать и разносить письма. Бывали случаи, когда девушка, догадываясь, от кого идет нежеланное письмо, настойчиво отмахивается руками, не принимая послание. Почтальон не имеет права оставлять письмо в сумке. Ему ничего не остается, как насильно сунуть письмо в пазуху девушке.
Наряду с этим исполнялась игра «Воры». Вдоль пола выстраивались по одной линии парни, а по другой девушки, схватившись руками на уровне головы или выше. Один или одна из играющих исполняет роль вора. Это лицо должно бежать, наклонившись вдоль построения, в промежутке между линиями девушек и парней и, схватив за руку избранную «жертву», тащить за собой, с тем, чтобы в конце этого строя образовать такую же пару. Оставшееся лицо вне пары становится поневоле вором и совершает то же «преступление», что и его предшественник. Словом, в быстром темпе протекает воровство парнями девушек, а девушками - парней. В Примоломье эта игра не случайно называлась «Ручеек».
В песенной сфере игрищ все более начинают звучать частушки. Частушка возникла в России как особый фольклорно-песенный жанр в 60-х годах XIX в. В конце того же века она, прочно обосновавшись в России, начала вытеснять песню. В связи с этим Ф. И. Шаляпин, гениальный певец и артист (по своим родителям наш земляк), был обеспокоен таким, прорывом частушки в культуру народа. Но как бы то ни было, частушка оказалась не в силах вытеснить песню из души русского человека. Частушка живет и развивается, выплескивая наружу чувства любви и измены, радости и грусти, острый юмор, быстро откликается на социально-бытовые и политические повороты. Она кратка, но емка, меткая, попадает точно в цель, легко запоминается.
Вернемся в прошлое. На игрище, в промежутках между танцевальными актами, сидя на лавке, девушки пели частушки протяжным замедленным темпом, под аккомпанемент гармошки. Наряду с этим пели и песни, причем особенно часто «Разлуку» («Разлука, ты разлука, чужая сторона...»), а также: «...И приходил ко мне мой милый, и обнимал, и целовал, и называл меня любимой, и крепко руку пожимал...» (песня из фабрично-заводской среды).
Перед первой мировой войной появляется новый танец - знаменитая барабушка, представляющая особый вокально-хореографический жанр. Барабушка исполнялась темпераментно, под гармошку, с частушками. Выходили танцевать на пару - девушка и парень. Танцевали поочередно. С течением времени барабушка совершенствовалась настолько, что в 20-е и 30-е годы завоевала исключительную популярность. Частушки исчислялись не сотнями, а тысячами. Их тематика разнообразна. Привожу из досоветского прошлого несколько частушек бытового, любовного, а также рекрутского содержания, связанного с призывом в армию и на войну.
Жала, жала, приустала,
Прилегла на бережок.
Интересный сон приснился,
Разбудил меня дружок.
Я люблю понаклонятся.
Рожь высокую пожать.
Милый любит покуражиться,
А я поуважать.
Все цветочки-василечки,
В сентябре завянете.
Отдадут меня в солдаты -
Девушки, вспомянете.
Скоро, скоро, семь недель -
Наденут серую шинель,
Шапочку военную,
Оставлю милку бедную.
У казеночки стояли
Саночки разбитые.
В этих саночках катались
Рекрута забритые.
Не начесывай начесы,
Чернобровая моя:
За твои кудри-начесы
Бьют, молодчика, меня.
Наша молодость, ребятушки,
Под серым камешком:
Скоро, скоро подпояшут
По шинели ремешком.
Эх, товарищ, мой товарищ,
С одной ложки ел и пил.
Напоследок что ты сделал?
Мою милочку отбил.
Моя милка рыжая
Четыре поля выжала,
Снопики поставила,
Меня возить заставила.
Ягодиночку свою
Работать не заставлю.
На колени посажу,
Целовать я стану.
Через речку-реченьку
Подай, миленок, рученьку.
Через молоденький лесок
Подай, миленок, голосок.
По деревне я катаюсь -
Карюшка не бегает.
Раз пятнадцать прокатился -
Милка все обедает.
Я тогда тебя забуду,
Мой миленок дорогой,
Когда вырастет на камушке
Цветочек голубой.
Я под мерку становился,
Мерку вышиб головой.
Санитарочка сказала:
«Будешь годен, дорогой!»
Я под мерку становился,
Мерочка забрякала.
За стеклянными дверями
Милочка заплакала.
Из-за леса выходила
Перевала синяя.
Моя милка невелика,
На лицо красивая.
В завершение игрища девушки, усевшись на лавку, поют под гармошку в протяжном темпе частушки. А перед тем, как расходиться, исполняют последнюю:
Пойдемте, девушки, домой,
Пойдемте, ягодиночки.
Дадим хозяевам покой,
Покончим с вечериночкой.
Парней и девушек «наросло» в деревнях много. Но вот 1 августа 1914 г. Германия объявляет войну России. Началась вторая Отечественная война. Идет мобилизация. Тянутся подводы в Котельнич с парнями для отправки на войну. Выходят из домов жители деревень, через которые везут парней. Парни машут платочками. Плачут бабы, плачут девчата. Первые игрища с 1914 на 1915 год гуляли грустно: трудно было сыскать путного гармониста, на игрища вместо парней приходили подростки, а из действующей армии в деревни уже летели похоронки. В списках, публикуемых газетой «Русское слово», печатаются петитом убитые, раненые и пропавшие без вести. (В советское время такие списки ни в гражданскую, ни в последующие войны не составляли и, следовательно, не публиковали. Учету потерь не придавали значения).
После Октябрьского переворота народные традиции и обряды, имеющие связь с религиозными праздниками, рассматривались как пережитки, враждебные советскому обществу. Отсюда игрища вышли за пределы Святок и стали проводиться в любое время года. В 20-х годах игрище стало заменяться красным вечером (красная вечерка). Однако «красные», не приживясь, через год - два забылись. При сельсоветах открывались избы-читальни. Появилась должность - избач, на которую назначали одного из активных комсомольцев с возложением библиотечных обязанностей и политической организации: культурного отдыха молодежи. Лучшие дома раскулаченных крестьян, после их высылки, превращали в клубы - народные дома (нардомы). Силами учителей и школьников в нардомах ставили спектакли и концерты, а также показывали фильмы (немое кино). В революционные праздники в эти дома собирали людей на торжественные собрания, которые заканчивались культурными программами. Крестьяне толпами из разных деревень охотно шли в нардомы. Мест для всех на скамейках не хватало. Люди стоя скапливались в углах и у стен помещения. И все-таки наиболее часто вечерки устраивались в крестьянских избах. При этом нередко поводом для вечеринок служило возвращение парней из армии, приезды зимогоров на побывку и т. д.
Зимой парни и девушки приходили на вечерку и танцевали обычно в валенках, причем у некоторых парней голенища были загнуты - признак занятости. Это означает, что он не свободен («занятой»), имеет любимую девушку, изменять которой не намерен. В это время и позже считалось модным являться на вечерку в валенках с калошами.
В 20-е годы исполняли те же танцы, что и раньше. Игры постепенно забывались, за исключением «Почты», «Воров» и «Соседушки». Но барабушка приобретала все больший интерес. В частушках парней, помимо юмора, содержались и грубоватые выражения. Вот некоторые из частушек того десятилетия.
Мою милку сватали,
Меня под лавку спрятали.
Я под лавочкой лежу,
Да милку за ноги держу.
Начинаем конопатить
Первый угол от дверей.
Бабы сидят на полатях -
Караулят дочерей.
Самогоночку гнала -
Милиция наехала.
Я начальнику дала -
Милиция уехала.
Где косила, тут и села
На траву зеленую.
Кого любила, тот уехал
На чужую сторону.
Вот идут, вот идут
Наши ухажеры.
Половина дураков,
Остальные воры.
Я женюся на цыганке -
Пойдут цыганяточки.
Как приеду в родно поле,
Разобью палаточки.
Ты, дороженька, дороженька,
Тебя перенесло.
Ты, гуляночка, гуляночка -
Плохое ремесло.
Милый Вася, я снялася
В белом платье под ремень,
Не в котором я гуляла,
А в котором ты велел.
Открывай, мамаша, двери:
Сын с вечерочки идет.
Грудь порезана кинжалом,
По рубашке кровь течет.
Юбку новую порвали
И подбили правый глаз.
Не ругай меня, мамаша,
Это было первый раз.
Мне миленок изменил -
По лавке отодвинулся.
Он не лучше полюбил,
За румяны кинулся.
Хулиган мальчишка я,
Не любят девушки меня,
А любят бабы-вдовушки -
Отчаянны головушки.
Шила милому кисет -
Вышла рукавица.
Меня милый похвалил:
«Какая мастерица!»
Все ребята на Камчатку -
Деньги зарабатывать.
Только я один остался
Юбки заворачивать.
Ягодинка дорогой,
Тебя в болото головой,
В самую болотинку:
Зачем завлек молоденьку?
Месяц светит на дорогу,
Звездочки туманные.
Прогулял калоши новы
И часы карманные.
Я надену бело платье,
Пройду возле милого.
Я пройду, а он подумает:
«Была любимая».
У меня миленок есть,
Срам по улице провесть:
Люди все ругаются,
Лошади пугаются.
Вот она и заиграла,
Вот она поет, поет.
Меня миленький по голосу
Далеко узнает.
Гармониста я любила,
Гармониста тешила.
Гармонисту на плечо
Я гармошку вешала.
Мимо наших-то окошек
Пробежал теленочек.
Я за хвост его поймала:
Думала, миленочек.
Мне миленок изменил,
Я и «ох» не охнула.
Покрасивее нашла,
Перед подругой топнула.
Я ушел - она осталась
На пригорочке стоять.
Такая маленькая девушка
Заставила страдать.
Разрешите поплясать,
Разрешите топнуть.
Неужели подо мной,
Переводы лопнут?
Пели, правда, редко и политические частушки.
Ты пили, пили, гармошка,
По деревне слух прошел:
Ванька, Митька и Тимошка
Записались в комсомол.
Я на бочке сижу,
А под бочкой мышка.
Перевыборы в Совет -
Мироеду крышка.
(Во второй частушке «мироед» - кулак)
В конце 20-х и в 30-х годах пение частушек при сполнении барабушки иногда носило характер диалога: на частушку отвечали частушкой. Вот две пары таких частушек, не совсем пристойных, между парнем и девушкой:
Что-то под ноги попало -
Коробок со спичками.
Не тебя ли, моя милая,
В овине пичкали?
Стоит милый на крыльце
С выражением на лице,
Выражает то лицо,
Чем садятся на крыльцо.
Отвалилась медна пуговка
От синих от штанов.
На-ка, милочка, пришей
Да поищи в опушке вшей.
Милый пашет десятину,
Штаны кинул на осину.
Висят штаны, качаются,
А вошки осыпаются.
Частушки-диалоги между танцующими парнями приобретали порой острый характер с физической угрозой:
Фински ножики забрякали
В кармане у меня.
Не боюсь: не поколотит
Зимогорская шпана.
Мы ребята городские,
Ножиком не запугать.
Из карманов нам нетрудно
Семизарядные достать.
Конфликтные частушки распевались и соперницами. В основе их звучала ревность:
Не старайся, супостатка,
Не тебе милым владеть:
На твои колени сядет -
На меня будет глядеть.
В определенных ситуациях частушки рождались с удивительной быстротой, как ответная реакция на совершившийся факт. Так, в 20-е годы возникшая в городе мода коротких юбочек перекинулась в деревню - парни под барабушку запели:
Вы, девчоночки, девчоночки,
Девчоночки на «ять»!
У вас юбочки коротеньки -
Коленочки видать.
Хулиганистые парни иногда «коленочки» заменяли непечатным словечком. В самом начале 30-х годов приехавшая в Лукинскую начальную школу (д. Щенниковы) молоденькая учительница Анастасия Силифонтьевна с первых дней обратила на себя вожделенный интерес парней всей округи. Бурю ревности она вызвала у местных девчат. Результат не замедлился:
Гори, дом гори, ограда,
Гори, подворотница...
Всех парней перелюбила
Школьная работница.
При этом третью строчку особо ревнивые зло пели: «Всем парням пообещала...» И, несмотря на это, она продолжала ласково-заманчивыми глазками выдавать эротические авансы кавалерам. В 1933г., когда в деревню ворвался голод, родилась частушка:
Брюки спали, брюки спали,
Потихоньку съехали.
Все колхозники на тракторе
Сбирать поехали.
У стариков в то время не было доверия к трактору. Они внушали: трактор уродует землю, распахивает и сеет голод. Другие объясняли голод тем, что «товарищи» из города забрали весь хлеб.
Парни и девушки ходили на вечерки группами из разных деревень с песнями. В пути они пели частушки в протяжном темпе. Такой напев парней назывался «Прохожей» (идут с «Прохожей»). Нередко «Прохожую» пели под гармошку, а также сопровождали звуками бубна. Летом шагающий концерт парней да притом с бубном далеко слышится по вечерней зорьке. Низкое звучание крупного бубна напоминало звуки барабана конной молотилки. По звукам «молотилки» и «Прохожей» в деревне судили: идут на вечерку. Вот отдельные песни парней, исполняемые в «Прохожей».
Ко деревне мы подходим,
Телеграмму подаем:
Собирайте, бабы, девок,
На вечерочку идем.
Из деревни нас погонят,
Ты, товарищ, не бежи.
Вынимай из голенища
Двухсторонние ножи.
Раздайся, улица, пошире,
Шире, вдоль и поперек.
Атаман в гармонь играет,
Шайка песенки поет.
Из нагана выстрел дали -
По реке пошел туман.
Ты не вешай буйну голову,
Веселый атаман.
По деревне мы прогрохаем -
Старушки поглядят.
Они старые, горбатые,
Гулять нам не велят.
Ко деревне мы подходим -
Моя милка крепко спит.
Заиграю с перебором -
Всю постелю об...ит.
В начале 30-х годов бубен вышел из моды. Еще раньше (в конце 20-х годов) отмерло слово «игрище». Лишь только пожилые крестьяне по-прежнему молодежную вечерку называли игрищем.
Барабушка оставалась и в 30-е годы интереснейшей пляской. Некоторые девушки достигали высокого мастерства в танце: грациозные выход и движение по кругу, красивый разворот и повертывание, затем исполнение частушки, притопывание после каждого ее двустрочия каблучками в такт музыки (называлось «дробить») - все это оставляло необыкновенное и запоминающееся зрелище. Исполнительницы, особенно голосистые, с отработанной до искусства манерой танца, украшали деревенскую вечерку. Одна из таких - Зина трухинская-широко славилась по Молотниковской округе и многие годы сохранила о себе память талантливой танцовщицы. В конце второй мировой войны и после нее приобрел популярность танец «Семеновна», исполняемый под гармошку с песнями типа частушек, но со своеобразным напевом.
В завершение хочется задержать внимание читателя на одном эпизоде. В нардоме колхоза «Путь к социализму» (деревня Щенниковы, что близ Молотникова) в 1934 году 7 ноября состоялось торжественное собрание, посвященное 17-й годовщине Великого Октября. На сцене - президиум во главе с председателем колхоза М. А. Червяковым, партийцем - выдвиженцем РК ВКП(б). В тот вечер с докладом увлеченно выступал местный учитель Василий Андреевич Щенников, симпатичный молодой человек, комсомолец, любимец учеников и всего местного населения. В зале на скамейках - тесно сидящие колхозники. На одной из стен - галерея остекленных портретов членов политбюро ЦК ВКП(б). Из них выделялся крупным размером портрет И. В. Сталина.
Торжественная часть закончена. После концерта начались танцы. Кадриль плясали несколько раз. При последнем танце произошел неожиданный курьез. Танцующий Николай Архипович (однофамилец и родственник автора) в момент, когда, по условию танца, топнул ногой, услышал, а затем увидел упавший портрет Сталина вблизи себя. Стекло разбилось. Парни, будучи испившими, не придали этому значения и продолжали танцевать. В конце праздничной вечерки в сенях, а затем в зале началась потасовка парней, завершившаяся дракой. Через день председатель уже мчался на лошади в Котельнич с заявлением в РО НКВД по поводу разбитого портрета и драки. Судебная выездная сессия вскоре подвела итог празднику в деревне. Танцевавшему Николаю, за спиной которого сорвался со стены портрет вождя, вынесен приговор: два года заключения. Девушки и женщины сочувствовали Николаю: это был скромный и сильный, безотказный и работящий парень, гармонист, в прошлом зимогор и строитель металлургического завода в Надеждинске (г. Серов). Правда, тихонько поговаривали: «Уж зачем он шибко-то топнул ногой, даже сам товарищ Сталин не выдержал, оборвался». Короче, сплясал Коля на два годика.
Супрядки
По сути это девичьи посиделки. Слово местное, вятское. Корень его указывает на отношение к прядению. В отдаленном прошлом на супрядки собирались вечером только девушки с прялками (по-местному, с нрясницами). Они пряли, делились новостями, шутили, беседовали, играли, пели и весело проводили время до глубокой ночи. С течением времени на девичий огонек стали заглядывать парни, да притом с гармошками, и супрядки превратились в вечеринки с плясками и песнями. Супрядки проводились во время Святок, в один из свободных дней от игрищ и гаданий. Однако перед первой мировой войной время супрядок расширилось: молодежь собиралась и до Рождества, и даже после Крещения, на масленице, словом, до Великого поста. Всякий раз девушки заранее договаривались, когда и в чьей избе собираться на супрядки.
Вот уже сгущаются сумерки. Девушки, нарядившись и заплетя косы, а некоторые подрумянившись, накинув шубки и захватив прялки, веретена и куделю, бегут на супрядки. Изба оглашается звонкими девичьими голосами и молодым здоровым смехом. Девичья молодость - неповторимая, короткая, но яркая пора в жизни. Если, конечно, пора не омрачена затянувшимися бедствиями - войной, голодом, пожарищем и прочими потрясающими событиями в общей и личной судьбе.
Девушки рассаживаются на лавки, стулья и начинают прясть. Некоторые приносят клубки готовой пряжи и занимаются вязанием. Атмосфера девичьего вечера продолжает наполняться веселыми шутками, разговорами и пением. Хозяева избы обычно не вмешиваются в их занятие. Позже приходят парни. Поскольку верховенство в устройстве посиделок принадлежит девушкам, то они вправе приглашать парней не только своей деревни, но и других, причем парни могут приходить и без приглашений. Девичий приток на посиделки из чужих деревень, естественно, нежелателен. С появлением парней, хотя девушки и крутят веретена, уж какая тут пряжа! Парни то вытащат кужель, то спрячут веретено. А пока девушка ищет веретено, парни засунут прялку под лавку. Конечно, не всегда парни проделывают такие шутки. Но ведь ясно: не затем они приходят, чтобы смотреть на прядущих девчат да слушать жужжание веретен. «Хватит, парни, пошутили...» - обращаются к ним девушки. Это значит, гармонисту пора за дело. Прялки убирают в угол, и парни приглашают девчат па кадриль. На супрядках обычно танцевали не двенадцать фигур, а шесть. После небольшого перерыва гармонист играет барабушку. Танцевали «Троечку», темпераментный краковяк, падеспань, тустеп и другие.
Веселье делает время быстротечным. Полночь. Девушки расходятся с прялками и с недопряденной куделей. При этом те девушки, родители которых сомнительно относились к их трудовому занятию на супрядках, тайно брали с собой готовые, причем немалые, клубки пряжи. Для чего? Чтобы утром дома показать свое «трудолюбие»: «Вот, мама, я вчера напряла клубок. А этот маленький не успела: все побежали домой». В консервативных семьях к супрядкам относились с полным недоверием и поэтому не пускали туда дочерей, считали это баловством.
И еще одна святочно-крещенская особенность. Сложилась в наших местах традиция увозить девушек в гости к родственникам в другие деревни. Всякий раз молодые гостьи приезжали с прялками и куделей и охотно пряли. Тем более, если в семье растут свои девушки-дочери, такое времяпровождение было интересным и веселым. Молодые нарядные гостьи участвовали в супрядках и нередко вызывали к себе повышенный интерес местных парней.
Супрядки - своеобразная форма'культурной жизни деревенской молодежи. К началу 30-х годов, в связи с коллективизацией, супрядки угасли. Милые скромные девушки с прялочками перестали приезжать в гости к двоюродным сестрам. Крестьянин теперь не владелец лошади. К тому же начинались массовые принудительные отправки молодежи, мужиков и баб в отдаленные леса (близ станций Урень, Мантурово, Шарья, Мураши и др.) на заготовки древесины. Не всех, конечно, отправляли в лес. Вечерки по-прежнему продолжались то в одной, то в другой деревне.
Послесловие
Крутой социальный переворот с грозно прокатившейся по стране гражданской войной, насильной коллективизацией, раскулачиванием и высылкой середняков и зажиточных крестьян в отдаленные, безлюдные места нанес непоправимый удар по деревне. Одно десятилетие или чуть более традиционная обрядная культура деревни еще как-то сохранялась. Однако она не могла выдержать действие возрастающего идеологического, административного и атеистического насилия. Крестьянин-колхозник был обложен непомерными налогами - натуральными и денежными. Его принудительный труд в колхозе ничтожно оплачивался. Он не имел паспорта, а отсюда был лишен права самостоятельного выезда из деревни для жительства в другую местность. В результате потерялся интерес к труду и жизни в деревне, умерли ремесла, развилась нравственная деградация населения. Раскрепощение деревни во второй половине 50-х годов привело к побегу колхозников в город. Деревня ускоренно таяла. Поля обезлюдели. Последний удар нанесен по деревне в брежневское время: деревня признана неперспективной формой сельской жизни. Руководством страны принято решение об организации хозяйственных центров. Они заселялись в основном кочующими людьми в поисках лучшей жизни, лишенными чувства малой родины и гордости за нее, а также с уголовным прошлым. Таким образом, было достаточно трех-четырех десятилетий, чтобы на месте вековых деревень с крепкими семьями остались опустевшие избы, густо заросшие крапивой и бурьяном улицы и усадьбы. Лишь кое-где доживали старушки, обреченные на беспомощное одиночество и угасание. А спустя еще пять лет человек, приехавший в родные места, чтобы поклониться им, находил безлюдное поле, пересохшую речку, заросший кустарником или изрытый тракторными колесами когда-то цветущий луг у деревни, на котором мужики мускулистыми руками метали стога ароматного сена. Трудно узнать место родной деревни!.. Автор встретил летом в поминальную троицкую субботу приехавшего старика, который пытался найти останки родной деревни. Он задумчиво стоял. А перед ним раскинулось яровое поле. На лацкане его пиджака, переливаясь в лучах солнца, играли полтора десятка колодочек боевых наград за Великую Отечественную. Взгляд старого воина безутешно блуждал по окрестности. А по морщинкам на грустном лице медленно текли прозрачные струйки.
Так печально изошел коренной крестьянский род - кормилец надменного государства, надежный защитник Отечества, самобытный творец и носитель народной культуры.
11 июня 1993 г.
СЕМИК В КОТЕЛЬНИЧЕ
С давних пор в Семик котельничане собираются на кладбище и поминают усопших. Славная и прекрасная традиция! История Семика уходит в глубокую старину, к язычеству. Само же слово «Семик» возникло позже, с принятием в Древней Руси христианства, то есть в пределах тысячи лет.
На стыке весны и лета наши предки-язычники праздновали наступление лета, поклоняясь и радуясь солнцу, теплу, зелени рощ и нив, пению птиц и водам рек и озер. По представлениям славян, в реках и озерах в это время, резвясь, играют русалки-мифические существа в девичьем облике, от которых будто бы зависят судьбы людей. Языческий праздник - встреча лета и Троицкая неделя христиан, то есть седьмая неделя после Пасхи, совмещаясь по времени, взаимопрониклись.
Семик - народный праздник, приходится на четверг седьмой недели. Отсюда вся неделя называется Семицкой, или русальной, или зеленой. В течение недели в старину совершались различные обряды. По древнему преданию, покойники в Семицкую неделю невидимо бродят по кладбищам. Поэтому старушки во вторник приходили на могилы справлять задушные поминки. Покойники, довольные оставленным угощеньем, перестают выходить из могил. При этом полагали, что покойники, не помянутые на кладбище, вступают с русалками в драки. А русалки за обиды мстят живым. Это поверье, по-видимому, связано с представлением греков о том, что души умерших возвращаются ежегодно на землю в период между Пасхой и Троицей.
Готовясь к Семику, в семьях делали праздничную выпечку и красили яйца в желтый цвет. (Кстати, яйцо в древности служило символом продолжения и вечности жизни). Празднование Семика в разных местностях проходило неодинаково. Но обычно в деревнях на рассвете украшали дома и ворота ветками берёз. А после поминовения усопших молодежь отправлялась гулять в рощи. Там пели, танцевали и водили хороводы. Девушки завивали венки из ветвей березок. Через венки они попарно целовались. Это называлось: кумиться-символ дружбы. В других местностях девушки гадали венками из луговых цветов, бросая их в реку и наблюдая, чей венок поплывет, а чей закружится или утонет. В первом случае означает замужество, во втором - девичество, ы третьем - неприятность. Поведением венков, полагали, управляют русалки. Москвичи 150-200 лет назад в Семик отправлялись гулять в Марьину рощу, а еще раньше - веселиться на родовые кладбища. В некоторых местах Семик вообще не отмечался.
По православному календарю, повсеместный поминальный день - Троицкая родительская суббота. Исстари в этот день христиане, помимо церковного богослужения, посещают кладбище и совершают ритуал поминовения покойных родных.
В Котельннче сложилась многовековая традиция поминания усопших на кладбище в Семик, т. е. в четверг Семицкой недели. С чем связан поминальный обряд именно в четверг? И. Глушков (1862), учитель истории и географии Котельничского уездного училища, замечательный краевед, и И. Ф. Мултановский, священник, издатель и тоже славный краевед, считают, что Семик в Котельниче имеет свою историческую основу. Той основой послужила междуусобная битва новгородцев под Котельничем около 600 лет назад. В начале XV века вятские земли наводняли бежавшие в основном из-под Великого Новгорода люди сомнительного поведения, организованные в группы, нечто вроде шайки. «Изменившие своему отечеству, - пишет И. Глушков, - такие люди не могли, конечно, жить мирно и в другом месте... по прибытии своем в здешние леса и вообще в страну, наполненную народом характера беспокойного и буйного, они стали производить и здесь разные возмущения и беспорядки». Среди беглецов выделялись два предводителя - Никитин и Рассохин. В их намерение входило установить власть над «туземцами»-вятчанами. Каждый из них не хотел без боя упустить перспективу власти. Битва за власть состоялась согласно Глушкову в 1418 'году, а по Мултановскому -в 1421 году под Котельничем. По преданию, на поле сечи полегло около девяти тысяч человек. (Такое множество убиенных по тому времени весьма сомнительно). Погибли атаман Никитин с сыном и много устюжан-союзников новгородцев с их предводителями Василием, Федором и Патрикием. Победу одержал Рассохин. Троих отмеченных устюжан-предводителей после захоронения на городском кладбище записали в памятки и служили по ним панихиды. Поминовение всех убиенных в том побоище, а затем и вообще захороненных котельничан стало в семицкий четверг ежегодной традицией.
Интересное описание Семика в середине XIX века мы читаем у И. Е. Глушкова. С раннего утра съезжается много народа из деревень и города на кладбище. В кладбищенской церкви совершаются заупокойная обедня и панихиды для одних в церкви, для других, по желанию, на могилах родных. Затем все священники с иконами идут из церкви «...на ту братскую могилу, в которой будто бы похоронены воины, павшие в сече с новгородскими выходцами». Здесь служится всемирная панихида за всех, кто пал в этой битве. По окончании панихиды крестьяне, в знак битвы, разыгрывали баталию: один в другого бросали печеными яйцами, оглашая кладбище криком и шумом. Многие из крестьян и горожан после панихиды, развернув скатерти с яйцами, блинами, пирогами и прочей снедью, а также с пивом и вином, обедали на могилах родных. При этом, поминая, клали на могилу ватрушки, часть пирога и выливали немного вина в проткнутую пальцем ямку на холмике и с плачем приговаривали: «Любил и он, голубчик (или голубушка), хорошо поесть и попить...» Ритуал надмогильной трапезы обычно начинался с грусти и плача по покойнику. Но, естественно, за обедом, да тем более с вином, оживляется беседа. Грусть сменяется весельем, песнями и пляской. А иногда поминки завершались... дракой. Конечно, это были редкие случаи буйного «веселья» на родительских могилах. Не будем, дорогой читатель, их строго судить. Не все мы умеем, к сожалению, в радость пользоваться вином и поныне. Вино всесильно: даже умного делает дураком.
На кладбище с утра до вечера велась бойкая торговля детскими игрушками - сосновыми пищалями, берестяными дудками и рожками, деревянными волынками, глиняными свистками, шарами и куклами. Кладбище оглашалось звуками 'выстрелов из пищалей и других игрушек, звонкими голосами детворы. Семик превращался из скорбного поминовения в развеселое и сверхшумное гульбище. И после праздника еще несколько дней сам город шумел свистками и дудочками.
Прошли сотни лет. Многое в жизни и обрядах котельничан изменилось. По рассказам, которые я слышал от старожилов, поминки в Семик проходили более спокойно. Но иногда у отдельных могил они заканчивались... пляской под гармошку. Уж где вино и гармошка, там ноги сами в пляс идут. Такое поведение, конечно, осуждалось миром. Еще в XVIII веке московские кладбища в Семик служили местом веселого гуляния, но без поминок, пляски и драки.
В советское время посещение населением не только церкви, но и кладбища в поминальные дни признавалось недостойным поведением гражданина. Оно скверно отражалось на служебном положении советского человека. Но духовная тяга к месту, где покоятся родные, чтобы совершить обряд поминания их, - признак, отличающий нормального человека от дикаря.
Раз как-то, в начале 60-х годов, в Семик по указанию сверху, на дорожках и тропах, ведущих к городскому кладбищу, были расставлены наряды милиции и дружинников, чтобы сорвать массовое посещение святого места. Пропускали только стариков. Автору в тот день довелось быть свидетелем конфликта некоего майора, участника Великой Отечественной войны, с охранниками «общественного порядка»: «Я взял отпуск и ехал тысячи километров от места службы, чтобы побыть на могилах матери и отца. Не пустите - силой прорвусь!» - «Задержим и сообщим в вашу воинскую часть»,-последовал ответ. В конце 60-х годов по стране прокатилась волна дикого разгрома надгробных памятников хулиганствующей молодежью. Она не обошла и Котельнич. Что-то сходное видится в обоих актах общественной жизни недавнего прошлого.
В Семик люди, по-праздничному одетые, культурно собираются по зову души на городском кладбище. Немало приезжает и людей из далеких мест на родину с тем же чувством. Со стороны радостно смотрятся мирно беседующие, со спокойными и приветливыми лицами женщины и мужчины, пожилые и молодые, сидящие за столиками, уставленными поминальными яствами. Сидят у могилок в раздумии и одинокие посетители. Человек, усталый от бремени жизни, тут обретает душевные силы.
Жизнь, как река, течет. Ураганами проносятся войны и революции. Одни поколения уходят, другие приходят. Но, как и раньше, в Семик кругом цветет и благоухает молодое лето, в роще щебечут птицы, а рядом, под кручей, неустанно катит воды красавица Вятка. Жизнь вечна!
Поодаль, на братском кладбище, где покоятся умершие от ран солдаты, в Семик можно было увидеть старушек. Они из числа тех матерей, сыновья которых загинули где-то, Бог знает, на Великой Отечественной. На плитах они находят имена их дорогих детей. Неважно: под плитой покоится прах сына чьей-то чужой матери. Важно: совпадает имя. В груди что-то трепетно дрожит, а к горлу подкатывает ком, когда смотришь на страдальческие лица старушек, склонившихся над плитами и судорожно сжавшихся в комочки. Немного их осталось, почти уже нет.
Кладбище - это мир человеческой жизни, жизни особой - духовной. Оно прекрасно в Семик и Троицкую родительскую субботу. Над ним витает дух любви человека к человеку, дух взаимного прощения обид и дух вечности жизни. Хранить и чтить память о родных и чувствовать свой невозвращенный долг перед ними - одна из лучших нравственных норм. Развивая эту память в детях, мы поддерживаем связь поколений и укрепляем в них любовь и уважение к родителям. К сожалению, у многих из нас в памяти хранятся только имена матери, отца, может быть, бабушки и дедушки. А кто они, когда и где родились, когда ушли из жизни, чем славны их дела в семье и обществе?... Многое из памяти выветривается. Поэтому нужна запись истории рода - родословной. На лучших качествах предков воспитываются поколения, любовь и уважение к родному очагу, семье, людям, к труду и Отечеству.
ДИАЛЕКТЫ ВЯТСКОГО НАРОДА
Конец XIX и первая половина XX в. Словарь до некоторой степени этимологический.
А.
Айда - пошли.
Али - или.
Алябушка - небольшой каравай.
Алябыш - каравай хлеба.
Апальшина - даром, без затрат.
Апальшинка (уменьш.). (Он любит апальшинку, он падок на апальшинку) - за чужой счет.
Апальшинник - человек, пользующийся апальшиной.
Б.
Бабка, битка - кость ( с залитым внутрь свинцом) для игры в панки.
Бабки - игра в такие кости (давно не играют).
Бажеть - желать зла, «набажел болезнь».
Бажоный - желанный, дорогой.
Базанить - реветь.
Баинка - от сл. «баять», о человеке, который любит говорить ласково, хорошо.
Баклуши бить - (идиоматич. выражение), шутить, пустые шутейные разговоры.
Баламут - человек, который баламутит, «болтает» языком, вводит других в заблуждение.
Баламутить - сделать воду мутной, нарушить спокойную обстановку в делах, отношениях между людьми, человеческой душе.
Балбес (оскорбит.) - о человеке тупом, бестолковом, равноценно - дурак.
Балесить - говорить, беседовать, («приходи - побалесим»).
Барабушка - танец с частушками, (выходят на круг девушка и парень, танцуют (дробят каблуками), поют по очереди. Разновидность пляски русского.
Баралуга - лужа, туча на небе, (забаралужило - быть дождю).
Баско - хорошо.
Баской - хороший, красивый.
Бастенько - красиво, хорошо.
Баститься - прибаститься, прихорошиться.
Баститься, прибаститься - хорошиться, прихорошиться.
Батарщина - длинная толстая палка.
Бахор - обувь летняя, из бересты.
Баще - лучше, красивее (от слова «баско» - хорошо, красиво ).
Баять - говорить.
Белое вино - водка.
Бёрдо - деталь ткацкого стана со множеством тонких деревянных пластинок прямоугольной формы, между которыми пропускается нить.
Бередить - трогать рану, душу, («не береди рану»).
Березовица - весенний березовый сок.
Беремя - охабка сена, соломы.
Бестолшный - бестолковый.
Бещи - вводное слово (без перевода), («ой, бещи, я не то говорю»).
Бздануть - плеснуть на горячую каменницу в бане ковш или два воды, чтобы получился горячий пар.
Биркий, бирко - подвижный, энергичный.
Битка - крупный панок при игре в бабки или в панки.
Блажеть - реветь.
Блажь - рёв, плач.
Блажь, блаженный, блажеть - дурь, дуреть.
Божница - место, где устанавливаются иконы в избе.
Болтать языком - говорить глупости.
Больно нужно - не очень нужно.
Борчатка - полушубок со сборками на поясе и расширенными
полами.
Бот - предмет для ловли рыбы, (длинный шест с утолщением на конце для выпугивания рыбы из-под берега, «ботать»).
Браздаться - превращать спокойную обстановку в жизни человека, в семье, делах в неспокойную.
Братан - двоюродный брат.
Бредник (недотка) - бредень.
Брыла, брылы - губы рта. “Краснобрылая”, “красненькие брылки” (ласк.), щте ты брылы-те надул?»
Брякать (оскорбит.) - говорить нелепости, брякать языком. (“Не брякай языком-то»).
Брякотушка - брякающая игрушка.
Брянчать - бренчать, играть на струнном инструменте, играть плохо.
Буди - вводное слово, («буди, встретишь меня»).
Будоражить - беспокоить, мешать отдыху или делу.
Бурак - посуда из бересты (туесок).
Бусеть, забусел - посереть,покрыться плесенью.
Бусый (цвет) - неопределенная окраска, серобурая.
Буторить - взбалтывать, “с бухты барахты” - сказать или совершить необдуманное.
Бучить - обрабатывать кадку путём бросания в нее с водой раскаленных камней, благодаря чему кадка очищается и от затхлого запаха.
Быркать - брюзжать, ворчать (“не быркай»).
В.
Валежки, валеги - валенки.
Вар - черная смолистая масса, используется для изготовления дратвы.
Варник - кусок кожи, в который кладется вар.
Вёдро - ясно, ведрено (о погоде).
Векша - белка.
Верес - можжевельник.
Верещать - сильно реветь, кричать с плачем, («ребенок-от верещит”).
Верея - столб или балка, поставленные вертикально в воротах.
Вертлюг, вертлюжок - запор у калитки.
Вершна, вёршна - ехать навершне, т.е. верхом на лошади.
Вёшна - весенние полевые работы, («отсеялись в вёшну», «после вёшной», т.е. после весеннего сева.
Вещи - лекарство.
Взбучивать - набить, т. е. поколотить.
Видно, видимо, по-видимому, - наверно, возможно.
Вилок - кочан капусты.
Вилять - двигаться туда-сюда (о человеке, не имеющем твердой линии в повещении или в выражении мнений).
Витвина - ботва картофельная.
Вихать - быстро гнуть (например, проволоку) в разные стороны, чтобы сломать.
Вича, вица - прут, ветка.
Вишь - видишь (“вишь, какой ты”).
Вищать - визжать.
Внука - внучка.
Воглый - влажный.
Волбенка - волнушка (гриб).
Волотька, волоть - луковые зеленые перья.
Волынить, волынка - тянуть дело, разговор.
Вон де - вот где, вон где.
Вон де-ка - вот где, вон где, (указывает на кого-то, на что-то, “ка” - частица).
Вопшина - шелуха от зерна (овёс, ячмень) после помола для корма скоту.
Ворошить - шевелить, переворачивать сено, чтоб высохло.
Восеть, восетешный - ранее, в недавнем прошлом.
Вострый - острый.
Впробегутки - выполнять работу, делать хозяйственные дела по дому быстро, бегом.
Впроход - часто, беспрерывно, «впроход туда бегает...».
Втепоры (втапоры) - в ту пору, в то время.
Втоки - спускающийся зад штанов, иногда - штаны, «що втоки-то спустил?”. Говорит о похудении человека, о бедности.
Вшивик - чибис.
Выбоина - то же, что и колдобина.
Выбой - жмых от льняного семени, используемый в корм для животных.
Вылепетывать - бежать быстро, шлепая ступнями.
Вылюдье, навылюдье - выйти к людям в праздничной одежде.
Выпластать - скосить, сжать участок поля, луга, вырубить участок леса.
Вырешник - парничок для выращивания рассады.
Вытурить - выгнать, от кого-то освободиться.
Выть (сущ.) - промежуток времени от еды до еды.
Вышел (ла) из годов - наступление пенсионного возраста, когда можно не работать в колхозе.
Вьюшка - круглая чугунная крышка для закрывания печной трубы.
Вячкий - вятский, («мы вячкие - люди хвачкие»).
Г.
Галанка - брюква (овощ).
Гаркать - звать, («гаркай есть»).
Гасник - верёвочка для завязывания покрывала на квашне, для поддержания штанов вместо брючного ремня. Пословица «гасник вши переели» означает бедность.
Гимзеть - множество, шевелящаяся масса насекомых.
Глико, лико - посмотри, гляди.
Годен - годный.
Гоить - чистить, мыть, наводить порядок, выгоить.
Голбец - деревянный настил на русской печи, выше или ниже уровня печи.
Голубиха - голубика (ягоды).
Голяшка - бедро.
Горбуша - коса, старинная, которой косят внаклонку, направо и налево).
Гороховица - каша или суп из гороха.
Горшешник - гончар.
Грездок, гряздок - зелёный лук, вырванный с корнем из грядки.
Грохот - большое, до двух аршин, решето для просеивания зерна после молотьбы. Мелкие частицы почвы и другой сор проваливаются, а зёрна остаются. Просеивали руками, подвесив грохот к переводу. Просеивание называли - кроить (подкроить), т. е. снять с зерна загрязнение.
Грудки - творог свежий, только что из печки.
Губница - грибной суп, грибовница.
Губы - грибы.
Гузенница - задница, ягодицы.
Гуня, гунька - рубашка, одеяние, покрывающее тело.
Д.
Дать раза - ударить человека. (Встречается у Салтыкова-Щедрина)
Дежень - смесь свежего молока с кислым (ряженкой).
Дековаться - смеяться, насмехаться.
Дён - дней, («жила у дочери 30 дён»).
Дерёва - деревянная основа хомута.
Деревенец - житель деревни, деревенский сосед.
Деру дать - энергично, быстро бежать, (чаще в значении убегать).
Дитятко - ребенок.
Добыть (огонь) - зажечь лучину, лампу, включить свет (по- современному).
Домовище - гроб.
Домовник - человек, оставшийся сидеть дома за хозяина, домовничать.
Досталь, вдосталь (нареч.) - в меру.
Дратва - скрученные льняные нитки, изготовленные кустарным способом из кудели и обработанные варом с помощью варника.
Драча - драка.
Дрегаться, дрегать - дёргаться, дрегаться (о скоте) в предсмертном состоянии.
Дробить - выколачивать каблуками о пол во время танца барабушки.
Дроля - милый, милая (ухожор, ухажер, ухожорка).
Другорядь, (вдругорядь) - второй раз.
Дружка - лицо в свадебном ритуале (см. у Даля).
Дрыгать - сокращаться («нога дрыгает”).
Дуботёлок - парень, чаще крупный подросток
Дуранда - гной, грязь, зловонье.
Дыбильник - общее слово, обозначающее сорные, с деревянистым стеблем, высокие растения на лугах, мешающие косьбе травы, - разные виды полыни, репейника бодяги, пижмы и др.
Дыгнуть (гл.) - качаться, «столбик не дыгнет».
Е.
Еберза - человек, который брюзжит, ругается, назойливо всем надоедает разговорами, замечаниями.
Евонный - его.
Ежедён, ежеденно - ежедневно.
Ерандак - тележка на полулёгком ходу («На Отёшеве девки дешевы: на копейку - целу коробейку, на пятак - полон ерандак».
Ж.
Жаба - ругательское слово, («жаба тебе в горло!»).
Жабе сесть - окрик на ревущего ребенка или корову («жаба тебе села бы!»).
Жавкать - жевать.
Жамкнуть - сжать, сдавить.
Желубить - удалить шелуху от гороха, семечек, «стручки желубить».
Живёт - сойдёт и так, («живёт, мне и так удобно»).
Жигарь - человек, который обжигает кирпич.
Жито -зерно, посев, нива, («в поле жито», «жито зеленеет», «жито налдивается”).
Жубрить - есть с хрустом корм, пищу, (о животных и даже о человеке, грызущем твердую пищу).
Жулькать - издавать звук при ходьбе по сырой почве, грязи или воде (“в сапогах жулькает”).
Жучина - вмятина.
Жучить, изжучить - сделать вмятину на стенке ведра, самовара, бидона.
З.
Забрить - остричь рекрута перед отправкой в солдаты или во флот (“Брат, забрили, брат, забрили наши головы с тобой. Брат на брата посмотрели, покачали головой»).
Забулдыга - пьянница, вышедший из доверия человек.
Завизжалое(-ая) - полено, чурка, которую трудно расколоть (дерево сухое - завизжалое).
Заворина, завора - жердь, которая вынимается из прясла в изгороди.
Загата - много людей.
Загатно (нареч.) - большая очередь («на мельнице загата).
Загогулина - изгиб реки, дороги, палки, дерева.
Загривок - задняя часть шеи.
Задаваться - зазнаваться («Кавалеры, кавалеры, вы не зазнавайтеся. Мы немного попоем, тогда и занимайтеся»).
Задарма - почти бесплатно.
Заделье - причина, чтобы зайти к кому-либо.
Задница - ягодицы (зад, попка у человека).
Задорога - часть стенки, ограничивающая слева место в печи, где загнета.
Зажмуриться - прищуриться, закрыть глаза.
Зазубрина - выщерблина на лезвии ножа, топора и т.д.
Закала - хлеб непропеченный.
Заколеть - замёрзнуть, озябнуть так, что пальцы рук не сгибаются.
Закопёрщик - человек, который берёт на себя функции главного в каком-либо деле.
Залавок - буфетик, который стоит в кутнике (на кухне).
Замуслить - заслюнявить, загрязнить, залощить грязью.
Заначка - что-то нужное, оставленное на будущее ( может пригодиться).
Запазушник - внутренний карман пиджака, пальто.
Заплетюхать - заплести, зашить грубым образом дыры на одежде.
Заплот - стенка во дворе из бревен или досок.
Заприжимить - прижать прижимом воз сена, соломы, дров, чтобы не развалился в пути (см. «прижим», «сиденка»).
Зариться (глагол) - смотреть на кого-либо или на что-либо с пристрастием, завистью, любовью.
Засупонить - затянуть хомут на шее лошади.
Затыркаться - устать от множества мелких дел, (от слова «тыркать»).
Затычка - тряпка, которой закрывают трубу, - затыкают.
Заутора, зауторы - стык дна и стенки в кадке, баке, ведре.
Захомутать - затянуть супонью хомут на шее лошади. В иносказательном смысле - захомутать человека, запутать, втянуть в какое-то непристойное дело так, что из него трудно выйти.
Зачиклечивать, зациклечивать - зацеплять что-либо, цепляться.
Зачичереветь, чичереветь - плохо себя чувствовать от безделия, потерять интерес к жизни.
Здоровкаться - здороваться.
Здорово живешь - приветствие ( в значении - здравствуйте).
Здорово живем (фраз.) - в смысле - здравствуй (те) (приветствие). По 30-е годы XX в. в деревне говорили: « здорово поживаем» - в смысле “здорово поживаете?”, т. е. хорошо ли живете? Вопрос стал приветствием.
Зергало - зеркало.
Зеять, зеет - сверкать, блистать, блестит.
Зимнина - шерсть овцы, снятая весной, мало пригодная к изготовлению валенок («летнина» противоположна «зимнине»).
Зипун - верхняя одежда, демисезонная, особого пошива (у крестьян).
Знамо дело - дело ясное, понятное, в смысле: да, конечно.
Зобать - глотать, набивать зоб (желудок), муку зобать, жадно есть пищу, глотать, не пережевывая.
Зуда - о человеке, которому не сидится на месте.
Зудит, зудится - чесать, чешется.
Зыбка - люлька для укачивания ребёнка.
И.
Игрище - молодежный вечер.
Игрощик - гармонист.
Из годов выйти - достичь возраста: женщинам - 55, мужчинам - 60 лет, когда снимается снимается обязанность работать в колхозе (30 - 50-е годы).
Избережаться - абортироваться.
Изгиляться - кривляться телом.
Изгородь - легкий забор, ограждение из жердей.
Издержать - израсходовать деньги, зарплату.
Изладить - собрать, сделать.
Изладиться - собраться.
Изнохратить - испортить.
Изунетоваться - кончиться, исчезнуть, прекратиться, от слова «нет».
Илея - обряд святочных гаданий с исполнением подблюдных песен на Новый год или на Крещение. Первая песня о пророке Илье. Отсюда - название.
Имать - ловить.
Имям - им (дат. пад.)
Инде - иначе.
Исповадить - потакать человеку, приучать к чему-то плохому или позволять делать что-то плохое.
Исповада - человек или животное, которые привыкли к поблажкам.
Исподка - нижняя женская рубашка из домотканного (льняного) полотна.
Испотя (сыспотя, сыспотиха) - медленно.
Исчувыриться - сделать неестественное выражение лица, гримасу. (“Что ты исчувырился?”). Из подблюдных песен: «На повете мужик обо...... лежит, под поветью свинья исчувырилася»).
Кажинный - каждый день.
Кажись (ввод. сл.) - кажется (“Кажись, это было на той неделе...”)
Казенка - лавка (магазин) в селе с государственной торговлей спиртных спиртными напитками. «У казеночки стояли саночки разбитые. В этих саночках катались рекрута забритые».
Калякать - говорить, беседовать.
Каменница - печь в бане.
Канун - сусло, которое варят перед Ильиным днем, затем его веселят, т. е. добавят в него дрожжей, а после несут в церковь святить (в Ильин день), а там батюшка кропит святой водой в бурак с суслом, в котором это сусло, причем, кропит или брызжет метелкой.
Каплюжник - пьяница, выпрашивающий спиртное (“Ходит, капли собирает).
Карзится - кажется, млит, показывается что-то потустороннее.
Карзится, - казаться.
Катанщик - пимокат.
Качуля (непр.) - качель.
Каша-повалиха - каша, приготовленная из ржаной муки; поешь и спать захочешь.
Квасница - кадка, в которой содержится и заквашивается квас.
Керкать - крякать, хрипло говорить от простуды.
Кикимора - оскорбительное слово по отношению к женщине.
Кила - паховая или мошоночная грыжа. Во время возки навоза говорили, смеясь:”Кому достанется «кила»? Тому, кто при волзвращении с поля порожнаком приедет последним.
Кисленка - щавель.
Клевить - заставить плакать, «расклевил ребенка».
Клямо - обозначение ситуации, когда события или обстоятельства склоняются в каком-либо направлении и сопротивляться этому бессмысленно. “Куда клямо - туда и вались».
Кма? - Много? Много ли?
Ковадни - когда-то: в прошлом, вчера, позавчера, в прошлый раз (“Ковадни ходил в город»).
Кодачик - инструмент для плетения лаптей.
Кожилиться - физически напрягаться, вытягивать жилы при физической работе.
Кожух - дымоход, труба печная.
Козонок - сустав пальца руки. «Заходил на козонках», - говорят о подвыпившем человеке, который похваляется, угрожает, унижает других.
Коканко - сказочное существо, которым устрашают детей.
Кокора (ы) - пень, пни, которые выкорчёвывают на дрова в лесу.
Колдобина - яма на дороге.
Колды - когда.
Колеть, заколеть - озябнуть, сильно замерзнуть.
Колобенка - то же, что и ледянка.
Колобродить - о пьяном: ходить, вмешиваться в чужие дела, куражиться во хмелю, привязываться к людям, вести себя непристойно.
Колода - тяжелое корыто, выдолбленное из бревна, для поения скота; дерево, упавшее в лесу; неудача, нет пути («дорога или колода?»); “заколодить” - перекрыть путь.
Колошматить, отколошматить - бить, набить (человека).
Колтак - тогда, в таком случае.
Колупать глаза, проколупать глаза - протереть утром глаза, открыть глаза спросонок.
Комуха - дрожь, озноб, лихорадка («что тебя комуха трясет?»).
Конек - средство (предмет) для катания с горки зимой.
Конурка - углубление в русской печи для сушки рукавиц.
Коповьё - место, где берут землю, глину.
Копощельник - человек, который любит копаться в мелких вещах других лиц в их отсутствии. Это занятие часто нравится детям.
Корисный (ая) - человек малого роста, худощавый, физически слабый.
Коровенник - белый гриб.
Косарь (от слова «косой») - большой толстый нож для щепания лучины или соскребания грязи с пола или стен.
Косица - висок или височная часть головы.
Косорга (косарга) - Густые, трудно проходимые заросли; человек, который всегда противоречит.
Костица, кострица, костра - отходы от льнопроизводсва, когда лён треплют в льномялках после высушки в банях; осыпавшаяся из-под мялки масса грубых частиц льняных стеблей.
Косушка - мера водки, близкая к “четвертинке” (250 грааамов).
Котрехонок - плохой кочан капусты.
Кошовка - вид полулегких саней или санок, с расписной задней стенкой, на которых выезжали в город, на свадьбу, в сельскую церковь.
Кошуля - зимняя верхняя одежда на меху или на подкладке, пальто. “У меня кошуля синя, на кошуле номер два. Кому хочется подраться, налетайте на меня»).
Красноголовик - гриб подосиновик, съедобный, произрастает преимущественно в осинниках.
Красное вино - все спиртное, кроме водки.
Краснотоварец - торговец «красным» товаром.
Краюха (хлеба) - хлеб (горбушка).
Краюшки - ягодицы (задница).
Кроить - см. “грохот”.
Крошенины - кусочки хлеба в молоке, супе, щах.
Крошни - мешок с лямками для ношения груза за спиной - за крыльцами.
Круглыж - стог сена.
Крыльца - лопатки, верхняя часть спины.
Крысается - зудится, чешется.
Крысанчик - маленький веник без листьев или без хвои.
Крысать - чесать при зуде, царапать.
Крычигать - скрежетать (скрипеть) зубами.
Кувага (калиновица) - сладкая каша из плодов калины и солода.
Куделя - продукт, получаемый после обработки высушенных стеблей льна (вязаниц) в мялках, - льноволокно. (Вязаницы сушили на полках в банях, в овинах).
Куды - куда.
Кужель - хорошо уложенная куделя, приготовленная для прядения, хорошо сложенная часть волокна.
Куколь - отходы от обработки льносемян, шелуха после удаления семян. Не путать: куколь - ядовитое растение.
Кукорки (встать на кукорки) - корточки, встать на корточки, присесть на пальчиках ног.
Кулема - нечто плохо сложенное, скомканное из тряпок.
Кулемка - то же, что и кулемка.
Кумаркаться (прокумаркаться) - протирать (протереть) глаза, лицо после сна или похмелья.
Кумекать - думать (мозговать), соображать.
Кумелка - нечто в сжатом виде.
Курея - мужчина недетородный.
Куржевина - иней. Закуржеветь - заиндеветь.
Кутник - место в избе около печи и порога.
Л.
Лаковица, лаковка - большой горшок, покрытый лаком.
Лапать - прикасаться рукой. «Не лапать, не лапай» - не прикасайся руками. “Не лапай, то навернет», - ударит. Например, не прикасайся к оголенному электрическому проводу).
Ластафина - кусок материи, ткани, кожи.
Лахудра - неопрятная, непричесанная, плохо одетая женщина (“... а без пудры ты - лахудра, как овечка без хвоста ...»).
Легчить, подлегчить - кастрировать.
Ледянка - средство для катания с горки, вроде саночек без полозьев; вместо полозьев доска с закругленным передним краем и снизу покрытая льдом.
Лекарица - знахарка, колдунья.
Леман - ругательное слово, вроде, “леший”.
Лён (клён) - шейная (выйная) связка у животных. Вятская пословица: “Перекусишь лён - можно жениться».
Лёпать - трепать языком.
Лепесть - нижняя поверхность стопы, вылепетывать - быстро бежать.
Летнина - шерсть овцы, снятая осенью, пригодная для изготовления валенок, содержит жиропот, который обеспечивает прочную связь шерсти при катке валенок. Противоположно «зимнине».
Лисапед - велосипед.
Лишенец - человек, лишённый права голоса ( В 20 - 30 годы ХХ века).
Ломыхаться - состояние животных (корова, овца, коза) во время охоты - “корова ломыхается, опять загуляла».
Лонись, лонися, лони - о прошедшем времени. “Это было лонися» - в прошлом (году, дне, ночи).
Лонишний год - прошлый год.
Лопатник, лопатить (сущ. и гл.) - брусок для точения косы-горбуши на покосе. Его мочат в воде, налитой в берестяной бурачок, и быстро, с прищелком, проводят с той и другой стороны лезвия - лопатят.
Лопать - пить вино, водку.
Лопоть, лопотина - одежонка (худенькая), тряпьё (об одежде).
Лохань - кадка для поения скота или запаривания корма.
Лохмотья - изорванные участки одежды.
Лубенеть, залубенеть - об окнах, стекла которых заледенели, покрылись инеем, льдом.
Лубня - человек, который лежит, не хочет, работать по хозяйству, любит поспать.
Лук - шерстобитный инструмент.
Лупить шары - вылуплять («Чего ты лупишь шары-то»? «Чего ты вылупил шары-то. См «шары»).
Лутошка - срубленная молодая тонкая липа.
Лучшина - улучшение, («Есть ли у тебя лучшина здоровья»?).
Лыва, лывина - лужа.
Лыко - кора, снятая с молодой тонкой липы, для плетения лаптей. «Лыка не вяжет» - сильно пьян.
Лычей - овощная ботва.
Льзя - можно, антоним к «нельзя».
Лючке (нареч.) - хорошо. “Ты сделай лючке».
Ляд, к ляду - бес, к бесу. (“Какого ляда ты...»?).
Лясы точить - вести пустые разговоры.
М.
Магазея - магазин, склад.
Маленка - небольшая долбленая из липы кадочка для меда.
Маракаться, измаракался - строить гримасу на лице (“Пей, не маракайся”, “выпил и не измаракался”).
Маськи, маси - почки, барашки белые, цветы ивовых деревьев, распустившиеся весной. Ветки с «маськами» приносили в церковь в вербное воскресение для освящения, а затем уносили домой и ставили в сосуд с водой.
Матница, матица - деревянный брус, поддерживающий потолочины - доски или плахи потолка избы.
Матушка - в значении не только к женскому роду, но и к мужскому. Выражает ласкательное, милое, доброе отношение. (Максим Сергеевич обращался ко мне в 70-90 годах: «Матушка, Геннадий Анисимович...»).
Матушонок - о ребенке ласково.
Межумолоки - период у стельной коровы, когда она не доится (в запуске, перед отелом). Говорят:”Долго корова ходит межумолоки».
Мел - осадок от кваса, который используется для последующей закваски. Хранили в бутылях и других емкостях в подполье, а летом - в погребе.
Мерех (мерек) - блажь. «Какого мереха ему надо ...?»
Метлесить (гл) - мелькать, мозолить глаза; метлесение - мелькание, пестрота - «метель на экране телевизора», «не метлеси передо мной, как маятник».
Млить (млилко) - кажется тот, кого уже нет, млят - кажутся, являются живыми покойники.
Модеть, измодеть (гл.) - постепенно размягчиться и испортиться (об овощах: соленые огурцы и помидоры, квашеная капуста и другие).
Мозжеть («мозжат руки, ноги») - состояние тела, рук, ног, несильные боли после мышечной перегрузки - состояние, трудно передаваемое словами.
Молосный - молочный, молосное масло - сливочное масло.
Морговать - брезговать.
Морда - устройство из виц в виде конуса для ловли рыбы.
Моршетник - разные виды мелких травянистых растений в логах, низких влажных местах, охотно поедаются жвачными животными.
Мохирь, мохирек (о человеке) - человек маленького роста.
Мудохать, (-ся) (гл.) - грубое слово, означает: долго и нудно, безрезультатно тянуть какое-либо дело. Разговор двух фронтовиков в автобусе: «Берлин в сорок пятом за 16 дней взяли, а Грозный - мудохаемся шесть месяцев» (1995г.).
Мурявкать - дико, по-звериному, реветь.
Мусник - кулинарное изделие ввиде ватрушки. Основание из пшеничной муки, вместо творога начинка из гороховой муки. Основание загибали кверху так, чтобы начинка не спустилась. Мусники - изделия пресные. Пекли их весной в память 40 мучеников
Мусолить (гл.) - говорить об одном много раз, одно и то же долго делать и переделывать.
Мыркать - грубое замечание : говорить грубым, ворчливым тоном (“не мыркай»).
Мялка - станок деревянный для обработки льнотресты.
Н.
Наболесь (от слов «на» и «болезнь») - в значении ругательском, оскорбительном.
Навёртывать - есть, пережевывать с охотой, энергично, быстро (“Проголодался: вишь, как навёртывает»).
Навершне, навёршне - ехать верхом на лошади.
Навеселить - дополнить дрожжевой закваской тесто, квас, домашнее пиво и т.д. чтобы усилить брожение.
Навзбучивать - набить. («За измену дорогой хотел меня навзбучивать. Нет уж, нет уж, дорогой, тебе меня не учивать»).
Навина - ткань домашнего изготовления, вытканная на ткацком стане холстина. Лучшая бывает из волокна, т. е. более тонкое льноволокно. Из навины шьют полотенца, простыни, белье, рубашки и т. д; холстина.
Навыданье - девушка, по возрасту готовая к выданью замуж.
Навылюдье - одежда, обувь, приготовленные для праздничного дня, гулянья, в церковь идти.
Навымнеть, навымнять - у самок животных набухнуть, наполниться вымени перед рождением приплода.
Назад пятки - пятиться.
Назём - навоз.
Налепыш - плохо укрепленный, кое-как (чаще в разговоре о хлебе). Прилепленное к караваю дополнение из теста.
Наслещик (от слова «ночевшик») - человек, попросившийся ночевать.
Насмока - насморк.
Настигчи - настичь, догнать. («Капусты, капусты, капусты вилок. Хотел миленький навзбучивать, настигчи не мог»).
Натакаться, натакалась - навязаться, навязалась.
Натореть - приобрести опыт, рука «наторела» на воровстве, натренировать себя.
Натто - наверное, возможно, («натто, простудился я»), вводное слово.
Наче, поначе - иначе.
Начёвки - предмет вроде долбленого корытца, меньше сельницы (см.). Употребляется при разных домашних работах.
Наядрить - довести, начистить до блеска («ботинки наядрить»).
Наяривать - играть на гармонии или другом музыкальном инструменте темпераментно, бойко, весело.
Небаской - нехороший, плохой, некрасивый.
Небось - наверно, вероятно (вводн. слово). (“Небось, ты есть хочешь»?
Недотёпа - человек нерасторопный, поступающий необдуманно, говорящий невпопад.
Недотка - бредень малый.
Ней - не трогай.
Некошно (нареч.) - настойчиво, требовательно, с приступом (плачет ребенок, требуя что-либо, настойчиво просит пищи кошка).
Некошной - черт, бес («некошной тебя унеси», «лешак тебя унеси»).
Некошный (-ая) - о человеке, наделенном дикой силой, о сильном ветре, вихре, «кричит некошным голосом», т. е. сильным, громким.
Некрут - рекрут.
Непрасский (-ая,-ое) - не совсем пригодный, «мужик-то у нее непрасский, т. е. слабый, больной, инвалид. О предмете, инструменте и т. п., не совсем пригодных.
Неторопно (неторопко) - медленно, потихоньку.
Нетука - нет («у меня нетука ни табака, ни спичек»).
Нетунай - непраський, не настоящий (о человеке).
Неуж-то - неужели.
Нехожалые - вышедшие из обихода (деньги).
Никчемный (о чел.) - неприспособленный к жизни, к труду.
Ничком - вниз лицом (лечь).
Нокоть - (о лошади, которая ведет себя не так, как бы хотелось). Раньше знахари, цыгане лечили от ноктя лошадей, делая насечки острым инструментом на коже лошади.
Ноне - нынче, ныне, сегодня.
Норничать - ловить рыбу руками в норах в побережье реки.
Ношобный, ношобная - одежда для постоянной носки, т.е. одежда, которую еще можно носить, не совсем износилась.
Няня - этим словом называли жеваный хлеб, который давали маленькому ребенку (до года). (Иногда бабушка пожуёт кусочек хлеба и сует в ротик ребенка, приговаривая: «Няня... Няня... Ребёнок, привыкнув, просит: «Няня, няня...» - означает, что хочет есть.
О.
Обабок - подберёзовик (гриб).
Обархотить, обархотиться - ушибить (-ся), ударить, удариться.
Обечка - у сита, решета деревянная часть, основа, к которой с одной стороны прикреплена сетка.
Обздануться - облиться водой в бане.
Обкарнать - ограничить, обрезать кругом, остричь и т. п.
Обляпать - опачкать.
Обмолоток, оммолоток - сноп (ржи, ячменя, овса), обмолоченный, околоченный цепами. Ржаной обмолоток используется для завязывания снопов ячменя, овса и т.д.
Оболокаться - надевать верхнюю одежду (плащ, пальто, зипун и т.д.).
Оболочка - пальто.
Оболочься, оболокусь - одеться, надеть оболочку.
Оболтать - одурачить.
Оболтус, обалтус - глупый, неумный, дураковатый человек, чаще молодой.
Оборка - на платье, внизу по подолу, собранная часть изделия.
Образина - лицо, «умой образину-то», т. е. умойся.
Обубенькиваться - пытатья оправдаться, представить себя в лучшем виде, свете.
Обутки, обуй - обувь, (пренебрежительное слово).
Объеди - часть сена, соломы, выпавшая из кормушки под ноги животных.
Обыреть - отерпеться, (в воде при купании).
Овин - рига, где сушат снопы, обжигают кирпич.
Овыдень - в один день, («ходил в город овыдень»).
Огнище - костёр.
Огородец - огород, где выращивают овощи.
Огумно, гумно - приусадебный участок.
Оделить - дать корм во дворе корове, овцам, козам и т.д.
Одёргивать - освобождать зерно от шелухи ( о зерне овса, ячменя).
Околеть - умереть, подохнуть (о животных).
Окольница, околенка (ласк.) - небольшое окно, стекло в окне, раме.
Окостыжиться - насторожиться, принять угрожающую позу.
Окошко - окно.
Окраек - опушка (леса).
Окромя - кроме.
Омелье - отходы, которые получаются, когда ломают в мялке лён (льнотресту).
Оммёт, омёт, обмёт - стожок сена, соломы.
Онучи - портянки.
Оплетать - жадно съесть («буханку оплёл»), есть с аппетитом.
Оплеуха - пощёчина, нанесённая ударом руки по голове, щеке человека («получил оплеуху»).
Опоек - телячья выделанная кожа («мягкий товар»); спившийся человек.
Опопёлыш - сказочный персонаж, грязный, покрыт пеплом, сажей.
Опосля - после.
Опушка - верхняя часть брюк (штанов) и юбки по поясу.
Оробеть, оробел - испугаться, бояться, струсить.
Осапать - оцарапать, граблями «осапать» стог сена, ободрать.
Осенец - барашек, родившийся осенью.
Ослопина - большой высокий человек, (иронически: маленький ростом)
Осырок - приусадебный участок крестьянина.
Осьмой - восьмой (год).
Отбарашкаться - оградиться от кого-либо или от чего-либо.
Отдылять - оттягивать зад, ягодицы.
Отколь, отколя - откуда.
Отлынивать (гл.) - (от слова «лынить») лениться, избегать труда, не трудиться.
Отрехолок - плохой кочан капусты, не завился, рыхлый.
Оттолека, оттоль - оттуда.
Оттоль дотоль - оттуда дотуда.
Отчибучить - сказать что-то неожиданное, невероятное, во что трудно поверить («ну и отчибучил ты...»).
Охабка - масса сена, хвороста, соломы и т.д., которые можно захватить руками и принести, например, охабка соломы.
Охлупень - на тесовой крыше, в верхней части, выдолбленное бревно или толстая жердь для прикрывания сходящегося тес по кромке скатов, конёк.
Охота - хотение (желание). «Мне не охота идти», т. е. устал, или не хочу идти.
Охрёмка, в охрёмку - вид борьбы, бороться в «охрёмку», когда друг друга берут за лопатки, за спину руками, обхватывают.
Очеп - шест, используемый для качания люльки (зыбки). Прикреплялся одним концом к кольцу, ввинченному в потолок, к другому привязывали люльку для ребёнка и качали.
Очестливый - добросовестный, порядочный человек.
Очнуться - проснуться, выйти из состояния депрессии.
Ошабаркать - оттрясти, отбросить, счистить («сидят бабы на снопах, ошабаркиваются от вшей»), снять пыль, грязь.
Ошлепёток - кусок грязи, оставшийся от обуви.
Ошо ты що - еще ты что?
Ошурки - вытопки (диалект), нерастопившиеся кусочки внутреннего сала, то есть сала с кишок и стенок брюшной полости (сальник) животных после его термической обработки в закрытом виде в печи.
П.
Павесть (ни вести, ни павести) - отсутствие вести об уехавшем человеке.
Падера - быстро начавшаяся и быстро прекратившаяся вьюга, метель, гроза.
Падина - падаль (оскорбительное, если относится к человеку). Еще в 30-х годах в деревне использовали это слово для оскорбления человека.
Пакша - кисть руки («пакшу-то оторвало», «убери свои пакши», т. е. Не трогай меня, не распускай свои руки).
Паласка - полог в виде большого покрывала, сшитая из навины большая простынь, на которой можно, разостлав ее на земле) околачивать снопы, просеивать на ветру зерно.
Паназырь - о человеке или животном муж. рода малого роста.
Панки - бабки, игра в бабки, в панки.
Папка - болячка на теле.
Паполза - женщина, которая медленно передвигается, почти ползает, но злая и сплетница.
Парачить, напарачить - накормить до отвала.
Парить - курица парит,когда сидит на яйцах.
Партаманет - портмонэ.
Паруха - курица, которая парит, т.е. сидит на яицах, чтобы вылупились цыплята.
Паря - парень («паря, що, паря, що, паря, сердишься на що»?).
Паут (ы) - группа насекомых (кровососущих), включающая слепней, насекомых из семейства табанид, имеющих хоботок колюще - сосущего типа, с помощью которого колют кожу и сосут кровь человека и млекопитающих, причиняя боль.Массовый лет - с конца июня до начала августа. Нападают только самки: им нужна кровь.
Пекло - жар, «в самое пекло».
Пелёва - отходы от зерна.
Перебирать (идиом. выраж.) - говорить плохое («чего ты перебираешь?”, т. е. что ты говоришь?).
Перевала - туча «из-за леса выходила перевала синяя...».
Перевесло - ручка на ведре, на корзинке.
Перевод - балка, на которой лежит пол («разрешите поплясать, разрешите топнуть. Неужели подо мной переводы лопнут?»).
Перёж - раньше (бабушка на вопрос: «где Алёша?» отвечала:«Бегает, ушел перёж Любы»).
Першить - щекотание, першение в горле.
Пестун - человек, который нянчится с ребенком.
Песты - спороносные колоски полевых хвощей в форме пестиков; в голодное время первый весенний природный продукт питания. Поедали их в вареном и сыром виде. Пестовница - пища в виде щей и каши, сваренных из пестов.
Пече ячмень - небольшой фурункул на веке глаза.
Печеница - образовавшееся кровоизлияние на коже (синяк) после ушиба, удара.
Пичкать - начинять, наполнять чем-нибудь ёмкость (мешок, карманы, посуду, сумку).
Плетюха - корзина кормовая.
Плишка - птица трясогуска.
Поветь - часть двора, где складывают сено, сеновал; под ним, обычно был двор для коровы, конюшня; сено сбрасывали через люк в кормушки, ясли).
Погалёшок - вязаный чулок.
Поглянуться - понравиться.
Погодье - погода.
Погониха - сваха, гонит дело сватовства.
Погребиво - один ряд сгребенного сена на лугу.
Подать - налог.
Подволока - место между крышей дома и потолком, чердак.
Поддать - неожиданно ударить.
Подзабор - рубашка, заправленная в брюки.
Поди - вводное слово, имеющее смысл “может быть” («поди, он ещё спит...?», «поди, ты не поедешь сегодня...?»).
Подохнуть - умереть.
Подрать, удрать - побежать, убежать.
Подтопок - небольшая печь.
Подхвостица - складки наружно-срамных губ у животных (коров и др.). Увеличи увеличиваются к концу беременности или же течёт подхвостица: корова «загуляла».
Позёмка - снежная низовая вьюга.
Покоенка - покойница.
Покосиво - один ряд скошенной травы.
Покудова - пока.
Полой - наплыв воды, лужа.
Полуперденчик - короткая юбка, одежда, вроде куртки, прикрывающие половину зада.
Полюд - ненастоящий человек, никудышный, тупой, невежественный, отсталый в развитии.
Помочь - помощь, трудовое и культурное мероприятие (до коллективизации).
Поначе, наче - иначе, получше.
Понос - груз, тяжесть при ходьбе («велик ли у тебя понос?», т. е. Груз)
Понужнуть - возжой хлестнуть по боку запряженную лошадь, чтобы бежала.
Понурый - человек молчаливый, говорит, не глядя в глаза слушающему его человеку «Сам себе на уме», - так в народе говорят.
Попервости - вначале, впервые.
Поперёк толще (фраз.) - о человеке толстом.
По-писанному (нареч.) - исполнять церковную службу по написанному порядку, совершать что-либо по написанному порядку. «Была в церкви - священник ведет службу всё «по-писанному». Была у начальника, он всё разъяснил «по-писанному», т. е. по закону, по написанному сверху.
Поплескунчики - перемежающиеся дождики.
Попреслок - спица, на которую надевают чевечку.
Поредня - порядок.
Поскотина - местность для выпаса скота, обнесенная изгородью, чаще лес.
Поскрёбыш - маленький каравашек, сделанный из остатков теста на дне и стенках квашни.
Пословный - послушный.
Потайка - разовое бурное таяние снега.
Потакать, потачка - поощрять что-либо, приводящее к плохому.
Потка, поточка - мелкая птичка, в основном из отряда воробьиных.
Потолочина - одна из досок потолка.
Почто, пошто - почему («Пошто ты ко мне не ходишь, пошто я к тебе хожу? Пошто ты меня не любишь, почто я тебя люблю?»).
Праский (праський) - настоящий, деловой, хороший (о человеке или о вещи.
Пригрев - прогретое солнцем местечко с подветренной стороны на крыше дома или другого строения. На пригреве по весне любили собираться дети, греться на солнце и беседовать.
Приёмок - человек, который принят в семью на правах мужа дочери, если в семье нет сыновей.
Принести, принесла - родить, «принесла ребёнка» (о женщине или животных женского рода). (Девки-бляди, сволочи, убежали с помочи, по ребёнку принесли...»).
Прижим - приспособление из жердей, с помощью которого прессовался воз сена.
Принудиловка - работа по принуждению.
Приспичить - позыв в туалет, по нужде.
Пристать - защитить. “Я за тебя пристану», т. е. защищу.
Приструнить - пожурить, поругать с тем, чтобы впредь не повторялось.
Присунулось - случилась болезнь, заражение, воспаление после удара, сотрясения, царапины, повреждения кожи. Явление вторичное патологическое. (“Вишьь, как распухло и покраснело, а велика ли царапина»).
Пришпандорить - нанести неожиданный удар, пристукнуть. (“Я его пришпандорил - долго будет помнить». “Дождь пришпандорил”).
Пробегутки - выполнять домашние дела одновременно, торопливо, наспех.
Прогал - промежуток.
Прогалина - поляна среди густого леса, часть земли, вытаявшаяся из-под снега.
Продух (сущ.) - ниша определённой формы под русской печью для содержания ухватов, кочерги и т. д.
Прозеворотить - «прозевать» важный момент, проротозейничать.
Прокудить - совершить дурной поступок.
Промеж - промежуток («промеж ног»).
Пропасть, пропала (лошадь) - умереть, сгинуть, пасть.
Пропащий, пропащая - умерший (о животном). (“Кобыла пропащая»).
Прорва - промытое (прорванное) место в запруде, промоина.
Прореха - место, где разошёлся шов на одежде.
Простенок - промежуток между двумя стенами во дворе.
Протурить, турить, вытурить - прогнать, выгнать.
Проход, впроход (наречие) - часто, «впроход бегут и бегут».
Прохожая - песня (четверостишие), частушка, поется парнями под гармошку в замедленном протяжном ритме во время движения на вечёрку и в праздничное гуляние (в престольные праздники).
Пряжка, пряшка - отрезок пути, сна.
Прясло - часть изгороди между укрепляющими кольями.
Пужало - пугало («эко пужало...», - о ком-нибудь или о себе).
Пурхаться - о курице, которая купается в песке.
Пучина - живот, брюхо (Опаринский район, с. Красное. 1950 г.).
Пынкать - издавать звук разрыва шнурка, верёвочки.
Пышкать - тяжело, глубоко дышать. Отпышкаться - отдышаться. (“... отпышкаться не может, устал...»).
Пялить глотку - реветь, громко кричать.
Пялить глаза - пристально смотреть.
Пятра - длинная лавка у лицевой стороны амбара, соединенная с ней. При входе в амбар удобно ставить гири, мешки и прочее.
Разболокаться - раздеваться, снимать верхнюю одежду (пальто, зипун, плащ).
Разворошить - разбросать солому, сено из вороха. См. «ворох».
Разлука - предмет (инструмент) для разведения нитей при изготовлении верёвок.
Разовый (о чел.) - быстро, сразу принимает решение и выполняет его.
Разразиться (гл.) - о грозе, «разразилась гроза».
Расклевить - заставить плакать.
Раскосёрка - разлад дела. Получилась «раскосёрка»; “пошло нараскосерку”; раздор, скандал, несговорчивость, разногласие.
Раскурочить - разломать, растащить по частям (дом, машину).
Растопырить - развести пальцы рук, развести руки.
Растягуша - человек (в основном о женщине), рястягивающий слова при разговоре или работающий медленно, лениво.
Расчихвостить - разругать кого-либо за неполадки, ошибки в делах, плохую работу, отчитать, раскритиковать в грубой форме.
Расшеперить (гл.) - раздвинуть (пальцы), расставить широко руки.
Регат - галстук.
Резака - человек, который пускал нож в драке.
Рёлка - кусок земли, выделяющийся на окружающей местности или в среде (кругом снег, а в одном месте вытаяло - «рёлка», бугорок).
Ремушка (ремок) - обрывок ткани, кусочек, из которой шьют одежду.
Репица - задница, ягодицы.
Репище - поле, где сажают репу. (“Чо прячешься, как вор на репище?”)
Репница - суп из репы (на молоке).
Розверти - развилка дорог. (В крешенские вечера девушки выходили гадать на «розверти»).
Розъяпишить - растерять, разрушить, разбросать, разворошить.
Рошамуля - козлы, на которых пилят дрова в бытовых условиях.
Рукомойник - умывальник.
Рукотёрник - полотенце из грубой ткани для вытирания рук.
Рушать - резать (о хлебе, «рушай хлеб-то»).
Рытвина - канава, яма на дороге.
Ряска, ряски - рваньё на одежде.
С.
Садеет, саднит - о боли в какой-то части тела.
Самопряха - прялка, самопрялка, усовершенствованная прясница, которая приводится в действие ногой путем нажимания на педаль, а нитка вытягивается рукой не на веретено, а на вращающееся колесо.
Сарафанить (женщинах) - идти стройно, крупным шагом по тропе, лугу, полем; разносить сплетни, слухи.
Сбагрить - сбыть за деньги плохой товар.
Сбубетенивать - ударять по бубну; бить кого- то.
Свальба - свадьба (неправильное произношение).
Свербеть - чесаться.
Свербит - чешется. Переносное значение: человек ведёт себя возбужденно, неспокойно(«она такая свербёшка»...).
Свинарь - съедобный черный груздь, годный для засола. Род Млечник, Lactarius. К роду относятся не только скрипица, но и другие виды груздей.
Седаться, исседались ноги - состояние кожи человека, когда она чешется с образованием небольших трещин, расчёсов. Чаще бывает на ногах крестьянских детей, которые ходят летом босиком, ноги не моют, бывают на болотах, водоёмах. Не исключается инвазионное заражение на мелководии замкнутых водоёмов церкариями шистосоматид водоплавающих птиц. При этом расчёсы и трещины появляются не только на ногах, но и руках, других участках тела. Не исключается также дефицит никотиновой кислоты (витамина РР) в организме.
Сельница - предмет в виде широкого долбленого корыта, в который сеют муку для выпечки хлеба.
Сенёк, синек - селезёнка, (внутренний орган человека и животных).
Серёдка - середина.
Середь, середа - место в избе, соответствующее кухне.
Сечка - предмет, которым секут, рубят мясо для фарша, овощи и т.д. (Загадка:«сечка сечёт, деревяшка везёт, а мокрый мартын перевёртывает» - зубы, ложка и язык).
Сивериха, севериха - шишечки-цветы хвойных деревьев (ель, сосна). Употребляли в пищу.
Сиделец (устар.) - человек, который работал в кабаках, трактирах, отпускал пиво, вино.
Сиденка - приспособление у полевой телеги сзади по продолжению основания, на которое можно садиться или вставать, чтобы с помощью прижима спрессовать воз сена.
Сильки - цыплята (Хозяйка подзывает:«Сили...сили»...).
Симпат, симпатка - парень или девушка, симпатизирующие друг другу.
Синявка - гриб съедобный (сыроежка синяя, лазоревая и др.). Виды произрастают группами в хвойных лесах, чаще в ельниках. При варке нередко приобретают синюю окраску.
Скальня - приспособление для накручивания нити на чевечку.
Складчина - общее застолье в деревне, колхозной бригаде с выпивкой и закуской (Складывались продуктами, готовили самогонку, брагу, по праздникам, чаще - в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции покупали водку, вино).
Скляно - полным-полно (об уровне жидкости в сосуде - вина кваса, пива, молока. «Ой ты, глико, налила скляно ...»).
Скомечкать - съесть, много сожрать (грубое), ничего не оставить другим.
Скоромное - масло ( в частности, сливочное).
Скрипуны - грибы из рода млечниковых, правильное название - скрипница.
Скыркать - издавать скребущий звук.
Слямзить - украсть, утащить, в смысле тоже украсть.
Смикитить - сообразить («я смикитил»...).
Сновать - навивать льняные нити на сновальнице.
Сомускать - подговаривать кого-то на недоброе дело. Подстрекать, соблазнять, втягивать в какое-либо дело, («не сомускай ребенка...”).
Сороковка - бутылка ёмкостью одна сороковая часть ведра. В сороковку обычно разливалась водка и вино. В начале 30-х годов изготовление сороковок прекратилось
Спанталыги, спанталы, сбить спанталыги - дать плохой совет.
Спереть, спёрло - перекрыть, сдержать поток воды (Иногда «спереть» - украсть, «спёр» - украл).
Сподручный, сподручно - подручно, легко, просто.
Ссопеть, ссопел - поедать пищу быстро, сожрать, сопя носом.
Становина (от сл. «стан» - ткацкий) - нижняя женская рубаха, сшитая из домотканного материала, сделанного на ткацком стане.
Станой - стоячий воротник рубашки, «стойка». (Из народной песни:”Тетка-молодка, сшей мне рубашку станой вороток, я поеду жениться в чужой городок...». Песню слышал в конце 20-х годов XX в. От деда Николая Егоровича, который большую часть жизни прожил в XIX веке. Родился в 1845г.).
Старица, старича - немолодая овца, коза, другое животное, не раз приносившее приплод.
Стегать - бить, хлестать ремнём, верёвкой.
Стибрить - схватить, украсть, незаметно взять.
Стохан -стакан (неправильное произношение).
Стоять, постоялец - в смысле «стоять на квартире», («хлеб свой - у попа стой”); нанять квартиру для жилья.
Студень - холодец.
Стювать - не разрешать, не допускать, предупреждать. Пристюнить (“ты не стювай его», т. е. разреши ему сделать что-то.)
Супонь - кожаный шнурок, которым стягивают дерево хомута внизу (“засупонить хомут»).
Супрядки - совместное прядение кудели девушками зимой. Для этого они собирались собирались в одну избу - на супрядки, за работой пели песни, приходили парни, было весело. На супрядки ходили в разные избы.
Суседко, соседко - фантастическое существо, домовой, прячется в
подполье, за печкой, в чулане. Им пугали детей (см. очерк «Крещенские вечера под Котельничем)».
Суслон - правильно сложенная куча из 15 ржаных снопов.
Сустижку, всустижку - бежать следом за кем-нибудь, догонять.
Сутки - главное место за столом, где сидит хозяин или старший член семьи. Чаще оно под образами (« в сутках сидеть»).
Сутунок - брёвнышко в стене между оконными проёмами.
Сухорос - утро без росы на траве. Сухорос - к дождю.
Сучить, рассучила - распространять слухи, сплетни, «бегать сучить».
Счибрить, стибрить - схватить, украсть на скорую руку.
Сыта - раствор мёда в воде («пить сыту»).
Т.
Тако ли (нареч.) - выражение неуверенностьи («тако ли я пойду...»), так ли? Вряд ли?
Таращить - смотреть, «таращить глаза», «не таращи глаза», т. е. не смотри так упорно.
Таргаться, таргать, тарганье - издеваться, причинять физическую и душевную боль человеку или животному («таргаешься над моей душой»).
Тенькать - бренчать, плохо играть на струнном инструменте.
Теперича - теперь.
Терёзовый - трезвый.
Тётенькя, тётинька - тётя, тётка.
Тетеря - человек, не реагирующий на окружающий мир, не откликающийся на нужды, беды людей или человек, который плохо слышит («тетеря ты глухой»).
Тина - водоросли на поверхности болота.
Тодельно (нареч.) - правильное, нужное дело ( от слов «то» и « дело»).
Толчея - строение в виде ветряной мельницы без жерновов, вместо которых - ступы для толчения овса, изготовления толокна. Возможно, слово не диалектное, но в разговоре и литературе уже не употребляется.
Торкать - стучать, бить, «торкаться в ворота».
Тормошить - трясти, приводить в чувство, в сознание.
Торопно - быстро, спешно работать.
Требуха - живот, брюхо («набил требуху», т. е. наелся грубой пищи).
Трепать (языком) - говорить не по существу, переносить сплетни.
Третьего дня (третьеводни) - три дня назад. (“Я ходила третьего дня в город».
Трупёрдовица - о девке, женщине крупной, неопрятной, чаще - пьяной (оскорбительное слово).
Туды - туда.
Турить, вытурить - выгнать грубым способом, прогнать кого-либо, освободиться от нежеланного посетителя.
Тыркать, затыркаться - устать от множества мелких дел.
Тысяцкий, тысячкой - человек, который руководит свадебным обрадом во время свадьбы: он знает, что за чем должно соблюдаться, когда, что нужно говорить, петь и т.д.
Тычка - колышек, который забивают в землю для «навязывания» коровы, овцы, козы для пастьбы на ограниченном пространстве или под улей.
Тюлька, (тулька) - чурка, кругляк (о дровах).
Тюрик - лоток, по которому сыплется мука на мельнице; губы тюриком (тюрюком). )”Ты чего тюрик-то уставил»?).
У.
Убродно - это когда зимой выпадает глубокий снег, заносит дороги и тропки, и идти пешком по ним трудно - убродно. Возможно, от слова “брод”.
Угомон - успокоение ребёнка.
Угомон, угомонка, угомонить - игрушка, чаще соска для грудного ребенка, с помощью которой можно успокоить, «угомонить» плачущего дитя.
Удирать, удрать - убегать, быстро куда-то уйти, убежать, о корове: “хвост задрала, сама домой удрала».
Улепётывать - бежать быстро, босиком.
Упаздерать - убежать, мгновенно исчезнуть.
Упетаться - устать от тяжелой работы, ходьбы и т.д.
Уплетать - энергично есть пищу с голода (“Уплетает за обе щеки”).
Уповод - время с утра до завтрака, от завтрака до обеда, от обеда до ужина.
Урос, уросить - о лошади, которая не хочет подчиняться ездоку, ведет себя ненормально, проявляет свой норов - «уросит». «Урос» - это порок.
Усач - голец обыкновенный, рыба из семейства вьюновых, (карлообразные). Небольшая рыба (до 13 см), не имеющая промыслового значения, вокруг рта имеет усы.
Усвистать (о чел.) - быстро собраться, не предупредив никого, уйти.
Ускорно - быстро.
Утлый (-ая) - слабый, нерешительный и т. д.
Утыкать - превратить хорошее дело в плохое, утерять что-либо.
Ухабака - человек, который действует грубой силой, хулигански, нахраписто.
Ухайдакать - покончить, убить, нарушить.
Ухать - кричать, шуметь («побежим - заухаем...»).
Учередить, учередиться - довести до достаточного состояния готовности квас, домашнее пиво («квас ещё не учередился»).
Ф.
Фамбалы - пустословие, выдумки.
Фатера - квартира.
Форсеть - ходить (быть) модно и красиво одетым.
Фулиган - хулиган.
Фурить - мочиться, писать.
Фыркать - своеобразные звуки, издаваемые лошадью губами и носом при выдыхании, когда нападают оводы. В переносном значении относится к говорящему человеку, если хотят унизить и оскорбить его («не фыркай, заткнись»...).
Х.
Хайло (грубое) - рот, глотка («заткни хайло! Куды ты хайло пялишь?”, т. е. лезешь с криком и бранью).
Халупа - худенькая избенка.
Харч, харчи - еда, продукты.
Харчок - выплевываемая слизь из носоглотки, плевок.
Харя - лицо.
Хаять, охаять - говорить о человеке с плохой характеристикой (оценкой) его поведения.
Хибара - худенькая избушка.
Хилит - слабый сквозняк, сквозит.
Хилый (от “хилить”) - слабый (здоровьем чел.), слабый сквозняк.
Хламостить - захламить, оставить после себя хлам, беспорядок.
Хлёбальная ложка - столовая ложка, крупная.
Хлебать - жадно есть жидкую пищу ложкой. “Нахлебался» - наелся.
Хлебеч - хлеб. «Как хлебчем-то поживаешь?» (о сытости, достатке), - так спрашивали крестьяне друг друга при встречах в начале 30-х годов. ХХ века).
Хлипкий - слабый (о человеке).
Хлябать - неплотно сидеть, «хлябает» обувь, фуражка на голове и т.д.
Ходко - быстро, идёт «ходко».
Хожалый, хожалые - деньги, которые законны, находятся в обороте, принимаемы в платежах.
Холка - косточка голеностопного сустава человека. Чолка - лодыжка в нижней части голени.
Хорошо давно - фраза, в значении достаточно давно. (“Давно ли дед-то умер? - «Хорошо давно, лет 15 как»).
Хорюша - гриб съедобный, валуй (род сыроежек). Варят после вымачивания.
Хрумкать - есть со звуком, хрустеть. Лошади едят грубый корм, овёс и т. д., “хрумкая” - хрустя).
Хыра - кляча (о лошади: «хыра лишенская»).
Ч.
Чавкать - издвать звуки при еде («не чавкай...»).
Чаплашка - шапочка.
Чаруша - долбленая из дерева чаша, в которую кладут тесто для формования каравая перед выпечкой.
Частить, зачастило - что-то совершать часто, «зачастил» дождик, “зачастил” ко мне в гости.
Чевечки - ноги прямые, тонкие (у девушки, женщины), «ноги, как чевечки».
Чежелко - плохонькое пальтишко, невзрачная верхняя одежда.
Челоможный - почти здоровый человек (о стариках). Нечеломожный - слабый, больной.
Чепня - постоянное ведро, бадья в колодце (в давние времена - деревянная).
Черепеня - глиняная посуда, чаще применяется для кормления собаки, кошки.
Черепня - череп головы (грубое название головы глупого человека)
Черная немощь - падучая болезнь.
Чернонемошный - человек, страдающий припадками, эпилептик. (Иногда человек, который ходит ночью во сне, не осознавая и не помня этого).
Четверток - четверг.
Четушка - емкость под водку или вино объемом в четвертую часть литра - 250 граммов.
Чибурки (сущ.) - шутить, подшучивать («чибурки точить» - то же, что “баклуши бить»).
Чивиляжки - худые ноги («ой, уж больно тонки чивиляжки-то»).
Чивиляться - изгибаться, держать себя неестественно, позировать.
Чикать - тикать (“Часы чикают”)
Чикнуть, от слова «чикуша» - ударить, стукнуть.
Чикуша - удар рукой по телу другого человека (“дал ему чикушу», т. е. ударил, стукнул).
Чиречить - журчать (о ручейке, струйке воды, издающих при движении или падении своеобразный звук - чиречит).
Чиркнуть - спичкой зажечь огонь.
Чичереветь, зачичереветь - чувствовать себя вяло, слабо, заболеть или плохо чувствовать себя от сидения дома без дела.
Чуешь, чушь, чушко - слышишь, ощущаешь (“Чуешь, что говорю?» “Чушко, как холодно...»).
Чукша - необразованный, тёмный, невежественный, некультурный или малокультурный человек.
Чучкать - мять, давить.
Ш.
Шабаркать - шуршать, чистить, отчистить - отшабаркать.
Шабаш - конец (так говорят когда кончают или бросают работу).
Шаборшеть - шуршать («не шабарши», «не шурши»).
Шаварногий - человек, который идет, ковыляя, неспособный нормально ходить по причине болезни суставов ног.
Шадрина - ямочка на лице, оставшаяся от оспы.
Шадровитый - человек, лицо которого поражено натуральной оспой (теперь этой болезни нет).
Шалаболки - нечто несущественное в разговоре; сорняки на лугах, в поле (“зерно не взошло, выросли одни «шалаболки»).
Шалыга - бич.
Шарашиться - идти неуклюже, с трудом передвигать ногами.
Шары - глаза («Чего лупишь шары-то...?»; «чего ты выпучил шары-то?”
Шастать - обивать шелуху с ячменя, овса (летом - в ступе). Пословица - “хвастать - не овес шастать»).
Шаять - тлеть.
Шваркнуть - неожиданный удар; налет пчелы и ужаливание - пчела “шваркнула”.
Швыркать - здавать звуки губами при питье горячего чая или при еде ложкой горячей пищи.
Шепериться - занимать много места («Чего ты расшеперился?»).
Шерношиться - перетряхивать.
Шиликун - бес, леший, чёрт.
Шипица - шиповник.
Шишлять - медлить, делать что-нибудь медленно, неспешно, кое-как.
Шкалик - половина четвертинки (четушки), самая малая ёмкость стеклянной посуды, в которую разливали вино, водку.
Шлёпать (языком) - болтать, трепать языком, «не шлёпай», т. е. не болтай. То же, что и «лёпать».
Шлепун, шлепунья - о человеке, который «шлёпает» языком.
Шлючить, сошлючиться - вдавиться, вдавить предмет, пуговица “сошлючилась”.
Шоркать - тереть, «отшоркай» - ототри.
Шорношить, шерношить - переворачивать, нарушать порядок, шевелить скошенную траву.
Штыр - стержень, удлиненный выступ.
Що, щё - что...
Э.
Эдак - так.
Эко, экий - вон какой, вон какое («Эко пужало!»)
Эсколь - сколько или столько (“Эсколь ли ты мне дала...?»).
Этта - здесь, тут.
Я.
Ягодинка, ягодиночка - милый, любимый, часто фигурирует в частушках о любимом или любимой.
Ядрёный, едрёный - крепкий, здоровый (“Она - девка (баба) ядреная”).
Язаться - обещать.
Яровая (мука) - мука из ячменя.
Яровое поле - поле, где растет ячмень, овес.
Ярушник - каравай хлеба из яровой муки (ячменя).
Ясли - кормушка для скота, для коровы - более высокая, для овец -ниже.
Ятно - ясно, отчетливо. Нарисовано «ятно», говорит «ятно».
ЧАСТЬ 4 - ПРОСЛАВИВШИЕ ВЯТСКИЙ КРАЙ
ПЕРВЫЙ РУССКИЙ ПРОФЕССОР МЕДИЦИНЫ -СЫН ВЯТСКОГО КРЕСТЬЯНИНА
Историческое и экономическое развитие России в конце XVII и начале XVIII в. требовало крупных государственных преобразований. Страна остро нуждалась в своих национальных ученых и специалистах. Без них немыслимо ускоренное развитие науки, техники, культуры, здравоохранения и укрепление экономического и военного могущества государства. Реформы Петра I, направленные на преодоление отсталости России, захватили все государственные сферы, включая и здравоохранение. В начале и середине XVIII в. в стране создаются госпитальные школы по подготовке врачей. Для работы в них правительство приглашает иностранных докторов и профессоров. Некоторые из них снискали уважение и авторитет, но многие оставались равнодушными к России и даже задерживали развитие здравоохранения. В этих исторических условиях на горизонте отечественной медицины вырастают яркие фигуры русских ученых. Одна из них - Константин Иванович Щепин, выходец с Вятки, - для нас представляет особый интерес.
К. И. Щепин получил отличное общее, биологическое и медицинское образование в Киевской академии и за рубежом - в Болонском, Падуанском и Лейденском университетах. В последнем защитил диссертацию на степень доктора медицины. Его жизнь и деятельность привлекали внимание историков медицины XIX и XX вв. (В. Джунковский, 1811; В. М. Рихтер, 1814 - 1820; А. Никитин, 1855; Я. А. Чистович, 1883; Л. Ф. Змеев, 1886; В. А. Оппель, 1923; Б. М. Хромов, 1951; А. Г. Лушников, 1956; М. П. Мултановский, 1967; М. К. Кузьмин, 1978; Н. С. Епифанов, 1979, и др.). При этом первая историческая справка о нем опубликована современником Щепина - известным просветителем и общественным деятелем Н. Новиковым (1772) - вскоре после его смерти. Этот факт свидетельствует о прижизненном авторитете нашего земляка. Обстоятельный труд о Щепине написал В. В. Куприянов (1953). Его книга, изданная малым тиражом, теперь - библиографическая редкость.
Научное наследие Щепина до нас дошло неполным. Сохранилась напечатанная в Лейдене на латинском языке докторская диссертация «О растительной кислоте» (1758) с прилагаемыми к ней «Тезисами». В ней рассказывается о значении диеты и растительных кислот пищи для здоровья и долголетия. Основой суждения ученого явились наблюдения за образом жизни крестьян и солдат России, а также опыт народной медицины. Физический труд, растительная пища, содержащая кислоты, и квас, благоразумное и редкое употребление мяса - вот что, по Щепину, способствует долголетию. Особое значение он придавал умеренному питанию и пище, содержащей растительные кислоты. Представляет интерес учение доктора о профилактике цинги и лечении больных этой болезнью. В то время наука не располагала знаниями о витаминах и их физиологической роли. Щепин подметил, что крестьяне России, употребляя зимой квашеную капусту, ржаной хлеб и настой хвои, не болеют цингой. Доктор полагал: содержащаяся в них растительная кислота предупреждает болезнь. На этой основе он предложил метод лечения и профилактики цинги. На Западе врачи все еще продолжали лечить больных цингой методом кровопускания. Щепин впервые указал на предполагаемую кислоту, содержащуюся в растениях, как на противоцинготный фактор. Мысли Щепина о лечении цинги в какой-то степени были пророческими. Лишь спустя более 160 лет ученые выделили из растений кислоту, которую назвали аскорбиновой, представляющей витамин С. «Щепин был первым, кто поставил на обсуждение проблему профилактического значения диеты. Он же впервые дал, пусть весьма приближенное, объяснение лечебному действию различных пищевых веществ (в том числе и овощей) при цинге» (Куприянов).
Доктор, излагая понятия о душе и мышлении, старался придать труду философское звучание. Но он не ставил равенства между душой и мышлением. «Под термином «мышление» Щепин понимает только то, что относится к работе головного мозга, и выступает здесь как биолог-материалист» (Куприянов). Молодей ученый, несмотря на господствующие идеалистические учения, 230 лет назад сам разобрался и встал на путь, близкий к материалистическому пониманию человеческого бытия. Щепин в своем труде поднимает существенный вопрос и о связи жизненных процессов организма: «...Что бы ни происходило в человеке, не бывает каждое отдельно, и отдельное не бывает всем...» (Цит. по Куприянову). Доктор уже тогда понимал организм во взаимосвязи всех органов и процессов, а больного - в целом, не локализованно. Эта мысль молодого ученого далеко обогнала его эпоху.
Развитие медицины в России, в отличие от Запада, имело практическую направленность, определяющую охрану здоровья населения. Щепин подготовил труд по санитарному устройству в стране, каким Европа еще не располагала.
Щепина также волновали вопросы культурного и научного развития русского народа. Они нашли выражение в одной его ранней работе, где автор указывает на необходимость изучения россиянами иностранных языков, чтобы пользоваться достижениями мировой культуры и науки.
В историю отечественной медицины Щепин вошел, главным образом, как выдающийся педагог и профессор Московской госпитальной школы. Госпитальные школы XVIII в. - первые высшие медицинские учебные заведения в России. Преподавательский состав их формировался в основном из немецких докторов и профессоров. Многие из них, кичась своим происхождением, препятствовали деятельности выдающихся русских врачей и ученых. Однако со второй половины XVIII в., несмотря на упорное сопротивление иностранцев, в школах стали преподавать и русские. Они смело вступили в борьбу с застоем и косностью в медицинском образовании. «В числе таких преподавателей следует прежде всего назвать К. И. Щепина... состоявшего профессором Московской, а затем и петербургских школ с 1762 по 1766 г.», - пишет в своей монографии Б. Н. Палкин (1959). Отмечая крупнейших ученых Московской школы в разное время, Палкин на первое место ставит Щепина. Также выделяет его и среди выдающихся ученых Петербурга.
Щепин стремился к профессорской деятельности. П. 3. Кондоиди (1710-1760), прогрессивный руководитель здравоохранения России, заметив одаренность Щепина, способствовал его росту. Хотя преподавательская деятельность доктора продолжалась недолго в школах Москвы и Петербурга, но в ней он достаточно преуспел. Кстати, до этого Щепин уже был знаком с организацией медицинского образования на Западе. Все лучшее, отобрав и творчески переосмыслив, он развил на родине. Щепин приобрел и военно-медицинский опыт в Семилетней войне. Словом, он был основательно подготовлен к профессуре.
Московская госпитальная школа, куда Щепин получил назначение в качестве руководителя и профессора, была в упадке. До него в школе преподавание велось на немецком языке методом диктовки и состояло «только из одних речей». Ученики зазубривали основы наук по диктатам. Наглядных пособий и учебников не было. Помещения школы пришли в ветхость.
Щепин забраковал все программы и методы обучения. По вопросам разработки новой системы преподавания он пишет рапорты в Медицинскую канцелярию. Его предложения принимают. Согласно им предусматривается последовательность изучения наук и сочетание лекционного курса с практическим. Особое значение придается наглядности - изготовлению и использованию препаратов. Профессор в своих лекциях также приводил уже имеющиеся в то время сведения по микроскопической анатомии (С. Л. Соболь). В анатомии Щепин видел ту основу, на которой должны строиться познания медицинских наук, тогда как преподаватели-немцы культивировали мысль, бытовавшую на Западе, о ненужности знаний анатомии для врачей. Щепин изложение анатомии увязывал с физиологией, благодаря чему у учащихся складывалось целостное представление об организме. Заботясь об усвоении учениками материала, Щепин подготовил на русском языке две рукописи - «Анатомические лекции» (1763) и «Об анатомии вообще» (1764). В них профессор излагал для слушателей общее и частное анатомическое учение. Читая курс анатомии на родном языке, Щепин впервые ввел русские, причем образные, анатомические термины. Например, сосцевидный отросток височной кости назвал «титишным», пазухи - «норами», основную кость - «седельной» и т. д. Впервые в истории учебных заведений ввел обязательное изучение анатомии на трупах и патологоанатомическое вскрытие трупов. Преподавание хирургии поставил на анатомо-топографическую основу с отработкой всех операций на трупах. Ввел повторение пройденного материала с проверкой знаний за неделю и ежемесячные экзамены по каждой науке вместо существовавших экзаменов за треть года. Такая постановка основательно закрепляла знания учащихся. Будущий врач, по Щепину, должен получить в школе знания и навыки, необходимые для практики. Сам он с утра до вечера читал лекции, руководил клинической практикой, вскрывал и исследовал трупы в анатомическом театре. Нередко и выходные дни были поглощены бескорыстной работой. Профессор впервые ввел вечерние факультативные чтения. При этом полностью отказался от диктовки, как порочного метода. Он преподавал анатомию, физиологию, хирургию, внутренние болезни, ботанику, фармакологию и фармацию. Перечень наук свидетельствует о широте его знаний. Особое место выделял анатомии и хирургии.
Хирургия длительное время не считалась медицинской наукой. Врачи с пренебрежением относились к ней. Сотни лет хирургией занимались цирюльники, банщики, костоправы, а в Германии указом Фридриха II в 1744 году хирургическая практика была дозволена палачам. Врачи не включали хирургов в медицинскую коллегию. Понимая вековую нелепость обособления хирургии от медицины, Щепин объединил ту и другую область знаний. Являясь доктором медицины, он поставил на научный фундамент хирургию и отдал предпочтение ей. Выпускники школы Щепина оперировали на «килах» (грыжи), кровеносных сосудах, черепе, глазах, в грудной полости и «чреве», удаляли камни из мочевого пузыря и т. д. При этом они владели такими знаниями, особенно в хирургии, что им далеко уступали врачи, прибывшие из Франции. Профессор также впервые ввел практику учеников в аптеке и знакомство их с минеральными водами. Учение о лекарствах в то время сводилось к использованию в значительной мере лекарственных растений. Поэтому Щепин придавал ботанике особое значение. Силами учащихся он организовал сбор, определение и гербаризацию лекарственных трав в окрестностях Москвы. Преподавание и этой науки поставил на новую методическую основу.
Щепин, следуя сложившейся системе лечения, которую он усвоил в Лейдене, прививает своим ученикам принципы рационального отношения к больному: во-первых, врач должен думать о спасении больного, во-вторых, облегчить страдания его и ликвидировать причины болезни. Практические занятия профессор проводит в палате, у больничных коек, с демонстрацией больных и соответствующими записями в «скорбных листах». Поэтому «...Щепина по праву следует назвать основоположником клинического направления в медицинском образовании, которое еще много лет спустя оставалось недостижимым для большинства медицинских школ Англии, Франции и Германии» (Куприянов).
Щепин - блестящий лектор, он увлекательно читал содержательные лекции на древнегреческом, русском и особенно на латинском языках. Несмотря на это, он упорно внедрял преподавание на русском языке. Профессор старался улучшить быт учеников, отменить телесные наказания, но в то же время оставался требовательным педагогом. Сочетание справедливой требовательности с гуманностью - признак, характерный для людей умных и выдающихся. Щепин быстро завоевал авторитет, уважение учащихся и врачей, а имя его стало гордостью для учеников. Он привлекал в школу детей из народа. Серьезно относился и к отбору поступающих: не каждому дано понимать тайный язык болезней и мудрость исцеления больных.
Щепин поставил медицинское образование так, что лучшие западные учебные заведения могли только завидовать. «...Это был такой ученый человек и такой учитель, которого не видывали еще госпитальные школы» (Чистович, 1883). В. А, Оппель (1923) считал Щепина первым русским преподавателем анатомии и хирургии, предтечей великого хирурга Н. И. Пирогова:
«Оба они - и Щепин, и Пирогов - отличаются широтой образования, живым интересом ко всему, что встречается на их пути; оба они из ряда вон оригинальные преподаватели, оба до увлечения, до фанатизма преданы делу, не щадя ни своего времени, ни здоровья. Оба рвутся вперед и изучают то, что ими еще не изучено. Характерно в этом отношении стремление обоих попасть на театр военных действий и там найти новые пути». И далее: «Щепина нужно рассматривать, как прообраз Пирогова в смысле силы таланта, в смысле широты образования, в смысле увлечения своим делом...»
Профессор Б. М. Хромов, указывая на место нашего земляка в истории медицины, пишет: «Мы не можем согласиться с Б. С. Бессмертным, что первым русским профессором анатомии был А. Протасов («Сов. врач. сборн.», № 4, 1948). Протасов получил звание экстра-ординарного профессора лишь в сентябре 1763 г. К. И. Щепин уже исполнял обязанности профессора анатомии, хирургии и физиологии еще с марта 1762 г... Он был первый, притом знаменитый, русский профессор хирургии и анатомии».
Итак, Щепин - первый русский профессор анатомии и хирургии. Однако в плане собственно медицины (учения о внутренних болезнях и терапии) Куприянов считает его одним из первых русских профессоров. Возникает вопрос: кто же из них самый первый в России? В доступных работах мы не нашли указаний на имя какого-либо русского профессора медицины до XVIII в. Научные силы в первой половине и середине XVIII в. были сосредоточены в госпитальных школах, а с 1764 года - и в Московском университете. При жизни Щепина действовало пять госпитальных школ. В Московской школе Щепин - первый русский профессор с 1762 года (Змеев, Куприянов). В двух петербургских, Кронштадтской и Колывано-Воскресенской школах до 1762 года русских профессоров, по Змееву, Палкину и Рихтеру, не было. Протасов - с 1763 года профессор анатомии (не медицины) при Академии наук (Змеев, Рихтер, Хромов). П. Д. Вениаминов и С. Г. Зыбелин - первые русские профессора-медики Московского университета с 1768 года, И. А. Полетика (украинец) избран в 1754 году профессорам Кильской медицинской академии (Германия) - первый случай выдвижения за границей выходца из России (Чистович, 1883). Став профессором на чубжине, он служил чужому народу. В России Полетика с 1756 года занимал должности младшего и старшего доктора Петербургского сухопутного госпиталя, доктора дивизии и карантина, причем ни один историк не указывает на его научную и профессорскую деятельность на родине.
В биографическом и библиографическом справочнике врачей, составленном авторитетным историком медицины Змеевым, находим такие слова о Щепине: «...По прибытии в Москву (март 1762 г. - Г. К.) этот первый знаменитый русский медицинский профессор составил широкие программы, читал чуть не всю медицину...» Первым русским знаменитым профессором медицины называет Щепина также и А. Циммерман (1912). Таким образом, первого исконно русского профессора медицины в России мы видим в лице К. И. Щепина. На этот факт указывают и два историка медицины.
Несколько слов о личной связи Щепина и Ломоносова. Сведений мало. Надо полагать, что знакомство между ними началось в 1751 году при поступлении вятчанина в Академию наук. Щепину тогда устроили экзамен. В § 2 протокола по этому вопросу написано по-латыни: советник Ломоносов приносит извинение за то, что не может быть на экзамене студента Щепина в гуманиорах, философии, физике, математике и медицине, в связи с занятостью в химической лаборатории. Куприянов находит, что великий ученый знал нашего земляка. У М. П. Мултановского, по поводу перевода Щепина из Академии наук в медицинское ведомство и возмещения последнему 1060 рублей, израсходованных Академией на обучение его за границей, приведены слова Ломоносова: «Продали Щепина медицинской канцелярии». Эти слова обращены к известным врагам Ломоносова - Шумахеру и Тауберту, которые охотно освободились от подающего надежды русского студента. Историк медицины М. К. Кузьмин называет Щепина ближайшим учеником Ломоносова. И еще один факт. 4(15) апреля 1765 года скончался Ломоносов. Спустя четыре дня на Лазаревском кладбище, при огромном скоплении народа состоялись похороны. «За гробом, - отмечает А. Морозов, - шел Константин Щепин - талантливый медик и химик, работавший полевым врачом в Семилетнюю войну и до смерти возненавидевший порядки, которые насаждали в русской армии врачи-чужеземцы». Он шел за гробом среди ученых ломоносовского племени.
Жизнь Щепина похожа на легенду. Она во многом повторила жизнь Ломоносова, но сложилась по-своему. Константин Иванович родился в 1728 году в с. Молотниково, близ Котельнича. Его родители - крестьяне, переехавшие в село из д. Большие Щепины. Ранние годы мальчика протекали в этом маленьком неприметном селе, основанном в 1515 году. Образование будущего доктора связано с приездом в Вятку умного и деятельного епископа Л. Горки, который в 1735 году открыл в Вятке славянолатинскую школу.
Отец привез мальчика в Вятку.
В те годы обучение в школе еще не имело церковной направленности. В ней изучались русский и латинский языки, чтение, письмо, арифметика, пиитика, риторика и пр. Оканчивающие школу могли читать античную литературу на латинском языке. Преподаватели, наблюдая за блестящими успехами Щепина, советовали ему продолжить учение в академии.
После окончания класса риторики 14-летний Щепин в 1742 году отправляется пешком в Киев и поступает в академию, первое высшее учебное заведение в России. При этом Щепина сразу зачислили во второй класс, а через два месяца перевели в третий. Талант его не замедлил проявиться и в академии. Вскоре за ним упрочилась слава одного из наиболее способных студентов. В 1743 году, уже в пятом классе, его успехи оценены самой высшей отметкой «преизряден». Он в совершенстве овладел латинским языком, увлекся древнегреческим, а в 1748 году, пройдя класс философии и отказавшись от завершающего образование класса богословия, решил прекратить учебу в академии. Студент пишет прошение отпустить его в Польшу за латинскими книгами и пешком отправляется за границу.
Юношу неодолимо влекла Италия. В аудиториях ее университетов он надеялся утолить жажду знаний. Его также манили овеянные романтикой безмолвные руины-памятники античного мира и неизведанная тайна приключений. Щепин становится студентом Падуанского, а затем Болонского университетов. Там он слушает лекции по философии, медицине, естествознанию и математике. Живое и острое воображение, неотразимая память и страсть к наукам не замедлили обратить внимание профессоров к неизвестному чужеземцу. В Италии студент, помимо Болоньи и Падуи, знакомится с Флоренцией, а затем какое-то время живет в Греции и Константинополе.
Изучив иностранные языки и обогатив себя знаниями, Щепин в 1751 году возвращается с отличными аттестациями профессоров итальянских университетов в Россию. В Петербурге студент-путешественник получает место в Академии наук при академике С. П. Крашенинникове, а затем - должность переводчика. Работа с Крашенинниковым послужила началом его научных занятий по ботанике. Щепин становится не только его научным сотрудником, но и другом, а после смерти академика некоторое время воспитывает его осиротевшего сына. Описывая впервые найденное им растение, называет его именем Крашенинникова - Crassina. Факты примечательны: свидетельствуют о высоких нравственных началах молодого вятчанина.
Щепин понимал, что предшествующее обучение дало ему энциклопедическое образование, на основе которого необходимо углубить специализацию в области естествознания. Поэтому он ходатайствует о направлении его учиться в Лейденский университет (Голландия). Перед отъездом Константин получает отпуск и после 10-летней разлуки с родителями едет на родину. Можно понять ту радость встречи, которая охватила и родителей, и сына. По рассказам крестьян-старожилов из д. Щепины, передаваемых на протяжении нескольких поколений, на родине с сомнением относились к словам отца об успехах Кости. Причем с сожалением поговаривали о нем: «Непутевый... Шатается на чужой стороне, кормильца у Ивана не будет». Появление в родных местах молодого человека в невиданных там одеждах, бывшего студента западных университетов, владевшего европейскими языками, было поистине чудом!
В 1753 году Щепин, прибыв в Лейденский университет, начал совершенствоваться в ботанике. Но, в связи со смертью Крашенинникова в конце 1755 года, новые обстоятельства в Академии наук изменили его планы: в 1756 году он переключается в область медицины. Кроме этого, изучает химию, натуральную историю и работает над диссертацией, а 19 мая 1758 года защищает свой труд и становится доктором медицины.
Пройдя дополнительную специализацию по анатомии, хирургии, акушерству и фармации в Англии и Франции и ознакомившись с медицинскими учреждениями, кабинетами натуральной истории, химии, ботаники и, наконец, с рудокопным производством, Щепин летом 1759 года возвращается в Петербург. Но одно приключение в пути задержало его и привело к неожиданному знакомству с крупным ученым К. Линнеем. На море стих ветер. Корабль остановился против Копенгагена. Желая познакомиться со столицей Дании и научными учреждениями, доктор садится в лодку и плывет в город. Увлеченный Копенгагеном, он не заметил, как подул ветер. Но было уже поздно: ученый на шлюпке безуспешно пытался догнать корабль, на котором остался сундучок с вещами и деньгами. В одном кафтане вернулся в город. Находчивость, опыт жизни за границей, знание иностранных языков оказали и на этот раз услугу. Познакомившись с одним профессором, он занял у него денег и сел на корабль, плывущий в Швецию. Там явился к Линнею. Известный ученый гостеприимно принял русского доктора, а на прощание любезно подарил ему несколько своих книг.
В Петербурге Щепин работает в Медицинской канцелярии, курирует палату в сухопутном госпитале, преподает в госпитальной школе, заведует кабинетом натуральной истории и выполняет труд в плане законодательства по охране народного здоровья. Однако П. 3. Кондоиди готовит Щепина к профессорской должности. Но доктор, оценив возможность, считает необходимым для этого получить хирургическую практику и опыт военного врача. В связи с этим он добровольно едет в действующую армию (Семилетняя война между Россией и Пруссией). А осенью 1760 года в составе войск участвует во взятии Берлина. В 1762 году Щепин возвращается в Петербург, где его назначают профессором Московской госпитальной школы. «С назначением в Московскую школу преподавателем доктора Щепина, а затем Погорецкого наступило самое блестящее время ее деятельности» (А. Н. Алелеков).
Перестройка системы обучения в школе, о которой шла речь, быстро выросший авторитет и сама личность русского профессора привели к конфликту с иностранцами. Интриги, склоки и необоснованные доносы были пущены в ход, чтобы сломить волю и здоровье профессора. Щепин ставит новые вопросы по совершенствованию учебного процесса, выделению средств для ремонта помещений, приобретению инструментов и улучшению быта учащихся. Но они теперь уже не находят поддержки в верхах. Энергичной деятельностью профессор «...восстановил против себя и Москву, и С.-Петербург, не желавших, естественно, никаких улучшений» (Змеев). Иностранцы не могли мириться с тем, что школа под началом Щепина за короткое время по качеству подготовки врачей превзошла западные учебные заведения. Ему отказывают и в преподавании на родном языке. Здоровье доктора ухудшается. Его дальнейшее пребывание в Москве становится бессмысленным. Профессора в июне 1764 года переводят в Петербург в качестве доцента анатомии и хирургии госпитальных школ. Все то же, что и в Москве, обрушилось на Щепина: новые интриги, бюрократизм в учреждениях и засилье иностранцев. И все-таки он добивается разрешения читать лекции на русском языке.
Создавшаяся обстановка вражды и неприязни подорвала здоровье ученого и вынудила его в 1766 году оставить подвижническую деятельность. Медицинская коллегия по наветам приняла чудовищное решение об увольнении и лишении права Щепина лечебной практики в России. Доктор выезжает в Молдавию, затем в Валахию и Галицию. Там собирает и изучает растения. Через год возвращается в Москву и ходатайствует о разрешении частной практики. Получает согласие, но на унижающих условиях: талантливый ученый должен работать под надзором штадт-физика Риндера. Герценштейн в 1883 году, основываясь на труде Чистовича, с сожалением указывает на неудачи Щепина, называя при этом его «симпатичным и глубоконесчастным преподавателем». Оба автора свели падение этого человека к его личной судьбе. Лишь Змеев, спустя три года, первым подметил в конфликте Щепина не личные мотивы, а явления социальной драмы.
Грозная вспышка чумы охватила юго-запад страны. Щепин выезжает в Киев для борьбы с ней. Там в 1770 году, в возрасте 42 лет, он заболел чумой и безвременно ушел из жизни.
В XVIII в. в России сформировались медицинские науки. В основу их закладывалось материалистическое понимание научных фактов, опыт, профилактическая направленность и индивидуальный подход к больному. Одним из тех ученых-медиков, которые основали отечественную медицину, явился К. И. Щепин. Щепин - явление необычайно яркое как ученый-новатор, педагог и врач. В его лице, как в фокусе, сочетались лучшие черты русского человека: светлый и ясный ум, активная деятельность, гуманизм, душевная доброта и патриотизм. Своим существом и дарованием он разбил насаждаемое иностранцами мнение, что русский человек не способен освоить медицину. Русский человек в лице Щепина более 200 лет назад прекрасно освоил медицину и с блеском преподавал ее. Он первый вступил в борьбу против иностранного засилия в медицинских школах и добился преподавания на родном языке. Но главным является то, что он первый в России разработал научные основы подготовки врачей и заложил фундамент новой медицинской школы. Словом, он был первым во многих славных начинаниях и делах, впоследствии продолженных врачами-учеными, его учениками и последователями П. И. Погорецким, А. П. Протасовым, М. М. Тереховским, С. Г. Зыбелиным, Д. С. Самойловичем, Н. М. Максимовичем-Амбодиком, Г. Ф. Соболевским, А. М. Шумлянским и др. Щепин своим талантом вслед за Ломоносовым в то далекое время еще раз заявил, насколько могучи интеллектуальные силы, таящиеся в недрах народа. Мы гордимся и тем, что первый русский профессор медицины вышел из крестьян неизвестного вятского села, затерявшегося вдали от центра и главных путей цивилизации России.
Шли годы, десятилетия, тянулись столетия... Имя Щепина постепенно забывалось. Лишь только помнили и восторженно говорили о нем вятские семинаристы в конце XVIII в.
Собственная библиотека, часть научных трудов и гербарии доктора, находившиеся в Московском университете, погибли при пожаре в 1812 году. Из личных вещей Щепина более 160 лет хранилась книга в церкви Молотникова. Это крупного формата Библия, изданная в 1762 году и подаренная Молотникову с надписью ученого: «Сия книга «Священное писание ветхого и нового завета» приносится в дар Молотниковского села, в церковь святого великомученика Димитрия от уроженца помянутого села доктора Константина Щепина 1766 г. генваря 21 дня в Санкт-Петербурге». По вопросу поиска книги автор этих строк в 1968 году обратился к котельничанам. Библия, благодаря книголюбу А. А. Сухих, сохранилась. Владелец имеет намерение подарить ее Котельничскому музею. Но все-таки лучшим хранилищем этой книги может стать областная библиотека им. Герцена.
Для увековечения памяти профессора в Котельниче и Молотникове в начале 60-х гг. названы улицы его именем, а в 1970 году, в связи с 200-летием со времени гибели Щепина, в Молотникове установлена стела, выполненная заслуженным художником РСФСР Ф. А. Шпак. 20 июня 1971 года стела была торжественно открыта. В Котельниче, на улице Щепина, 21 июля 1972 года была открыта мемориальная доска в честь памяти профессора. Покрывало с доски снял старейший врач Н. Н. Карлов, и директор краеведческого музея В. И. Созонтов, инициатор установления доски, произнес речь. 18 июня 1978 года, в День медицинского работника, в Молотникове было организовано чествование 250-летия со времени рождения Щепина. На праздник собрались рабочие и служащие совхоза «Заря», общественность здравоохранения района, представители районных и областных учреждений. Программа включала торжественный митинг, возложение цветов к стеле, выступление с речью автора очерка о жизни и деятельности Щепина и концерт областной филармонии.
Праздник закончился ярким массовым гуляньем. Автор благодарит общественность Котельничского района за то, что она с интересом откликнулась на его обращение по увековечению памяти знаменитого вятчанина.
ЛИТЕРАТУРА
Алелеков А. Н. История Московского военного госпиталя. - М., 1907.
Верещагин А. С. Эпизоды из жизни основателя Вятской семинарии. 4 разд. - Вятка, 1898-1902.
Герценштеин Г. М. Очерк истории медицинского образования в России в прошлом столетии. - Врач. еженед. медиц. газета, № 30, 33, 1883.
Джунковский В. Краткое обозрение врачебной науки России с древних до нынешних времен. - Всеобщ, журн. врачебн. науки, 1811, вып. 11, СПБ.
Епифанов Н. С. К. И. Щепин - предшественник Н. И. Пирогова. - Фельдшер и акушерка. М., 1979.
Змеев Л. Ф. Русские врачи-писатели, вып. 1, тетр. 2. - СПБ, 1886. Краткое жизнеописание медицины доктора Щепина. - Всеобщ, журн. врачебн. науки, 1811, вып. V.
Кузьмин М. К. История медицины. - М., 1978.
Куприянов В. В. К. И. Щепин - доктор медицины XVIII века. - М, 1953.
Лушников А. Г. Лекции по истории русской медицины. - М., 1956.
Морозов А. Ломоносов (1711-1765). - М., 1955.
Мултановский М. П. История медицины. - М., 1967.
Никитин А. Краткий обзор состояния медицины в России при Екатерине II. - СПБ, 1855.
Новиков Н. Опыт исторического словаря о российских писателях. - СПБ, 1772.
Палкин Б. Н; Русские госпитальные школы XVIII века. - М., 1959.
Оппель В. А. История русской хирургии. - Вологда, 1923.
Рихтер В. М. История медицины в России. - М., 1814-1820.
Соболь С. Л. История микроскопа и микроскопических исследований в России в XVIII в. - М. Л., 1949.
Хромов Б. М. Первый русский профессор хирургии и анатомии К. И. Щепин. - Клинич. медицина, № 6, М., 1951.
Циммерман А. Русский биографич. словарь, т. Щ-Ю. - СПБ, 1912.
Чистович Я. А. История первых медицинских школ в России. - СПБ. 1883.
Ершов Владимир Степанович (1904 - 1988), Профессор, действительный член Всесоюзной академии сельхознаук.
20 лет жизни ученый отдал Вятскому краю, пройдя путь от ветерирарного врача до заместителя директора по учебной и научной работе Кировского зооветеринарного института (ныне Вятская сельхозакадемия). На Вятке В.С. Ершов изучил фауну гельминтов домашних животных и краевую эпизоотологию вызываемых ими болезней. Позже, в 60 - 70-х годах, он, будучи директором Всесоюзного института гельминтологии им. К.И. Скрябина (Москва), возглавлял исследования по иммунологии и аллергии при гельминтозах, сводившихся к познанию глубинных процессов в организме животных, в которых поселились гельминты, и разработке научных основ борьбы с ними. В.С. Ершов - автор и соавтор более 200 научных работ, в том числе семи книг, подготовил около 40 кандидатов и докторов наук.
Владимир Степанович родился 28 мая 1904 года в с. Суслово Орловской губернии в семье фельдшера больницы. После окончания в 1925 году Ленинградского втеринарного института работал врачом в с. Афанасьево Вятскрой губернии, а затем Омутнинского уездного земельного управления. В 1929 - 1930 годах заведовал отделом Вятской губернской ветбаклаборатории. На Вятке основал семью, с которой прожил до конца жизни.
Собранная им коллекция гельминтов послужила началом его дальнейшей научной работы. В 1930 г. врач-ученый получает назначение на должность заведующего отдеолом Среднеазиатского научно-исследовательского ветеринарного института (Ташкент). Через два года его избирают заведующим кафедрой паразитологии Вятского зооветинститута. Вскоре он становится профессором, а в 36 лет, после защиты докторской диссертации, его назначают заместителем директора института по учебной и научной работе. Он владел природным даром преподавателя, опытом лучших ветеринарных вузов Ленинграда и Москвы, а также опытом врача-практика и основательно взялся за улучшение учебного процесса.
Владимир Степанович отличался дипломатичностью в отношениях с людьми, требовательностью к себе, сотрудникам и студентам, привлеательной внешностью, читал лекции с блеском и так увлекательно, что зал был всегда наполненным. Он старался не только обогатить студентов знаниями, но и привить им общую культуру, образцом которой являлся сам. В 1945 г. Ершова отзывают в Москву, где жизнь его была связана с руководящей работой союзного значения на должностях начальников главных управлений ветеринарии Наркомата совхозов, научно-исследовательских учреждений Министерства животноводства, зооветвузов Министерства высшего образования. В 1954 г. он - директор Московского пушно-мехового института, через два года его назначают проректором Московской ветеринарной академии. Вскоре командируют в качестве советника в Китай.
С 1957 года Ершов 25 лет возглавлял институт им. К.И. Скрябина, в котором работал до выхода на пенсию. Окружив себя творческой молодежью, развернул новые направления, вывел институт на кооперацию с зарубежными научными учреждениями и постоянно держал руку на пульсе мировой науки. В 1966 г. был избран академиком Всесоюзной академии сельхознаук, в 1977 г. удостоен звания лауреата Государственной премии СССР. С 1941 г. до конца жизни состоял членом КПСС. Скончался в Москве 22 января 1988 г., оставив в памяти светлые воспоминания о себе как способном ученом, ороганизаторе науки, блестящем преподавателе и человеке отзывчивой души. Многим сотрудникам он помог в научном росте и улучшении жилищных условий.
ЛИТЕРАТУРА: Колтельников Г.А. Академик В.С. Ершов. - "Ветеринария", №7,1994,с.58-59.
УЧЕНЫЙ - ВЫХОДЕЦ С ВЯТКИ
В кругу ученых, которые своим талантом и делами решили особо важные проблемы государства и прославили Отечество, крупной фигурой встает яркая личность академика П. Г. Сергиева. Его имя связано с ликвидацией в стране малярии, тяжелой заразной болезни, а также с исслебованиями в области других заразных заболеваний.
В памяти пожилых людей хранятся мрачные воспоминания о малярии. С далеких времен она известна как болотная лихорадка. Протекая приступами высокой температуры и озноба с потрясающей дрожью, малярия приводила к малокровию, поражению печени, селезенки и упадку сил, причем, нередко заканчивалась смертью больных. Тысячи лет примечалась приуроченность болезни к влажным местностям. Однако народ испокон века селился вблизи водоемов и платил за это ценой здоровья. Древнее поверье гласило: люди болеют от болотных испарений.
Первый, кто задумался и вошел в ЦК ВКП(б) и правительство с идеей повсеместной борьбы с малярией, был доктор П.Г. Сергиев. Задача сложная: мало специалистов, недостаток медикаментов и других средств борьбы, не было опыта крупномасштабной работы подобного рода и т.д. П.Г. Сергиев, будучи заместителем директора института малярии, подготовил научно обоснованный план и в 1932 г. внес его в правительство Союза, которое, рассмотрев предложение, приняло постановление. Согласно постановлению, предусматривалось финансирование работ, расширение сети малярийных станций, обеспечение их медикаментами и средствами борьбы с комарами, усиление научных исследований, подготовка и переподготовка врачей-малариологов, разработка и внедрение научных достижений в практику, пропаганда знаний о профилактике малярии и т.д.
Итак, борьба с малярией поднята на государственный уровень. Но Великая Отечественная война задержала намеченные работы. В стране не хватало лекарств. Часть из них закупали за границей. Здоровье больных зависело от импорта лекарств и межгосударственных отношений. По предложению П.Г. Сергиева был построен фармзавод “Акрихин”, и страна стала менее зависимой от импорта лекарств.
Борьба с маларией оказалась сложной. В отдельных очагах происходили рецидивы вспышек болезни. В целом на осуществление плана ушло 30 лет. К 1952 году малярия как массовое заболевание была побеждена. А к 60 г. население страны полностью освобождено от болезни. Страна покончила с печальным наследием тысячелетий.
Деятельность ученого не ограничилась малярией. Известны его труды в изучении кори, японского энцефалита на Дальнем Востоке, москитов и лихорадки паппатачи. П.Г. Сергиев организует изучение биологии клещей и других переносчиков заразных болезней, предлагает новые реппеленты для отпугивания кровососущих насекомых, участвует в изучении и испытании антибиотиков, организует изучение токсической ангины, которая во время войны ириняла массовый характер, возглавляет комитет по борьбе с гельминтозами населения. Словом, диапазон ученого необыкновенно широк.
Освобождение огромной страны от малярии не имеет себе равного в мире по масштабам опыта.
Петр Григорьевич Родился в селе Сретенье Котельничского уезда 11 июля 1893 года. Однако, семья жил в г. Вятке. Отец - учитель губернской гимназии. В те годы семья на лето выезжала в Сретенье, где жил брат отца, местный священник. Отсюда детство Петра тесно связано со Сретеньем. Мальчик учился, причем очень прилежно, в Вятской гимназии. Высшее медицинское образование его протекало в Петербургской военно-медицинской академии, Юрьевском (Эстония), а затем Казанском университетах.
Медицинская практика врача началась в бурное революционное время полковым врачом Красной армии и продолжалась начальником санитарного управления Западно-Сибирского военного округа. Там П.Г. Сергиев вступил в партию большевиков. Затем он назначается врачом полпредства в Афганистане. В 1927 году его приглашают в Москву, в институт малярии (ныне институт медицинской паразитологии и тропической медицины). В институте сложился его профиль доктора-малариолога, паразитолога широкого плана и эпидемиолога.
Через год П.Г. Сергиев едет в научную командировку во Францию, Италию и Испанию для знакомства с работой паразитологических учреждений. По возвращеии в Москву он назначается заместителем директора, а вскоре директором института. Деятельность нового руководителя начинается с укомплектования штата квалифицированными кадрами. Он окружает себя способными специалистами, поддерживает выдвижение и рост талантливых молодых врачей, поощряет развитие научного творчества и ведет преподавательскую работу.
В 1937 году его назначают наркомом здравоохранения РСФСР, а затем начальником отдела борьбы с малярией в союзном наркомате. В 1944 г. доктора избирают действительным членом Академии медицинских наук, а позже - вице-президентом Академии. Однако все это время он сохраняет за собой руководство Институтом.
Заслуги П. Г. Сергиева были высоко оценены: за избавление населения страны от малярии и другие достижения он в год 70-летия удостоен звания Героя Социалистического Труда и дважды - лауреата Государственной премии СССР, награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.
П. Г. Сергиев представлял отечественную медицинскую науку на международных форумах, состоял почетным членом Венгерской академии наук, Бельгийского общества тропической медицины. Ему присуждена международная премия имени Дарлинга. 15 лет состоял членом Всемирной организации здравоохранения.
Прожил ученый 80 лет. Скончался 12 июля 1973 года в Москве. Ученики и сотрудники тепло вспоминают о нем как о человеке отзывчивой души: легко откликался на личные нужды и помогал им, ценил у окружающих способность, правдивость и деловитость. К тому же отличался удивительной смелостью: в 1937-1938 годах выступал за спасение сотрудников от незаконных политических обвинений и репрессий.
Во время одной из встреч я беседовал с академиком Сергиевым о Вятке. Он с сожалением упрекал себя: тысячи неотложных дел, захлестывая личную жизнь, мешали навестить родной край Сретенье.
Теперь Россия не знает малярии. Этим благополучием она обязана П. Г. Сергиеву.
Слово о земляке. К 70-летию профессора А.Ф. Окулова.
В Москве, в Академии общественных наук при ЦК КПСС состоялось чествование профессора, заслуженного деятеля науки РСФСР Александра Федоровича Окулова (12 сентября 1908 - 6 октября 1993 г. - Ред) . В прошлом крестьянин, ныне ученый, А.Ф. Окулов известен как организатор капитальных исследований в области философии и научного атеизма.
Не одно десятилетие я знаю этого человека, моего земляка, талантливого, неутомимого труженика. Он из числа людей с глубоким творческим умом, большим сердцем, каких немало выросло на вятской земле и обогатило науку.
Александр Федорович родился в деревне Выползово Котельничского района (ныне колхоз “Путь Ленина”), прошел большой и интересный жизненный путь, открывшийся для человека из деревни лишь в условиях социалистического общества. В ранней юности он много лет отдал крестьянскому труду.
В середине двадцатых годов Окулов вступает в комсомол, организует первый колхоз в своей деревне.
В 1930 году во время службы на границе его принимают в Коммунистическую партию. Потом Александра Федоровича направляют в политотдел МТС в Азово-Черноморском крае, где он редактирует политотдельскую газету. Через два года при содействии крайкома партии уезжает на учебу в Москву. После получения высшего образования его направляют на Дальний Восток. 14 лет А.Ф. Окулов находился на ответственной партийной работе, будучи редактором областной и краевой газет, секретарем Сахалинского обкома и Хабаровского крайкома партии. В предвоенные и военные годы он хорошо изучил край, встречался с людьми всех профессий, что помогло ему внести немалый вклад в развитие советского Дальнего Востока и его защиту.
В послевоеные годы он по-прежнему много трудится, выступает в прессе. Он поступает в Академию общественных наук при ЦК КПСС и после окончания аспирантуры успешно защищает кандидатскую, а потом и докторскую диссертации. Таким образом партийный работник становится ученым-философом.
На какие бы посты ни направляла партия Александра Федоровича - главного редактора журнала “Вопросы философии”, заместителя директора Института философии АН СССР, директора института научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС, он всегда с честью и завидным успехом выполнял порученное дело.
Круг научных интересов А.Ф. Окулова разнообразен: изучение ленинского этапа развития философии, критика буржуазных теорий общественного развития, антикоммунизма и антисоветизма. Особенно успешно им осуществлена глубокая разработка современных проблем научного атеизма. По всем этим вопросам его перу принадлежит около двухсот научных трудов.
Советской научной общественности и партийным пропагандистам хорошо известен его теоретический труд “Борьба В.И. Ленина против философии реформизма и ревизионизма”. Он опубликовал также работы:”О книге Ленина “Материализм и эмпириокритицизм”, “Чему учит и кому служит буржуазная социология”, “Научное мировоззрение и атеистическое воспитание”, “Советская философская наука и ее проблемы” и другие.
Иного внимания ученый уделяет исследованию актульных проблем философии. Он является одним из аторов и членом редколлегии двухтомного труда “История философии народов СССР”, шеститомной “Истории философии, пятитомной “Философской энциклопедии”.
В последне годы А.Ф. Окулов занимается атеистическими проблемами. Под его редакцией вышли 22 тома сборника “Вопросы научного атеизма”. В качестве члена редколлеги он сотрудничает в журнале “Наука и религия”. Хотелось бы отметить также обстоятельные статьи профессора о философских и социальных взглядах М.А. Антоновича, В.В. Флеровского, П.Л. Лаврова и других русских мыслителей.
Свои обширные знания и богатый жизненный опыт Александр Федорович охотно передает молодым ученым в странах социалистического содружества. Он подготовил десятки кандидатов наук и докторов. Повсюду у него имеются ученики.
В знаменательный день юбилея отмечались его разносторонние связи с зарубежными прогрессивными философами. Он участвовал во многих философских и социологических международных конгрессах, выступал с докладами по актуальным вопросам. Многие труды нашего земляка переведены на немецкий, венгерский, английский, болгарский, польский, чешский и китайский языки.
В дни своего юбилея ученый получил теплые поздравления из многих университетов, институтов, партийных организаций страны, отметивших его большой вклад в марксистскую науку, его человеческую доброту и щедрость дарований.
В настоящее время Александр Федорович полон творческих замыслов и устремлений. Во время последней нашей встречи о рассказал о том, что продолжает читать лекции для аспирантов Академи общественных наук, завершает большой труд “Социальный прогресс и религия”, готовит новое издание вышедшей пять лет назад монографии о советской философской науке и ее проблемах.
Профессор часо бывает в родных местах, глубоко интересуется колхозом “Путь Ленина”, трудом тех, кто пашет землю, сеет хлеб, и радуется вместе с ними отрадным переменам в жизни вятской деревни.
Газета “Кировская правда” за 6 января 1979 г.
ЛИТЕРАТУРА:
1.Котельников Г. Слово о земляке. - “Кировская правда”, №5 за 6 января 1979 г.
2.Снегирев В. Дорогой своего поколения. - “Коммунист”, №7, 1984, с.3
Отважный воин, бухарский раб, путешественник и писатель XVIII века вятчанин Ф. Ефремов
Заведующему Иностранной коллегией России графу А. А. Безбородко доложили: молодой странник с письмом российского посланника в Англии просит приема. Не смиренный скиталец ждет в Петербурге аудиенции. Позади у него жизнь, полная неповторимых приключений и опасностей: солдатская служба, рабство в Бухарин, военные походы и сражения, игра со смертью, как в прятки, запретная любовь к иноземке в чужой стране, побег через пустыни, высочайшие в мире горы и два океана. Потрясающий воображение рассказ нежданного подателя бумаги из Лондона привлек внимание выдающегося дипломата. Граф не замедлил представить его самой императрице Екатерине II во время дворцового бала:
«Осьмое чудо света!»
Наряженный по сценарию Безбородко в азиатское платье, хорошо сложенный и внешне привлекательный, со шрамом на правом виске и рубцом на лбу, он, почти не знавший страха, теперь стоит перед ее императорским величеством. Всевластная дама, подарив ему улыбку, повелела: «Выдайте от меня 300 рублев!» Это произошло 210 лет назад, в августе 1782 г.
Вскоре путешественник написал книгу о собственных приключениях и наблюдениях в странах Азии. Эта документальная, но близкая к художественному произведению книга соединяет в себе живописание собственных приключений и научный труд в географическом и этнографическом плане. В ней также содержатся сведения по биологии, сельскому хозяйству, медицине и лингвистике. Книга трижды издавалась под несколько разными названиями при его жизни, принесла известность и славу автору. Два издания вышли в советское время малым тиражом и ныне представляют библиографическую редкость, а сам автор забыт.
«Уроженец я вятский и сын Сергея Ефремова, секретаря тамошней духовной консистории», - так начинает жизнеописание Филипп Ефремов.
Родился Филипп в 1750 г. в городе Вятке. В 13 лет отдан в солдаты, в Нижегородский пехотный полк, в 19 - унтер-офицер. В июне 1774 г. Ефремова командируют с 20 солдатами и пушкой на должность коменданта крепости Донгуз, что южнее Оренбурга, где живут в нашем воображении герои пушкинского романа «Капитанская дочка».
Между Волгой и Уралом полыхает пламя крестьянской войны. Пугачев, предводитель крестьянского войска, после разгрома под Царицыном снова намерен двинуться на Яик (река Урал).
В степи под Оренбургом неспокойно. Часовой на утренней заре заметил вдали пыльное облако и приближающийся к Донгузу отряд из яицких казаков и мужиков. Силы неравные. На одного защитника крепости 40 нападающих. «Не дерзали они подходить к нам близко, доколе блистала молния и шумели ядра», - читаем у Ефремова. Кончился порох. Филипп принимает решение: открыть ворота крепости и на конях прорваться к Оренбургу. Бой, первый в жизни Ефремова... Крики и брань, храп коней и лязг металла. Сыплются на солдат казачьи сабли. Филипп выпалил из ружья последний заряд. Владея тактикой ближнего боя, он избегает ударов. Справа без устали отмахивается саблей, слева прикрывает себя ружьем. Удар!.. И лезвие яицкой сабли врубается в ружье Ефремова. Но при этом большой палец левой руки, охватившей цевье, отлетает в сторону. Второй казак наносит ранение выше правого уха. Третий копьем поражает его в лоб. Комендант, теряя сознание, свалился с коня.
Очнулся Филипп связанным. Ночью овобождается от веревок, развязывает двух солдат и бесшумно уходит с ними из лагеря «злодеев» в направлении Оренбурга. В пути произошел коварный случай, которому Ефремов обязан всей последующей жизнью. Их, безоружных и раненых беглецов, в степи схватили киргизы (казали), промышлявшие ловлей русских, и увезли в кочевье. (Долгое время в литературе казахи и киргизы не различались. Поэтому в книге Ефремова казахи значатся как киргизы. Набеги па русские земли в районе описываемых событий совершали казахи).
Судьба русских невольников складывалась по-разному. Одних казахи продавали на восточных рынках, других на всю жизнь оставляли у себя в рабстве. Убегающего из неволи в случае поимки жестоко наказывали: резали нос и уши, подрезали пятки и в раны клали мелко нарезанный конский волос. Когда раны заживали, изрезанный волос при ходьбе создавал боль. «...А иногда и до смерти их убивают или мучат разными мучениями», - пишет Ефремов.
Через два месяца кочевники продали Филиппа в Бухаре. Новый владелец раба Гафур-ходжа дарит его владетелю Бухарского ханства аталыку (хану) Данияль-бию. Хан ставит Филиппа стражем своих четырех жен и шести рабынь-наложниц персиянок и калмычек. Все складывалось не так уж плохо. Но разносторонние способности 25-летнего раба мешали соблазнительно тонкой его службе. Активное общение Ефремова с женщинами на их национальных языках, которые он быстро освоил, могло стать непоправимым в жизни невольника. Хану только повелеть - потерявшего доверие раба сбросят с высоты минарета Калян на камни, выстилающие площадь. Но этого не случилось: хан нуждается в одаренных помощниках. Он просто отстраняет Филиппа от службы по женской части и назначает дабашею - командиром над 10 воинами.
Итак, потянулись годы рабства. Там, в чужой стране, под знойным небом, в свободные часы он предается воспоминаниям о милой Вятке. Они навевают родные напевы, шумы снежного ветра и весеннего разлива реки. Бежать!.. Но куда? На севере - кочевые орды. Снова поймают. На юге - выжженные пустыни и горы.
Все-таки хан приказал мучить Филиппа. Формальным поводом послужил его отказ принять ислам. Трое суток пытают связанного раба в корыте с соленой водой и заливают в рот раствор соли. Остается одно из двух: умереть в корыте с невыносимой жаждой под жгучим солнцем или принять ислам. Инстинкт самосохранения сделал выбор.
Вдали от родины Филипп не одинок. Среди разноязыкой толпы, заполняющей регистан (площадь) и купольные базары древнего города, слышится и русская речь. Кто они?.. Можно представить чувство раба, встретившего соплеменников! И молодые, и старые - всем им, невольникам, суждено умереть на далекой чужбине.
Военные походы и сражения занимают большую часть времени Филиппа. Судьба не раз ставит жизнь Ефремова на острие лезвия. Но ни сабля, ни пуля еще не коснулись его. Хану доносят о ловкости, отваге и силе русского унтер-офицера. Правитель жалует его новой должностью - лензибашею и деньгами. Теперь под его началом 50 воинов. «Быть Данияль-бию повелителем Самарканда и Хивы - так угодно Аллаху. Пойдешь с войском на Персию - добудешь мне славу, богатство и красивых девушек. Да покарает Аллах твоей саблей моих супротивников!» - надменно звучит голос хана. В сражении под Самаркандом за храбрость и взятие в плен самаркандца правитель дает Филиппу землю и назначает его юзбашею - командиром сотни, в составе которой - 20 русских рабов-воинов. Теперь Ефремов - не только начальник, но и владелец земли, которая дает ему доход. И при всем этом он остается по-прежнему исполнителем чужой воли и рабом. Никто не счастлив на чужбине!
Междуусобные войны продолжаются. Поход на город Mapы, подвластный Персии, в котором участвовал Филипп, не принес удачи, славы и богатства повелителю. Разбитое бухарское войско бежало, теряя много людей и лошадей.
Летят годы. Душевный зов родины упорно стучит в голове раба-военачальника. Он ищет случай и обстоятельства к побегу. Но их пока нет. В секрет замысла посвящено одно лицо. Молодая персиянка, ключница Данияль-бия, влюбленная в Филиппа, готова делить с ним опасность побега в Россию. Два года за спиной хана, как птица в клетке, бьется тайная любовь. Юная смуглянка женским чутьем впервые поняла в этом русском не властелина, а равного человека. Оба они знали: рано или поздно тайна откроется. Данияль-бий не потерпит любовной связи русского раба и персиянки-невольницы: не для этого он покупает похищенных туркменами красавиц. Восточные традиции жестоки! «Бежать! Только бежать!» - мысль упорно сверлит затылок.
Новый военный поход. В боях под Хивой Филипп еще раз проявил доблесть. В одном из сражений противник-юзбеги выстрелом из ружья опалил его лицо, пуля прошла мимо. Филипп догоняет хивинца. В схватке на саблях отрубает ему правую руку и пленит. Начальник войска награждает храбреца быстроходной лошадью и дорогим кафтаном, а затем направляет с письмом к хану. В донесении просит подмогу и хвалит Филиппа.
Наконец случай к побегу открылся. Продуман план. Данияль-бий приказал Ефремову отбыть к войску под Хивой. Подкупленный ханский писарь заготовил ему за 100 червонных посольскую грамоту. Но как поставить на нее ханскую печать? Ключница, улучив время, когда Данияль-бий после обеда по обыкновению уснул, тайно достала печать и принесла Филиппу.
Конский топот нарушил предрассветную тишину. Ефремов с персиянкой и сопровождающие два русских раба-воина на конях выскочили из крепостных ворот на запад, в направлении Хивы. Но вскоре всадники повертывают на восток, в сторону Коканда. В пути Филипп выдает себя за бухарского посла. Ему оказывают почести и предоставляют провизию. В Маргелане «посол» закупает товары и с купцами едет в Кашгар, а затем в Яркенд (китайская провинция Синьцзян). Не доезжая Кашгара, умер один из его русских товарищей. Теперь Филипп в роли ногайского купца. В Яркенде выкупает из рабства мальчика-арапа и пополняет запасы, а через месяц направляется в Тевату (Тибет). Через 35 дней с множеством препятствий бухарский беглец достигает Тибета (область Цанг), где живет 25 дней, знакомится с особенностями природы, климата, обычаев и нравов народа. В пути и в местах временного жительства ведет записи наблюдений.
Цель Филиппа - пробраться через Гималаи в Индию и выйти к морю. Путь тяжелый, пролегает через высочайшие в мире перевалы хребтов Куэнь-лунь и Каракорум с заоблачной высотой. Это единственный путь, связывающий Восточный Туркестан с Кашмиром и Индией. Филипп измеряет его в днях езды. В записи делает пометку: «...воздух тяжелый и всегдашний туман, человеку и лошадям захватывает дух, отчего и умирают...» В записях выражены трудности перехода и признаки горной болезни. Холод и метели изнуряют силы. Где найти приют, чтобы отдохнуть и погреться? Кругом окутанные мглой и туманом вершины гор. В пути погибает и второй соплеменник. Как сложилась судьба персиянки, имя которой осталось неизвестным? В первом издании книги мы не находим ответа. Ефремов, спустя 25 лет, в третьем издании книги по непонятным причинам изменил текст о побеге с ним рабыни хана: он якобы оставил ее в Бухаре.
Встретив трех нищих, Филипп одевается в бедное платье и с ними грустно бредет в Индию. В Дели нищие тайком покидают русского спутника. Куда идти, что предпринять?.. И надо же быть такому: судьба неожиданно привела его к встрече с человеком, который предоставил незнакомцу и кров, и пищу. Им оказался армянин Симеон. Через 15 дней армянин посоветовал Филиппу ехать в Лянкаур с письмом к знакомому священнику, живущему в английском владении. Священник-немец, когда-то живший в Петербурге, любезно принял скитальца.
Комендант владения Мидлтон взял Ефремова под стражу с намерением задержать его и оставить для британской службы в Индии. Однако вятчанин и тут не растерялся: назвался майором русской армии и родственником известного в Европе графа Чернышева. При этом священник, желая успеха русскому страннику, ложно подтвердил личность «майора», как знакомого по Петербургу. И вот с письмом коменданта Ефремов едет в Калькутту к мистеру Чамберу, чтобы тот отправил его в Англию. Сложный и трудный путь от Дели до Калькутты проделал верхом на лошади, на быках, запряженных в коляску, пешком и на лодках по рекам. Наконец, открылся выход к морю.
Чамбер, прочтя письмо, отказал в помощи. Но, понимая острую нужду «майора», британский чиновник идет на шантаж. Если путешественник даст подробные сведения о тайных торговых путях и странах, которыми пробирался, и оставит ему выкупленного из рабства арапчонка, то он, пожалуй, устроит россиянина на корабль. Другого выхода нет.
Ефремов в день отплытия в Англию приносит тетрадь с описанием того, что просил Чамбер. Чиновник, довольный успехом сделки, любезно провожает гостя, дает 300 рупий на дорогу и даже машет платочком отплывающему Филиппу. Алчный колонизатор, вернувшись, открыл ту тетрадь, но не понял ни слова. Не могли прочесть ее содержание и ученые по восточным языкам. Документ так и остался загадкой. Открытия Ефремова принадлежали только Отечеству!
Идет девятое лето одиссеи. Обогнув Африку, корабль, гонимый ветром, взял курс на север. Ефремов продолжает запись: «Проходя многие государства, горы, дикие и пустые степи, не имел никакой усталости и не чувствовал в себе болезни, а как стал мыться морскою водою, тогда у ног подошвенная кожа вся отстала». Из Лондоне, расставшись с фамилией Чернышева, вятский Одиссей благополучно отправляется в Петербург.
«Говоришь, солоно, братец, хлебнул в Азии...» - Безбородко шутливо подытожил рассказ Филиппа. «Не каюсь, Ваше сиятельство!.. Не жалко и отрубленного пальца!»
Дальнейшая жизнь Ефремова протекала более спокойно. Он определен в Коллегию иностранных дел «по знанию бухарского, персидского и других азийских языков». Неуемный характер Филиппа Сергеевича не мог мириться с однообразной жизнью в столице. Его манили далекие провинции. В начале XIX в. Ефремов - директор Кизлярской, Моздокской и Бухтарминской таможен. Жизнь забрасывала его в Саратов, Одессу, Вологду и Астрахань. В 1810-1811 гг. живет с семьей в Казани. Дальнейший след теряется. Время кончины удивительно редкой судьбы человека осталось неизвестным. По словам историка Кондырева, он, несмотря на возможности, жил весьма скромно, не стремясь к богатству.
Яркая биография Ефремова может служить темой остросюжетного романа. Познавательная деятельность его в историческом отношении явилась великой заслугой перед Отечеством. Она дает право вписать имя нашего земляка в ряд знаменитых путешественников мира и исследователей Азии. Ефремов первым из европейцев прошел длинный путь из Средней Азии через Западный Тибет в Индию. Районы Центральной да, пожалуй, и Средней Азии тогда представляли «белые пятна». Поэтому описания их очевидцем - географические открытия. Известные первооткрыватели земель - португальцы, голландцы и англичане боялись проникнуть вглубь великого азиатского материка. Их открытия обычно связаны с морскими побережьями.
Богатым и образным языком Ефремов лаконично ведет рассказ о народах, населяющих Казахстан (Киргизию), Бухарию, Самарканд, Персию, Кашгар, Тибет, Кашмир и Индию. Речь идет о внешнем облике людей, их одежде, быте, религии, пище, семье, ведении хозяйства, войске и вооружении, способах казни, работорговле, свадебных и погребальных ритуалах, климате, почвах, ландшафте, минералах, животном и растительном мире, о тайных караванных тропах и так далее. Книга заканчивается бухарско-русским словником. Читая ее, приходишь к мысли: да это же энциклопедия двухвековой давности о виденных автором странах Азии! Интерес России и Западной Европы к географическим открытиям и освоению восточных рынков в XVIII в. продолжал усиливаться. В связи с этим практическая значимость труда была исключительной. Наиболее полные описания относятся к Бухаре и Тибету.
Феодальные отношения в Бухаре глубоко переплетались с рабовладением. Бухара, в прошлом город богатой культуры мусульманского Востока, в описываемое время была центром фанатизма. С ужасом читаем в книге о праве мести, методах казни без следствия и суда. Воровство и подозрение в измене жены - криминалы, которые уравниваются единой мерой на основе самосуда - казнью. При этом женщину, закопанную по грудь в землю, добивают камнями. Муж любую из своих жен, «обращающуюся с посторонним», мог тотчас убить вместе с последним. Столетиями воспитывались жестокость к побежденным народам, пленным и рабам. Изуверские традиции, свидетелем которых был Ефремов, складывались веками.
Не ускользнуло из-под пера автора и описание семейного устройства народов Средней Азии - многоженства. В Тибете, наоборот, женщина, по Ефремову, имеет право многомужества. Редкое явление полиандрической формы группового брака, т. е. брачной жизни женщины с несколькими мужчинами, подтвердил через 100 лет Н. М. Пржевальский, выдающийся русский путешественник и исследователь Центральной Азии.
Краткий очерк не позволяет поднять круг всех вопросов, охваченных Ефремовым. Хочется отметить: острая наблюдательность умного раба проникла даже в тайны биологии шелковичного червя и производства шелка. Он не оставил без внимания и медицину. Ришта, или дракункулез, - заразная тяжелая болезнь - нашла отражение в его книге. Возбудитель - нематода (гельминт), длиной около метра, паразитирует под кожей и в суставах человека. Ефремов первым высказал мысль: человек заражается через питье воды из хаузов - искусственных прудов. Он обратил внимание на то, что в воде прудов кишит множество «вшей». Это циклопы - мелкие рачки (их в народе называют водяными вшами). «А от нечистоты той у весьма многих в теле родится ришта, то есть волосатик». Воду из прудов для питья веками носили рабы-водоносы в кожаных мешках. Для этого они спускались по ступенькам босыми ногами в воду. А ришты часто паразитируют в ногах. Теперь нам известно: при соприкосновении ног с водой они пробуравливают кожу и выделяют свои микроскопические зародыши, которые затем проникают в циклопов. Последние с развившимися зародышами ришты попадают с питьевой водой в человека.
В труде Ефремова изложены клинико-эпидемиологические наблюдения болезни, а также народный опыт лечения больных, испытанный автором на себе. Предположение Ефремова о пути заражения человека подтвердил в 1869 г. русский ученый А. П. Федченко, доказав участие циклопов в передаче возбудителя.
Ф. С. Ефремов - не медик и не биолог. Но в истории русской медицины выходец с Вятки первым описал болезнь и возбудителя, именуемых по-персидски риштой, и лечение людей.
Живя на Востоке, Ефремов подметил: «Впрочем, Бухария доселе не подлежит никакой иной державе... Кажется по всему, что России предоставлено утвердить и здесь верховное свое владычество». Мы далеки от того, чтобы упрекать автора за форму мысли. Но историческая судьба враждующих между собой народов Средней Азии, отставших в своем развитии, привела к примирению их, благодаря объединению с Россией, только через 100 лет после пророческих слов нашего земляка.
Заслуги Ф. С. Ефремова были оценены Россией: ему пожалованы звание офицера, дворянство, личный герб и чин коллежского асессора.
Жизнь этого человека легендарна и неповторима. Она не сложилась бы такой, если бы не захватил его водоворот крупных социальных событий-крестьянской войны Пугачева. Перед нами в лице Ф. Ефремова встает образ патриота, путешественника, географа, натуралиста, этнографа, медика и вообще разностороннего исследователя и писателя. Через минувшие столетия в его образе просвечивают черты героя античного склада. Ни рабство, ни пытки, ни смертельная опасность - ничто не сломило характер и волю славного вятчанина Филиппа Сергеевича. Вынужденную жизнь на чужбине и побег на Родину он превратил в подвиг во имя Отечества. Ф. С. Ефремов незаслуженно забыт. Его имя достойно почтения и увековечения на Вятке.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ефремов Ф. Российского унтер-офицера Ефремова, ныне коллежского асессора, девятилетнее странствование и приключение в Бухарии, Хиве и Индии и возвращение оттуда через Англию в Россию. С.-П., 1786. 224с.
2. Котельников Г. О вятском Одиссее, знаменитом путешественнике XVIII века, Ф. Ефремове. «Кировская правда», № 156, 1982, с. 4.
3. Марков С. Вечные следы. «Наука и жизнь», № 1, 1972. с. 56-59.
4. Медведев М. Сказ о неведомом страннике. «Вокруг света», № 9, 1963, с. 43-46.
5. Мурзаев Э. Филипп Ефремов и его странствование. Вступительная статья к пятому изд. кн. Ф. Ефремова «Девятилетнее странствование», М. 1952, 88 с.
ЧАСТЬ 5 - ТАМ РУССКИЙ ДУХ...
К 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина.
Роковая любовь поэта
Солнце русской поэзии закатилось на Черной речке, под Петербургом. Вынужденная дуэль оборвала жизнь А.С. Пушкина в расцвете гениального дарования. Непосредственный убийца - молодой француз Дантес. На родине ему не светила карьера. В 1833 году в поисках ее он поехал в Пруссию. Там, в провинциальной гостинице, случайно познакомился с голландским посланником в России бароном Геккерном. Внешность Дантеса привлекла внимание барона. Геккерн предложил ему ехать в Петербург и обещал помощь в устройстве.
Итак, Дантес становится офицером. Посланник усыновляет его: он именуется Геккерном и получает титул барона. Статный красавец высокого роста, веселый, малообразованный, но остроумный до пошлостей, - так характеризовали Дантеса. В дамском обществе пользовался особым успехом, благодаря чему был радушно принят светом столицы и даже получил доступ ко двору. Дамы "носили его на руках" и "вырывали из рук в руки". В женской среде держался развязно, позволял себе обнимать и целовать женщин и класть голову на их плечи. Самоуверен, хвалился своими успехами. На службу опаздывал, закуривал сигару на параде, нарушал дисциплину (В. Вересаев, 1933). В нем часто проявлялось ребячество: прыгал на стол, диван и допускал прочие чудачества. А. Карамзин (сын историка) в письме брату писал о нем:"... это полное ничтожество как в нравственном, так и в умственном отношении". Женщины - главное увлечение Дантеса. Он начал ухаживать за княжной М.И. Баратынской и просил ее руки. Но княжна не обольстилась внешность шалопая.
Знакомство Пушкина с Дантесом состоялось в 1834 году. Жена поэта, красавица Наталья Николаевна обратила на себя внимание Дантеса: он вспыхнул пылкой любовью и стал настойчиво ухаживать за ней, бывать в квартире даже без приглашения, сопровождать ее в верховых прогулках на лошади, в театры, на гуляньях и танцевать с ней на балах.
Кстати, сестра Натальи, Екатерина, жившая в семье Пушкиных, влюбилась "по уши" в него. Встречи наглого француза с Катей привели ее летом 1836 года к беременности. И, несмотря на это, молодой барон с эротической страстью продолжал волочиться за Натальей.
Широко велись разговоры и сплетни вокруг дома Пушкина. Свет столицы трепетно ждал новых и новых сообщений об "успехах" француза. Пушкина не могла не волновать мысль о своем положении как рогоносца. Но он изгонял подобные соображения, веря в добропорядочность жены. Поэт нежно любил свою Музу. Но Пушкин не делился с ней творческими замыслами. Произведения мужа Наталья почти не читала. Ее домашнее образование - довольно скудное. Биографы Пушкина сходились в одном: красота и малообразованность сделали ее легкомысленной.
16 ноября (н. ст.) 1836 года Пушкин получил анонимный пасквиль - "диплом", возводивший его в ранг заместителя магистра ордена рогоносцев. Копии послания получили и лица из его окружения. Цель пасквиля - разрушение семьи. Вспыльчивый поэт немедля посылает Дантесу вызов на дуэль. Старый барон предпринимает "миротворческие действия". ссылаясь на то, что связи "сына" с Натальей косвенные: он влюблен в ее сестру. Наталья о вызове не знает. Ее по-прежнему увлекают балы, праздники и Дантес. Муж, сопровождая ее, грустно бродит по залам, пока она блистает в танцах.
Н.В. Гоголь заметил:"Пушкина нигде не встретишь, как только на балах. Так он протранжирит всю жизнь свою". В письме к другу П.В. Нащекину Пушкин признался:"... нет у меня досуга вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде - все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения".
Недалекая умом Наталья не могла понять положения жены человека, к рождению которого Россия шла несколько веков. В.А. Жуковский, П.А. Вяземский и другие друзья уговорили Пушкина отложить дуэль. Ко всему этому состоялась женитьба Дантеса на Екатерине.
Дело с дуэлью, казалось, уладилось. Однако отношения с Геккернами и Пушкиным начали обостряться. 7 февраля барон-"отец" письмом уведомляет поэта о вызове на дуэль. В конце письма приписка Дантеса:"Читано и одобрено мною" (А.Гессен). Пушкин согласился. Ясно, дуэль с иностранным дипломатом недопустима. Поединок состоится с Дантесом.
Итак, 8 февраля (н. ст.) - дуэль. Условия ее жесткие. Между барьерами - 10 шагов. Дантес выстрелил, не доходя шага до барьера. Пушкин, тяжело раненный, упал. И все-таки полулежа он выстрелил во врага, ранив его в руку.
Наталья не зная о дуэли, ждет хозяина. Накрыт стол. Входит секундант Пушкина и сообщает о случившемся. Внесли поэта, прибыли его друзья и врачи. Боли мучительные. Пуля прошла навылет через правую часть живота. В то время медицина не владела наркозом и асептикой. Врачи, понимая безнадежность, успокаивали раненного.
Ночь тянулась в муках, 10 февраля (н. ст.) Алесандр Сергеевич попросил привести детей. Их четверо: Мария - старшая, четырех лет, за ней Александр, Григорий и младшая - Наташа. восьми месяцев. Отец молча смотрит на них. Трогательно прощаясь, кладет руку на голову каждого, трижды благословляет, осеняя крестным знамением, и прикасаясь тыльной частью руки к губам их. Днем Пушкину стало легче. Он даже шутил. Пригласив жену, произнес:"Не упрекай себя моей смертью..."
Облегчение было непродолжительным. Жить Пушкину оставалась минута. В кабинет вошла жена. Взяв за руку врача В.И. Даля, заявила:"Я убила своего мужа. Я - причиною его смерти. Но Богом свидетельствую: я чиста душой и сердцем".
Весть о кончине облетела столицу. Десятки тысяч людей толпились у дома №12 на ул. Мойка. Жуковский вышел к народу. На его глазах - слезы. Объявил о кончине поэта. М.Ю. Лермонтов в тот же день написал "Смерть поэта". Стихотворение с телеграфной скоростью облетело Петербург. При отпевании покойного собралась масса народу в церкви и вокруг нее. Из толпы раздавались выкрики:"Разорвать Дантеса!.."
Дантес был лишен чинов и выслан за границу. На родине нажил богатство и был доволен судьбой. Жена Екатерина скончалась в 39 лет. Дочь Леония, изучив русский язык и прочитав Пушкина, возненавидела отца и наконец помешалась умом. Геккерну предложено покинуть Россию. Наталья вышла замуж за генерала Ланского. Прожила всего 50 лет. Позже в письмах Карамзиных найдена фраза:"поэт явился жертвой легкомыслия, неосторожности и неразумия младой красавицы". Конечно, ее роль в гибели мужа существенная.
Кто же автор пасквиля, подставивший поэта под пулю? Был заподозрен "отец" Геккерн. Но экспертиза того времени отвела подозрение и нашла таковым князя П.В. Долгорукова, человека с дурной славой. Раз как-то на вечере у Карамзиных он изобразил пальцами рук за спиной Пушкина над головой рога - знак измены жены. (Л.А. Чарейский, 1975). В 1974 году экспертиза исключила Долгорукова из подозрения. По современным исследованиям, анонимщик - А.Н. Раевский, сын генерала Н.Н. Раевского, завистник, оскорбительно высмеивавший Пушкина.
Пушкин был уверен в прочности семьи. В письме к поэту П.А. Плетневу признавался:"Я женат и счастлив". Он не был ревнивым. Наоборот, по словам поэта, жена оказалась на редкость ревнивой. Наталья, кстати, была последней, 113-й любовью поэта.
Итак, продолжаем разговор об убийцах. Лермонтов назвал палачами Пушкина потомков, прославленных известной подлостью отцов и лиц, стоявших у трона. Читатели в этих лицах видели министра иностранных дел Нессельроди, Бенкендорфа, Геккерна и многих других, ненавидевших Пушкина за его гениальность и независимость, его философию о свободе и равенстве всех перед законом и монархом от Бога, а также за острые эпиграммы.
Сложившаяся обстановка вокруг поэта, по его словам, - "мерзость против жены моей... Безыменным письмом я обижаться не могу. Жена моя - ангел, никакое подозрение коснуться не может".
В связи с этим заставляет задуматься новая версия о "расправе" с Пушкиным. Враги задумали разыграть по Шекспиру чудовищную в порыве ревности сцену удушения Дездемоны руками Отелло. (Н.Н. Скатов, 1997). Зная горячую любовь Пушкина к жене, они надеялись возбудить в нем животную ревность и вынудить его к тому, что совершил Отелло. Не случайно были пущены в дело Дантес, пасквили, сплетни и прочие подлости. Но Пушкин сорвал замысел вызовом Дантеса на дуэль. Когда поединок не состоялся, осталось последнее: вызвать поэта на дуэль и покончить с ним.
Пушкин свою судьбу, не задумываясь, на несколько лет предсказал в романе "Евгений Онегин". Юного поэта Ленского Онегин убивает на дуэли. Любовь первого и подлость второго привели к гибели поэта. Второй Пушкин, по предсказанию Н.В. Гоголя, родится через 200 лет. Дай Бог этому пророчеству сбыться.
Безвременная потеря Пушкина - незаживающая рана России. Но поэт и поныне стоит у истоков русского литературного языка и нашей культуры. Он вечно живой и любимый.
Слово о Федоре Шаляпине
Малоизвестные страницы жизни
Федор Иванович Шаляпин (1873 - 1938) - личность в истории мирового и отечественного искусства ярко колоритная и колоссальная. Его гений признан критиками и ценителями вокального жанра во всем мире. Равного ему баса не было. В творческой жизни он исполнил 53 основные роли (без учета повторных партий) в 42 операх и множество второстепенных ролей. А количество сольных концертов подсчитать невозможно.
Генеалогические корни Федора Шаляпина уходят в Вятку. Его отец Иван Яковлевич (1838 - 1901) - выходец из деревни Сырцы (дословно по Ф.И. - "Шаляпинки тож"). Мать Авдотья Михайловна, уроженка Прозорова (1845 - 1891), родом из деревни Дудинцы Куменского прихода. Но Федор родился в Казани. Отец, живя в Казани, по паспорту значился крестьянином Вожгальской волости. Такой же паспорт имел и Федор. Паспорта были выданы на право свободного проживания Шаляпиных за пределами Вятской губернии. При этом семья платила подати за земельный надел на своей родине. Федор в документах о себе писал: вятский крестьянин. Он гордился своим происхождением. Отец последние годы проживал в Вожгалах. Перед смертью его навестил сын. В одном из писем артиста к дочери Ирине читаем:"Вот уж 50 лет (шутка ли?) как пел и играл. В одних казенных театрах прослужил 28 лет. И сколько ролей сыграл! И, кажется, недурно. Вот тебе и вятский мужичонко!"
М. Горький, восхищаясь Шаляпиным, отмечал:"... В русском искусстве Шаляпин - эпоха, как Пушкин", И далее:"Такие люди, каков он, являются для того, чтобы напомнить всем нам: вот как силен, красив, талантлив руский народ!" Не случайно в начале нашего века говорили: в Москве три чуда - Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-бас коим слыл Шаляпин.
Впервые об имени артиста-земляка я узнал в Кисловодске летом 1939 года, будучи 14-летним мальчиком, когда проводил каникулы у старшего брата Алексея Анисимовича (погиб на Отечественной войне), учителя русского языка и литературы, проживавшего на Кавказских минеральных водах, пригласившего меня к себе из Котельнича во время каникул. Там он знакомил меня с городами курортной зоны и их живописными окрестностями. При этом задерживал внимание на тех местах, где развертывались овеянные романтикой события из "Героя нашего времени", с которыми связаны опизоды личной жизни и трагедии М.Ю.Лермонтова, а также на местах, напоминающих о Ф.И.Шаляпине и других выдающихся личностях. Он привел меня к дому на улице Померанцевой, где квартировал Федор Иванович. А проходя по Кисловодскому парку, мы зашли в курзал, где пел Шаляпин, причем, сказывали старожилы, в отдельные моменты напряжения его баса оконнные стекла издавали своеобразное звучание. Подобное явление, кстати, отмечалось и в американских театрах, где пел Федор, - там звучали люстры.
В 1896 году судьба свела молодого Федора с итальянской балериной Иоле Тарнаги во время гастролей балетной группы из Италии в составе частного Московского театра оперы С.И. Мамонтова. Шаляпин влюбился в Иоле. Он не знал итальянского, а она - русского языка. Как признаться в любви?.. Однако изобретательный ум Феди сработал просто. Во время гастролей театра в Н. Новгороде, когда шла репетиция оперы Чайковского "Евгений Онегин", Шаляпин пел партию Гремина. И вот исполняется сцена петербургского бала. Вдруг вместо пушкинских слов "Онегин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну..." Федор поет:"Онегин, я клянусь на шпаге, безумно я люблю Тарнаги..." Савва Мамонтов, сидя рядом с Иоле, заметил на итальянском языке:"Ну, поздравляю Вас, ведь Феденька объяснился Вам в любви". Через два года они поженились.
Совместная жизни Шаляпина и Тарнаги, основанная на пылкой любви, оказалась непродолжительной.
Шаляпин впервые приехал в Кисловодск 15 июля 1899 года, чтобы петь в оперной группе. Выступал в операх "Борис Годунов", "Русалка", "Псковитянка", "Жизнь за царя", "Фауст", "Паяцы", "Севильский цирюльник", "Ромео и Джульетта" и других.
В 1904 году Федор вторично в Кисловодске. Публика с трепетом ждет его выступлений. Слияние вокального исполнения и артистизма в Шаляпине достигало непревзойденных высот искусства. На следующий день отдыхающие на водах дамы при встрече у источников охотно предавались обсуждению оперы или концерта. И всякий раз Шаляпин был темой восторженного восхищения. Фурор в среде дам оказывался настолько острым, что мужья, неистово и ревностно переживая, были готовы изгнать незваного смутьяна с вод. Не случайно на заседаниях местного общества врачей Кавказминвод появилась шутка: возникла опасная эпидемия заболевания - "шаляпинизм". При этом в фельетоне "Пятигорского листка" сообщалось:"Доктора, вероятно, будут наблюдать у нервных дам новую болезнь. Затрудняться в постановке диагноза не следует, по-русски это "шаляпинизм". Латинское название пока неизвестно". А вот в купеческой среде выражались куда более просто:"Дурит баба!"
Федор Иванович навещал Кисловодск в 1915, 1916 м 1917 годах. Война с Германией продолжалась. Госпитали в городе переполнены ранеными. Шаляпин поет в курзале. По его распоряжению, раненые допускались в зал бесплатно. Иногда собиралось так много солдат, что Федор разрешал им размещаться даже на сцене и в оркестровой яме. Сборы от концертов он нередко передавал инвалидам войны.
Авдотья Михаловна, мать Федора Ивановича, занимала особое место в его воспоминаниях ("Страницы из моей жизни"). "Внешне мать была женщиной, каких тысячи у нас на Руси: небольшого роста, с мягким лицом, сероглазая, с русыми волосами, всегда гладко причесанная - такая малозаметная". Федор любил мать. "Это был для меня единственный человек, которому я во всем верил и мог рассказывать все, чем в ту пору жила моя душа". Голос ее - мягкий и приятный. Она пела не только в свободное время, но и во время домашних дел. Отец, нередко возвращаясь с работы пьяным, беспричинно оскорблял и бил мать. При этом Федор бросался на защиту ее. В этих случаях отец наносил удары и по нему. Мать же пыталась своим телом прикрыт сына. Авдотья, чтобы питать детей, часто мыла полы и стирала белье в обеспеченных семьях. Известны и более унизительные, причем вынужденные "заработки": с котомкой за спиной мать уходила просить милостыню по селам вниз по Волге. Федор, еще юный, но тоже полуголодный, скитался по городам России. Природные дарования от матери с возрастом все более прорывались: он пел в церковных хорах, играл второстепенные роли на провинциальных сценах, был хористом в оперных спектаклях.
Мать умерла рано, в 46 лет, в Самаре. Проходят годы. Федор, уже широко известный артист, 17 сентября 1909 года приехал в Самару, чтобы отыскать могилу матери. Наводит справки о кончине ее. Она умерла в земской больнице, а погребена на Всесвятском кладбище. "Никто - ни кладбищенский сторож, ни причт церковный - не могли сказать мне, где хоронили бедных из больницы в год смерти матери. Только какой-то священник отвел меня в угол кладбища, заросший сорными травами, и сказал:"Кажется, здесь", - пишет Шаляпин.
Летом 1949 года мне довелось быть в Самаре. Вечером, знакомясь с городом, я оказался у театра. Некая интеллигентная старушка предложила купить у нее лишний билетик. Не отказался. В антракте я напомнил ей о Шаляпине. Она охотно вступила в разговор. Помнила тот приезд Федора Ивановича в Самару и дополнила мой рассказ о поиске могилы:"Федор упал на могильный холмик и зарыдал Из него судророжно вырывались грудные стоны. Затем, достав платочек, он завернул в него комочек земли с холмика". Шаляпин не расставался с этим комочком до конца жизни.
В 1995 году исполнилось 150 лет со дня рождения матери Шаляпина. Благодарные жители Куменского района воздвигли памятную доску в деревне Дудинцы. Золотыми буквами на белом мраморе выбили:"Здесь стоял дом, в котором жила мать великого русского певца Федора Ивановича Шаляпина - Авдотья Михайловна Прозорова".
В Русском музее Петербурга нельзя не обратить внимания на портрет Ф.И. Шаляпина, выполненный Б.М. Кустодиевым (1922). Артист представлен крупным планом, в полный рост. Выглядит величественно, в богатой, из дорогого меха, расстегнутой шубе и шапке. Левой рукой опирается на трость. Правая рука полусогнута. У ног жмется белый бульдог. Шаляпин смотрит вдаль. На заднем плане, за его спиной, - веселое масленичное гульбище с торговлей, балаганом, каруселью, кто-то едет в санях на лошади, тут же гуляют подвыпившие с гармошкою. Художник удачно представил зрителю величие артиста.
Нельзя также не заметить одну деталь, а именно: на отведенном мизинце правой руки подчеркнуто выделенный худодником перстень. Известно: перстень массивный, древний, в оправе, в нем два бриллианта и гравюра старца, стоящего перед крестом, а камень в центре излучает таинственный свет. Шаляпин никогда не расставался с перстнем. "Этот перстень, - говорил Федор Иванович - принадлежал Петру Первому, освящен патриархом Всея Руси... Тот, кто носит его и верит в его силу, у того - никаких проблем ни с голосом, ни с молодостью". Словом, он обладал способностью талисмана.
Этот же перстень сыграл особую роль и в оперной жизни болгарской артистки Илки Поповой. Илка считала себя ученицей Шаляпина и преклонялась перед ним. Оба они пели в Париже в операх "Борис Годунов", "Пиковая дама", "Князь Игорь" и других. Илка, готовясь петь в опере "Фаворитка" Доницетти, почувствовала потерю голоса. А что значит известной певице сорвать голос? Трагедия, закат жизни. Наступил день премьеры. Илка нервно мечется. Федор Иванович, сняв перстень, надевает на ее палец. Илка поет. Поет с блеском. Что это? Талисман или магическое внушение великого человека? Всякий раз при исполнении партии фаворитки Илка просила перстень у Шаляпина. Наконец, Федор дарит ей перстень.
В 30-х годах здоровье Шаляпина ухудшилось. Вспоминал ли он о перстне и его озхранительной силе, неизвестно. Врачи поставили диагноз: лейкоз (рак крови). 12 апреля 1938 года он скончался в Париже, в своей квартире. Перед этим, находясь в бреду, произнес:"Где я?.. В русском театре?.."
Спустя четыре десятилетия, его прах переместили, по просьбе советского руководства, в Москву и захоронили на мемориальном кладбище Новодевичьего монастыря. На могиле установили беломраморную скульптуру - в сидячей позе отдыхающего Федора Ивановича. Так великий артист, наш земляк-вятчанин, обрел свою Родину и вечный покой.
Шаляпин постоянно пел в Мариинском театре (Петербург) и в частном театре Мамонтова (Москва), гастролировал в крупных городах России и за рубежом - в Европе, Америке, Азии. С 1922 года жил в Париже и продолжал гастрольные поездки по миру, удивляя и покоряя публику.
В сентябре 1964 года мне довелось быть в музее оперного театра "Ла Скала" (Милан. Италия) с группой русских ученых - участников Первого международного конгресса по паразитологии, проходившего в Риме. В музее с великой похвалой показывали портрет Шаляпина, его письма, автографы и т.д. Русский артист не раз по просьбе итальянцев приезжал петь в этом лучшем театре мирового значения. И тут он очаровал публику, вошел в историю итальянской оперы..
Шаляпин скучал по России. Намерение вернуться в СССР, к сожалению, не осуществилось. Это - особая тема.
“Там русский дух, там Русью пахнет!
И там я был...”
О художественной выставке Ю.А. Удальцова.
В зале краеведческого музея (г. Котельнич Кировской обл. - ред.) продолжается творческая выставка художника Ю.А. Удальцова. Представлены произведения в жанрах чеканки, графики и масляной живописи. Юрий Александрович - талантливый худодник-самородок. Его творческая жизнь - великий труд ради искусства, более того - подвиг. В нем светится божий дар художника-историка, пейзажиста, портретиста, поэта, былинника и сказочника. В нем также видится худодник-философ: в богатом творческом мире Ю.А. Удальцова человек и окружающая природа едины, бесконечно едина и более чем тысячелетняя история. Думается, многие его работы могли бы стать хрестоматийными иллюстрациями к школьным изданиям по древнерусской литературе (“Слово о полку Игореве”, “Задонщина” и др.), поэм, былин и сказок.
Яркие, запоминающиеся жудожественные образы исторического содержания, выполненные чеканкой, уводят зрителя в глубь веков. Так, русский всадник-гонец, вытянувшись в едином стремительном порыве с конем, мчится, чтобы сообщить о приближении нашествия (“С вестью о татарах”). Неотразимое впечатление оставляет “Набат”. Мужественный русич-звонарь, размах его сильных рук, колокол и удары языка по его раструбу - все это слито в единый и сильный призыв: Русь, проснись и встань, враг уже на твоей земле!.. Кажется, зрительное впечатление вот-вот наполнится звуковым ощущением. “Набат” - логическое продолжение темы гонца-всадника. Они едины общей тревогой за судьбу Руси. Мотивация “Набата”, на мой взгляд, символична и в наши дни.
На одном из стендов - образ Пересвета.
Представляют интерес и бытовые, причем разнообразные, темы из жизни наших предков: труда, отдыха, веселой пляски скоморохов, пирушки.
Особое эмоциональное воздействие составляют работы:”Реквием” - женщина, склоненная над убиенным воином, “Догнали” - стая волков в лесу хватает зубами коня и юного всадника. Жизнь того и другого уже обречена. Зритель переживает, видя хищный оскал клыков и жестокую хватку зверя. Сцена развивается в острой динамике. Зритель увидит прекрасные иллюстрации к “Слову о полку Игореве” (лирический образ Ярославны), к “Руслану и Людмиле”, а также былинных и сказочных героев. А вот портрет гениального древнерусского живописца Андрея Рублева. По-видимому, Юрий Александрович, создал облик Андрея по вдохновенному воображению, подобно тому, как сам Рублев писал образы. Посещая в прошлом музеи и выставки, в том числе и музей Рублева в Москве, я, к сожалению, не встретил портрета этого художника. Образы апостолов и святых, гласит предание, Андрей писал с “натуры”, якобы они сами ему являлись.
На удивление, вся чеканка играет и переливается разноцветьем. Художник изумительно тонко владеет искусством различных изобразительных средств и приемов.
Посетители выставки любуются и пейзажами. Ими нельзя не восхищаться! Хотя подобная тематика нашла воплощение и до Ю. Удальцова, но эта - оригинальна, близка котельничанам нашей милой родной природой, причем, написанной великолепно (“Просветляется”, “Бабье лето”, “Радуга”, “Вечер”). На эти полотна хочется бесконечно смотреть и наслаждаться, и всякий раз находить в них что-то новое.
Графика тоже своеобразна и в сюжетном плане отражает родной край. Нет необходимости останавливаться на отдельных работах. Их много, около сотни. Посетитель оценит их сам.
Юрий Александрович - продолжатель наследия классиков реализма в изобразительном искусстве Х1Х века. Это радует: мы живем не хлебушком единым в наше-то нелегкое время... Замечу, в России в последний десяток лет какой только “художественной” мазни нам ни навязывают, выдавая за гениальные творения современности, и замалчивают наших истинно талантливых русских живописцев. Кстати, многим из них не дают возможности пробиться на выставки. Судьба в лице завистников нередко мстит одаренным поэтам, писателям, деятелям искусства и науки. Мировая история богата подобного рода фактами.
Экспонируемые работы Ю. Удальцова выполнены на высоком художественном уровне и воздействуют на зрителя, формируя чувство любви к отечеству. А это так важно в наше время, когда внешние и внутренние антирусские силы стремятся растлить и растворить россиянина в мировом пространстве, навязать мысль о несовершенстве русского человека, превратить его в аморальное сущетсво, лишенное стыда и совести. А где кончаются стыд и совесть, там кончается человек в нравственном смысле.
Работы Ю.А. Удальцова я нахожу достойными для экспонирования на областном и федеральном уровнях. Полагаю, эти выставки могли бы приумножить честь древнему Котельничу, далеко не рядовому городу провинции. Надо отметить и то, что Юрий Александрович почти четыре десятка лет успешно выполняет художественно-оформительские работы. Он известен и как декоратор народного театра в городе.
Подобные выставки открывают взгляд на художественное, историческое, литературное и фольклорное восприятие мира и закладывают фундамент интеллекта с детского возраста. В заключение благодарю Ю.А. Удальцова задоставленное удовольствие, а краеведческий музей за оказанную художнику помощь в организации выставки.
Газета “Котельничский вестник” №111 за 11 сентября 1997 г.
Куда исчезла буква "Е"?
Котельнич, по указу Екатерины II, в 1780 году получил статус уездного города Вятского наместничества Казанской губернии. (До этого времени Вятское наместничество входило в Сибирскую губернию с центром в Тобольске). С той поры уезд до конца 20-х годов нашего века, а затем и район 160 лет именовались каждый Котельническим, то есть словом-прилагательным с буквой "е" во втором суффиксе - "ическ". Об этом свидетельствуют многочисленные литературные, исторические и краеведческие издания и документы местного, российского и союзного значения.
Более 50 лет назад в слове "котельнический" вторая гласная "е" неожиданно, без какого-либо грамматического обоснования исчезла. В 1967 году я обратился с вопросом к знакомым старожилам города с тем, чтобы выяснить, когда и по какой причине изменилось более чем полуторавековое правописание слова. Но, к сожалению, никто из них, за исключением журналиста Д.Ф. Кожевникова, не дал сколько-нибудь удовлетворительного ответа. Вот что поведал ныне покойный Дмитрий Федорович.
В 1936 году в Котельнич прибыл по служебной командировке некий представитель из Москвы. Собрав в районе нужную информацию, он позже выступил в центральной газете со статьей. В ней Котельнический район автор назвал Котельничским, то есть словом, в котором оказалась изъятой вторая гласная "е". Однако Д.Ф. Кожевников не мог припомнить, с какого конкретного времени и по чьей воле район стал называться Котельничским. Я не могу утверждать, что первопричиной морфологической перестройки слова послужило выступление автора статьи в союзной газете. Надо иметь в виду и то, что за 78 истекших лет в русское правописание несколько раз вносились изменения декретным порядком.
И все-таки когда же произошла редукция гласной "е" в суффиксе "ическ"? Пролистав в областной библиотеке им. Герцена подшивки районной газеты "Ударник", я установил: до 10 июня 1941 года "районка" выходила, как орган Котельнического РК ВКП(б) и райсовета депутатов трудящихся. А с 10 июня в слове "Котельнический" суффикс "ическ" превратился в трудно произносимый "ичск",который до нашего времени продолжает свое неестественное существование. В таком редуцированном виде слово вошло в административные и почтовые справочники союзного и местного значения.
Прилагательных типа "котельнический" с суффиксами "ическ", "еческ", "ческ" и "яческ" в русском языке множество. При этом значительная часть слов, включая "котельнический", содержит два суффикса. Отдельные из них весьма нелегко поддаются аффиксологическому анализу. К примеру приведу с означенными суффиксами лишь некоторые прилагательные русского и иностранного происхождения: академический, аналитический, аристократический, девический, земледельческий, исторический, капиталистический, коммунистический и т.д.
Если мы сократим в суффиксах перечисленных прилагательных гласную "е", то слова приобретут нелепое произношение. Да это и немыслимо и грамматически недопустимо. А теперь давайте прислушаемся к произношению котельничанами слова, о котором, собственно, идет речь. Население произносит слово "котельнический" растянуто, то есть, с суффиксом "ическ", так оно выговаривается легче, свободнее и благозвучнее. Это значит, что гласная "е" оказалась в слове не случайной.
Наконец, обращаю внимание еще на одно, причем, существенное обстоятельство. В Москве имеется шесть котельнических наименований, из них переулки: Котельнический-1, Котельнический-2, Котельнических-3, Котельнический-4, Котельнический-5 и Котельническая набережная. Все они пишутся и произносятся так, как это было испокон веку в названии нашего уезда и района. Уж где-где, а в Москве-то всяких грамотеев - тьма. И никто из них не покушается пером на старинные Котельнические переулки и Котельническую набережную, расположенную в центре Белокаменной. Пользуясь случаем, замечу, что в Москве с давних пор одну из улиц называют Вятской и четыре переулка Вятскими: Вятский 1-й, Вятский 2-й, Вятский 3-й и Вятский 4-й. Вот такая честь воздана в давно былое время москвичами Котельничу и Вятке. Об этом - особый разговор.
Общеизвестно, что правописание основывается прежде всего на правилах грамматики, конечно, с учетом исторических, традиционных и диалектных особенностей, но не произвольных жаргонных и "уличных" выражений. Это не означает, что язык метафизичен. Язык, как и то общество, которому он служит средством общения, динамичен, прогрессирует и развивается. К ХIХ веку русский язык в основном сформировался таким, каким мы пользуемся. Однако, за два последних столетия немало слов отмерло, но вместе с этим в результате развития науки, техники, промышленности, сельского хозяйства, культуры и быта, лексика обогатилась. Также частично упростилось правописание в переломный период в связи с социальным переустройством России под воздействием Октябрьской социалистической революции. Это - особая тема исторической грамматики. Что касается наименования нашего района, то морфология его подверглась изменению не историческому и не закономерному, а произвольному, не отражающему объективный, естественный процесс развития языка. Поэтому нахожу, что в свое время была допущена грамматическая ошибка, навязанная району и городским учреждениям и предприятиям.
Крупное событие в культурной жизни
Выражаю чувство радости по поводу крупного события в культурной жизни Котельнича и района - организации и выпуска альманаха "Проселки". В целом альманах составляет впечатление хорошее как по содержанию, так и по оформлению. С течением времени сборник, естественно, будет набирать силу. Что до поэзии, - я не буду касаться профессионала А.Г. Гребнева, но хочу указать на стихи Н.В. Шестакова. В авторе есть Божья искра. Нахожу современность тем, конкретность содержания ("Мост через реку"), образность слова и т.д. "Муха" легко читается, слог легкий, стих сам "бежит". В стихосложении чувствуется манера, вернее, стиль, сходный со стилем тобольского самобытного поэта Ершова - автора "Конька-горбунка" и первого сказочного космонавта. Это прекрасно, хорошо. Желаю от сердца ему совершенствования и поэтического успеха.
Меня затронула проза Н.А. Онучиной. Спасибо ей за маленький психологический рассказ "Сережин пальчик". Рассказ современен, написан умно, хорошим языком. Содержание легко запоминается и держится в памяти. А это - признак талантливости автора. В подтексте - простая суть: человек по объективным причинам не наполнен интересом труда, а отсюда и жизни. Однако, конец рассказа оптимистичен: наступает прозрение. Надолго ли?.. Но надежда есть. На мой взгляд, было бы желательно вынужденный простой в работе героя рассказа и его товарищей раскрыть в диалогах. Тоже в диалогах показать выпивки, не объясняя их причинность. Будем ждать от Нины Алексеевны новых произведений.
Большое спасибо редколлегии альманаха: вы взялись за доброе, нужное дело. Постарайтесь найти способы, чтобы "Проселки" жили, развивались и воздействовали на котельничан. Полагаю, что вы собьете крепкое авторское ядро, поведете поиск и привлечете к делу местные таланты.
В связи с этим хочу заметить. В начале 30-х годов в Котельниче сформировалась литературная группа (А. Кодачигов, М. Лачков-Горемыка, М. Вылегжанин, А. Солоницын, Н. Дудин и др.) и, несмотря на бедность жизни, развернула активную творческую деятельность, издала два сборника. Один - "Бойцы идут" (1933) у меня хранится. Чудные, даже блестящие стихи Н. Дудина и другие и до сего времени живут в моей памяти. Не исключено, что сборники имеются в котельничских библиотеках. Котельничане тогда читали, заучивали стихи наизусть. Я был в то время мал (8 - 10 лет), но слышал от взрослых славные отзывы.
Еще раз благодарю вас. Я подумаю в отношении участия в альманахе. Моя тематика - краеведение.
Повторяю еще раз: рад, очень рад культурному событию в жизни города и района - "Проселкам".
ЧАСТЬ 6. МЕДИЦИНА
Ф. Ефремов - бухарский раб и путешественник ХVIII в.,
автор гельминтологического труда.
Просматривая естественно-историческую литературу ХVIII в., я обнаружил мало известную книгу Ф. Ефремова, человека редкой судьбы. В его книге нашли отражение личные приключения, связанные с военной судьбой, пленением, рабством в Бухаре, побегом через Гималаи и Индию, а также - медицинские, в том числе гельминтологические, географические, хозяйственно-бытовые, зоологические и прочие наблюдения и сведения (I). Книга издана в Петербурге в 1786 г., затем переиздана в 1794 и 1811 годах. Кстати, самый первый текст, написанный Ефремовым в 1784 г., был обнаружен в архиве журнала "Русская старина" и издан в 1893 г.
В книге мы находим сведения о дракункулезе в Бухаре, распространении болезни, непосредственных источниках и времени заражения людей, путях движения возбудителя, клинических признаках, описанных на субъективных ощущениях в результате заражения самого автора и наблюдений за больными бухарцами, о народном способе лечения, испытанном на себе, и т.д.. Замечу, что эпидемиологические описания и клинические признаки болезни, изложенные Ефремовым, не расходятся с современными литературными данными. Возбудитель, то есть ришта, по автору - волосатик, в виде толстой нитки длиной с аршин и более. Автор указывает на массовость заболевания дракункулезом летом. При сильном поражении риштами ног люди ходили на костылях. "Жители здешние за счастье признают, когда ришта бывает у них летом, потому она любит тепло и выходит скорее наружу, а в холодное время скрывается; под осень же большая часть людей бывает от оной больных, - читаем в книге Ефремова. На месте, где должен выйти головной конец паразита, возникает сильный зуд, затем появляется пузырек. Вскоре пузырек лопается, и из тела вытягивается ришта длиной с вершок (5 см). В первый год пребывания в Бухаре он вытянул из себя 20, а во второй - 15, в третий - 8 ришт.
О лечении Ефремов пишет:паразитов необходимо постепенно и медленно вытягивать из тела. Вначале вытягивают не более как с вершок. При этом он рекомендует обертывать вытянутую часть хлопчатобумажной тканью, чтобы гельминт не втягивался назад. К воспаленному месту он прикладывал тутовые листья с постным маслом, "отчего они (ришты) выходят через 20 дней". Однажды нематода при вытягивании из тела "... порвалась на ноге, которая от этого распухла, и мне никаким образом невозможно было ходить по причине великого жару и лому, пока не вышло сие животное гноем".
Острая наблюдательность Ефремова привела к правильной мысли о развитии ришты и проникновении ее в человека: люди заражаются через питье воды из хаузов. Он обратил внимание на то, что в прудах кишит множество "вшей". "Вода вшивая... А от нечистоты той у весьма многих в теле родится ришта, то есть волосатик..."
Речь, конечно, идет о циклопидах. Кстати, циклопид и дафнид но настоящего времени в народе называют водяными вшами. Как видим, мудрое предположение Ефремова о биологическом цикле ришты и о пути заражения человека около 100 лет спустя подтвердил русский ученый А.П. Федченко, доказав, что циклоп является промежуточным хозяином этой нематоды.
Ф. Ефремов - первый национальный русский исследователь дракункулеза и автор геьминтологической публикации в России. Согласно историческим исследованиям по отечественной паразитологии (2,4), первым гельминтологом и автором собственных трудов в России считается Петр-Симон Паллас (1741 - 1811), приглашенный в 1767 г. в Петербургскую академию наук из Германии. Паллас начал издавать свои работы в 1781 г. В 1811 г. он выехал на свою родину и там скончался. В 80-х годах ХVIII в. Амбодик Нестор Максимович, известный российский врач и ученый, издает трехтомник "Врачебное веществословие или описание целительных растений во врачестве, употребляемых с изъяснением пользы и употребления сиих и присоединением рисунков природному виду каждого растения соответствующих". СПБ, 1783 - 1788. Сведения о растительных средствах изгнания гельминтов автор приводит в общих чертах - формулировками из старых рукописных травников. Например, о полыни степной он пишет:"... убивает глисты в кишечнике гнездящиеся". Какими-либо печатными трудами в России о гельминтах и борьбе с ними, основанных на собственных исследованиях или наблюдениях авторами, мы не располагаем до времени второй половины ХVIII в.
Ф.С. Ефремов заслуживает места в истории паразитологии. Однако сама личность этого человека представляет еще больший интерес. Его жизнь, как легенда. Она полна приключений и опасностей. Филип Сергеевич родился в 1750 году в Вятке. В 13 лет - солдат, а в 19 - унтер-офицер, начальник крепости Донгуз под Оренбургом. В бою с пугачевцами ранен и взят в плен. Бежит из плена. Пойман казахами и продан в Бухаре в рабство. Служит самому хану. Рабыни-наложницы и жены хана подают знаки внивания русскому невольнику. Хан жестоко пытает его. Филипп мужественно выносит пытки Жизнь его проходит в военных походах и сражениях. За отвагу в боях хан жалует ему чины и деньги. "Быть мне повелителем Самарканда и Хивы: так угодно Аллаху. Пойдешь с войском на Персию - добудешь мне славу, богатство и красных девушек. Да покарает Аллах твоей саблей моих противников!" - надменно звучит голос хана, обращенный к Ефремову. Далее - любовный роман с рабыней хана - персиянкой и побег с ней в Россию. Путь лежит через Коканд, Маргелан, Яркенд, Китай, Тибет, Гималаи, Индию. Судьба персиянки осталась читателю неизвестной. В Дели англичане задерживают Филиппа. Их интересуют тайные караванные пути из Средней Азии в Индию. Однако, выдав себя за племянника известного в России и Европе графа З.Г. Чернышева, он ловко уходит от них. В Калькутте садится на корабль и отплывает в Англию, а затем в Россию. В Петербурге его принимает сама Екатерина II и определяет в Коллегию иностранных дел. Позже Ефремов становится директором восточных таможен. След его теряется после 1811 года в Казани.
Книга, написанная на основе дневниковых записей, отражает сведения о казахстане, Средней Азии, Персии, Кашгаре, Западном Китае, Тибете, Кашмире и Индии - о быте, внешем облике людей, их одежде, пище, хозяйстве, семье, войсках и войнах, способах казни, работорговле, свадебных и погребальных ритуалах, климате, ландшафте, минералах, животном и растительном мире. караванных путях, болезнях и лечении и т.д. По сути, это энциклопедический труд по тому времени о странах Востока. К сожалению, гельминтологическая часть его оставалась неизвестной специалистам. Замечу, что в мире дракункулез и теперь представляет проблему. По данным ВОЗ, число больных в Азии, Африке и Южной Америке составляет 10 млн. человек. Причем, только в 19 странах риску заражения дракункулезом подвержено 140 млн. человек.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Российского унтер-офицера Ефремова, ныне коллежского асессора десятилетнее странствование в Бухарии, Хиве, Персии и Индии и возвращение оттуда через Англию в Россию, писанное им самим. - С.-П., 1786.
2. Кириченко Л.С. // Тр. Всес. ин-та гельминтологии им. К.И. Скрябина. - М., 1969. - Т.15.-С.147-151.
3. Котельников Г.А.// "Кировская правда", №156.-Киров,1982.-С.4.
4. Чеботарев Р.С. Очерки по истории медицинской и ветеринарной паразитологии.-Минск. 1977 г.
Церкариоз - заболевание на водоемах
Кто не испытывает желания искупаться летом в жару?.. Человек после купания ощущает прилив бодрости и хорошего настроения. С древних времен купание известно и как оздоровительно-профилактическое средство. Но всегда ли оно приносит нам благо? Не всегда.
В общении человека с природой иногда таится опасность для его здоровья. В мире известно более 100 видов возбудителей заразных болезней диких животных, к которым восприимчивы люди. Эти болезни называются природно-очаговыми. На Вятке мы знаем несколько таких заболеваний. К ним надо добавить еще одно. Это - церкариоз. Его возбудители - церкарии, плавающие в воде микроскопической величины личинки разных видов трематод - бильгарциелл, трихобильгарций и дендритобильгарций. Взрослые формы их паразитируют в венах диких уток, гусей, лебедей и реже домашних водоплавающих птиц. Отсюда: птица - источник возбудителей этой болезни человека.
Человек заражается на озерах, прудах, старицах и полупроточных водоемах при купании, рыбной ловле и даже при полоскании белья. Время заражения в нашей области примерно с середины июня до середины августа.
Какие признаки церкариоза? Они весьма характерны. Через несколько минут после соприкосновения с водой возникает зуд кожи с ощущением покалывания. Зуд нарастает и становится трудно переносимым. На коже появляются красные пятна в диаметре от 2 до 6 мм с последующим образованием папул, слегка возвышающихся над окружающей поверхностью кожи. Красные пятна, сливаясь, образуют широкие эритемные зоны. В центре пятна формируется маленький пузырек. Развивается отёк кожи. Воспалительная реакция кожи усиливается. Зуд длится от нескольких дней до недели и более.Поражение кожи - результат внедрения в неё церкарий.
Но болезнь не ограничивается кожной реакцией. При массированном заражении повышается температура до 37,2 градуса, а иногда до 40. Появляются головная боль, недомогание, нарушение сна, кашель и боль в груди. В крови - умеренный лейкоцитоз с эозинофилией. Болезнь протекает по типу аллергии, длится до одной-полутора недель,если не наступит повторное заражение. Но пятнышки на коже сохраняются более длительно. При повторном заражении болезнь протекает тяжелее.
Какова судьба церкарий в организме человека? Точно не знаем. Но опытами на мышах установлено: церкарии проникают глубоко в тело, оседают в мышцах, легких, бронхах и печени, разрушая капилляры, вызывают кровоизлияния, особённо обширные в легких. Там церкарии погибают и рассасываются. По-видимому, то же самое происходит и в организме человека.
В народе болезнь известна как водяная чесотка, чесуха, зуд купальщиков, причиной которой считают водяную крапиву (несуществующее растение). В последние годы автор статьи не раз заражался на прудах Котельничского района и встречал детей с признаками церкариоза. При этом дети, возвращаясь с водоема, плакали от нестерпимого зуда.
Чтобы предохраниться от заражения, надо иметь представление о развитии и экологии возбудителя. Заражение человека возможно только на тех водоемах, которыми пользуются водоплавающие птицы и в которых обитают моллюски - прудовики и катушки - биологические переносчики возбудителей. Паразитирующие в птице нематоды выделяют зародышей. В водоеме ими заражаются моллюски. B последних развиваются и размножаются личинки этих трематад. В итоге из одного зародыша формируются тысячи церкарий, которые из моллюсков выделяются в воду. Плавая, они ищут птиц, чтобы проникнуть в них и завершить развитие. Но если в местах скопления церкарий окажется человек, они ведут себя тоже агрессивно, нападая, внедряются в его тело.
Обычно моллюски обитают в прибрежной мелководной, хорошо прогреваемой части замкнутых водоёмов, в зарослях водных растений. В таких местах скапливается огромная масса церкарий (в 100 миллилитрах воды из озера на Южном Урале автор насчитал десятки тысяч церкарий). В глубоководной, более свободной от растений части водоёма, церкарии отсутствуют. Наоборот, реки, благодаря проточности, свободны от возбудителей. Поэтому человек при купании в них не заражается церкариями.
В истории весьма поучителен один факт. В районе Великих озер Америки предприниматели создали базы отдыха. Однако затраченные средства вылетели «в трубу». Отдыхающие, заболев на воде «чесухой», покинули берега живописных озер. Кстати, автор наблюдал и в России массовое заболевание детей в пионерских лагерях на берегах озер. Эта болезнь в последние годы появилась даже на водоемах крупных городов в результате поселения в них оседлых стай диких уток.
Как предохраниться от заболевания? Целесообразно купаться на реках в тех замкнутых водоемах, которыми не пользуются водоплавающие птицы. Чтобы избежать заражения или снизить его риск при купании на озерах и прудах, которыми пользуются птицы, следует в местах купания периодически скашивать прибрежную водную растительность, перемещая зеленую массу на берег, и сачком отлавливать моллюсков. А еще лучше устраивать для купания отводы - мостики в глубоководную часть водоема. Химические средства борьбы с моллюсками недопустимы. Подмечено, что рыбаки, оказавшись в воде в одежде, не заражаются:церкарии не приближаются к ткани.
Церкариоз слабо изучен и совершенно не известен широкому кругу врачей. Специфическое лечение не разработано. При сильном заражении - это видно по обширному поражению кожи - врач может назначить симптоматическую терапию и антигистаминные препараты.
Описторхоз на Вятке
Что заставило меня обратиться в редакцию районной газеты после публикации статьи на эту же тему в «Кировской правде» ? Дело в том, что у котельничан после чтения возникли вопросы. Многие считают, что рыба, отловленная на Вятке и притоках, сама по себе, независимо от человека, является причиной заражения людей. Это не так: рыба тоже заражается. От кого? От инфицированных людей, кошек и собак. В новом варианте я попытался кратко, в доступной форме изложить путь движения возбудителя. Суть дела заключается в том, что если мы выявим всех больных - и человека, и кошек, и собак - и излечим их, то и заражение рыб прекратится или же резко сократится. Это, во-первых.
А, во-вторых, главное - пока зараженность населения невысокая. Но болезнь тяжелея, длится (без лечения) до конца жизни. Если уровень заражения котельничан не повысится, а, наоборот, уменьшится после нашего выступления, пусть даже на 1-2 процента, мы можем считать, что делаем доброе человеческое дело. Словом, нужна пропаганда знаний. В будущем, после завершения научной работы по описторхозу на Вятке, я буду стараться развернуть пропаганду через Кировский областной дом санитарного просвещения.
Мне, по роду моей работы, известна ситуация по описторхозу в стране. Так, в свое время на Днепр и притоки завезли описторхоз зараженные люди. Теперь в отдельных селах Сумской, Черниговской и Полтавской областей люди заражены до 3О - 70 процентов. Рост зараженности населения продолжается: спохватились поздно. Почему? Никто не знал. Больных лечили не в соответствии с диагнозом. Точно так же случилось и в других районах страны.
Опнсторхоз - заразная (паразитарная) болезнь, общая для человека, кошек и собак. Распространяется по бассейнам рек. Ею чаще болеют рыбаки и жители прибрежных районов. На Вятке она почти неизвестна, но уже обосновалась. Человек заражается при поедании необезвреженной рыбы, содержащей личинок возбудителя - описторхиса. При заражении паразит поселяется в печени, желчном пувыре и реже в поджелудочной железе. Тяжесть болезни зависит от дозы заражения, иммунного состояния органнзма и других факторов. При сильном заражении описторхоз начинается остро, с признаками лихорадки, головной боли, слабости, болей в животе, тошноты, рвоты, поноса. Врач находит увеличение печени, холангогепатит, эозинофилию, увеличение биллирубина в крови.
При слабом заражении признаки стертые. Диагностика в этот период трудна. Нередко болезнь принимают за грипп, вирусный гепатит, брюшной тиф, зозинофильный лейкоз. Затем острые явления стихают, болезнь переходит в хроническое течение с поражением печени, желчных протоков, желчного пузыря, поджелудочной железы. В болезненный процесс вовлекаются желудок и кишечник. Больные жалуются на тяжесть и ноющие боли в подреберье и в верхней части живота, тошноту, рвоту, изжогу, нарушение стула, головные боли, раздражительность, плохой сон.
Самые крупные очаги описторхоза располагаются по Оби, Иртышу и их притокам, где болезнь приняла неуправляемый характер. В связи с миграцией населения формируются новые очаги описторхоза. В стране насчитываются миллионы больных. Вятский бассейн - не исключение. Мы ведем изучение описторхоза и экологических особенностей возбудителя с тем, чтобы разработать конкретные меры профилактики болезни и борьбы с ней в нашей и других областях.
По выборочным исследованиям моего аспиранта С. Н. Малкова, зараженность населения выявлена на всем протяжении Вятки. Она пока невысокая. Так, отдельные группы населения около Котельнича (колхоз «Искра») заражены на 6, в Разливе - 4, вблизи Истобенска - 5,2, на Пижме - 4,7 процента. Однако, в Верхнекамье зараженность населения выше 20 процентов. По бассейну Вятки кошки поражены почти на треть.
Каким путем заражается человек? Вопрос существенный. Ответив на него, мы будем анать, как предохранить себя и других. Представим, прибыл в населенный пункт некий гражданин, зараженный описторхисами. Каждый паразит, находящийся в нем, в сутки выделяет до 1000 микроскопических зародышей, которые с желчью выходят в кишечник, а затем наружу. Каждый такой человек - рассеиватель заразного начала. Равную ему роль играют зараженные кошки и собаки. Зародыш, чтобы продолжить развитие, должен попасть в водоем, причем в такой, где обитают моллюски (улитки) особого вида. Эти моллюски - первые организмы, которые заражаются личинками паразита. В пойменных водоемах нашей области они заражены на 1 процент. В них идет не только развитие, но и интенсивное размножение личинок. Последние весьма агрессивны: выделяясь из моллюска, нападают на рыб и проникают в их тело. При этом наиболее часто заражаются язь, плотва, елец, линь, красноперка, лещ, а также сазан, гольян, усач, голавль, карась.
Зараженных язей в Вятке на уровне Котельнича 13 процентов, в низовье - до 41, в устье Моломы - около 17. Из 100 г мякоти язя мы выделяли до 869 личинок описторхиса.
Человек, кошка и собака заражаются при поедании сырой, недожаренной, недоваренной, вяленой и слабо соленой рыбы. Описторхисы паразитируют в человеке десятки лет, до конца его жизни, выделяя все это время в окружающую среду сотни миллионов зародышей. Заразное начало попадает в водоемы разными путями: с необезвреженными сточными водами, испражнениями рыбаков и других лиц на берегах рек, озер, а также собак и кошек.
Дождевыми и талыми водами оно заносится в водоемы. В очагах болезни постоянно идет биологическое загрязнение окружающей среды. В итоге риск заражения растет.
Как уберечь себя и других от описторхоза? Главное - не есть сырую, свежемороженную, слабо соленую, вяленую и недостаточно обработанную высокой температурой рыбу семейства карповых, выловленную в Вятке, ее притоках и пойменных водоемах. Жарить рыбу и рыбные котлеты следует не менее 25 минут (куски класть кожей вниз), варить куски рыбы и фрикадельки 20 минут с момента закипания, Такой режим обезвреживает рыбный продукт. Безопасна соленая рыба, если содержание соли в ней не менее 14 процентов при продолжительности посола 14 дней (крепкий посол). Температура минус 22 градуса полностью не обезвреживает рыбу даже в течение 92 часов. Холодное копчение и вяление не губят личинок паразита. Это надо учитывать.
Одной личной профилактики недостаточно. Необходимы комплексные меры: выявление очагов описторхоза и больных, госпитальное лечение их, охрана водоемов от загрязнения. Особое значение имеет строительство очистных сооружений для обезвреживания сточных вод, лечение кошек и собак, как распространителей описторхоза, обезвреживание рыбы для общественного питания.
Диагностика и лечение - специальная тема. Она мною освещена в «Кировской правде» от 21 июня 1989 г. Дополню, что для распознавания болезни берут на учет клинические признаки, а при хроническом описторхозе исследуют особыми методами экскременты и содержимое двенадцатиперстной кишки. Успех лечения зависит от длительности болезни. При запущенном описторхозе лечение затруднительно.
Список работ Г.А. Котельникова по краеведению,
составленный им самим.
I. Биографические и историко-краеведческие публикации
2. Вятский крестьянин - профессор медицины и ботаники. - “За коммунизм”, №71, Котельнич, 13 июня 1968, №85, 16 июля 1968.
3. Первый профессор. - “Кировская правда”, №245, 18 октября 1970.
4. Первому профессору медицины. - “Правда”, М., 29 июня 1971.
5. Первый русский профессор медицины. - “За коммунизм”, Котельнич, 13 июня 1978.
6. Яков - солдат, освободитель Болгарии. - “За коммунизм”, №38, Котельнич, 30 марта 1978.
7. Профессор из Молотникова. - “Кировская правда”, №165, Киров, 19 июля 1978.
8. Были турки в Молотникове? - “За коммунизм”, №132, Котельнич, 31 октября 1978.
9. Имя в науке. - “Правда Севера”, № 279, Архангельск, 6 октября 1978.
10. Профессор из Каргополя. - “Коммунист”, Каргополь Архангельской обл., 14 апреля 1979.
11. Ученый, воин, педагог. - Там же, №17, 9 февраля 1984.
12. Слово о земляке (к 70-летию профессора А.Ф. Окулова). - “Кировская правда”, №5, Киров, 6 января 1979.
13. Подвиг ученого. - “Кировская правда”, №184, Киров, 10 августа 1979.
14. Академик П.Г. Сергиев. - “За коммунизм”, №144, Котельнич, 4 декабря 1979.
15. О вятском Одиссее. - “Кировская правда”, № 156, Киров, 6 июля 1982.
16. К живущим о погибших. - “За коммунизм”, №127, Котельнич, 18 октября 1984.
17. Погибли за Родину. - Там же.
18. Ученый ломоносовского племени. - “За коммунизм”, № 37, Котельнич, 26 марта 1987.
19. Первый русский профессор медицины - сын вятского крестьянина. - “Вятка”. Краеведческий сборник, вып. 8, Киров, 1987, с.65-77.
20. Память: к истокам прошлого. - “За коммунизм, №65, Котельнич, 29 мая 1990.
21. Чтобы память о былом жила. - “За коммунизм”, №128, Котельнич, 23 октября 1990.
22. Память: Котельнич, лето - 41. Приложение к газете «Котельничский вестник», №57-58, Котельнич, 9 мая 1991.
23. Крупное событие в культурной жизни. - “Проселки”, литературно-краеведческий альманах, №5, Котельнич, 1991, с.31-32.
24. Нападение турок на Молотниково. Старая быль и вымыслы. - “Проселки”, № 6, Котельнич, 1991, с. 27-32.
25. Семик в Котельниче. - “Проселки”, № 8, 1992, с. 28-31.
27. Богатства недр - на пользу района. - “Котельничский вестник”, №118, 8 октября 1992.
28. Ученый - выходец с Вятки и его подвиг (к 100-летию со дня рождения академика П.Г. Сергиева). - “Котельничский вестник”, 13 июля 1993.
29. Крещенские вечера под Котельничем. - “Проселки”, №14, Котельнич, 1993 (отдельное издание), 48с.
30. «Под небом голубым есть город золотой». - “Вятский край”, №73, Киров, 20 апреля 1995.
31. Два года из жизни котельничан военной поры (1941 и 1945). К 50-летию Пробеды в Великой Отечественной войне. - “Проселки”, №19, Котельнич, 1995. (отдельное издание), 64с.
32. Куда исчезла буква «е». - “Котельничский вестник”, №63, 6 июля 1995.
33. С любовью к малой Родине. - “Котельничский вестник”, декабрь, 1995.
34. «Там русский дух, там Русью пахнет и там я был...» - “Котельничский вестник”, 11 сентября, 1997.
35. Слово о Федоре Шаляпине (Малоизвестные страницы жизни). - “Котельничский вестник”, 14 ноября 1998г.
36. Роковая любовь поэта. - “Котельничский вестник”, 6 июня, 1999.
II. Краевые медико-биологические исследования в популярном и научном изложении.
37. И вкусный язь бывает опасен. - “Кировская правда”, №144, Киров, 21 июня, 1989.
38. Описторхоз на Вятке. - “За коммунизм”, №90, Котельнич, 27 июля, 1990.
39. Ситуация по описторхозу в Камско-вятском бассейне. - Медицинская паразитология и паразитарные болезни, №2, М., 1991, с.9-10 (в соавторстве с С.Н. Малковым).
40. Церкариоз - заболевание на водоемах. - “Котельничский вестник”, №66, 6 июня 1992.
41. Санитарно - гельминтологическая оценка посола рыб в бассейнах Вятки и Камы. - Медицинская паразитология и паразитарные болезни, М., №2, 1992 (в соавторстве с С.Н.Малковым).
42. Первый русский автор гельминтологической работы. - Медицинская паразитология и паразитарные болезни.
43. Ф.Ефремов - бухарский раб и путешественник XVIII века